— Ты мне лукавый вот что объясни, если мы здесь с тобой сидим, то как время на белый свет действует? Назад-вперед по нему прогуляться реально?

— Ну т-ты смертный загнул!, — Наморщил лоб нечистый. — Время оно бесконечно. Конечен отрезок прожитый в нем. О, как! Понял.

— Получается при твоем желании можно заглянуть по времени вперед или назад?

— М-можно.

— А на ваш Ад взглянуть тоже можно?

— Ха-ха! Желаешь заблаговременно место застолбить?

— Шутник. Мне бы глянуть на место пребывания грешников в другой реальности начала двадцать первого века. Сможешь?

— Не-е! Я сам там не желанный гость.

— Чего так?

— А!, — отмахнулся. — Работу там потерял, как раз в твоей бывшей реальности, с понижением сюда ткнули. Вельзевул с комиссией нагрянул, собака старая. Прости меня Сатана за речи такие!…

Старый игрец опустил очи долу.

— …Выгнал!

Набулькал жидкость в кружку, одним махом опрокинул в себя, занюхал шерстистым локтем.

— Э-эх!

— И много накопали?

— А!, — снова отмахнулся, кривясь от вкуса сивухи. — Ерунда! Приехали понимаешь. Корми, пои их, води показывай, а они к тебе жопой повернуться норовят.

— Что накосячил?

— Самую малость. — Показал отмерянную большим и указательным пальцами долю просчета. — Завел комиссию в варочный цех. Посмотрел Веля, что у котлов обслуга по разному крутится. Вопрос с подковыркой задает. А почему это, мол у первого котла десяток чертей как заведенные мельтешат, у другого всего один черт стоит и скучает, лениво-лениво веслом грешника в кипяток столкнул, от зевоты чуть челюсть не вывихнул, а у третьего вообще никого? Ленитесь? Мух ловить перестали? Дедовщиной занимаетесь? Тьфу! Я ему честно. Как на духу! Так мол и так. В первом, евреи с армянами варятся. Ежели хоть один вылезет, остальных за собой потащит, поэтому и присмотр особый. Во втором американцы с европейцами — один-два если и сбегут — не критично. В третьем русские с хохлами и белорусами, если даже один вылезти захочет, так другие не дадут, обратно утащат. А эта сволочь рогатая, головой качает. Не нравится ему наша работа, видите ли! Подошел к котлу с русскими, сунул руку. — Отмахнулся от ухмылки на лице Лихого. — Да, знал я, что вода там теплая! Не крутой кипяток как в других котлах. Опять на меня эта морда смотрит. А что делать? Плавали, знаем! Если русских разозлить, они не только сами из котла вылезут, остальных освободят, да еще и нам, чертям, рога поотшибают, как в прошлый раз было, и самих в котел вариться посадят. Короче, с формулировкой о полном служебном несоответствии направили сюда.

— Жуть! Ну, если показать никак, так хоть расскажи про Ад.

— Чего там рассказывать? Рутина. Помнишь такого, Била Клинтона?

— Ну помню, конечно.

— Так вот, его за амурные дела черти каждый день в задницу жарят, а за Ирак и Югославию дубиной по почкам дубасят.

— О, как!

— Ага. Вашего Борьку Ельцына за Чечню и сдачу России чужестранцам на сковороде пекут, непрерывно кипящим маслом поливая, а он при этом «Калинку-малинку» поет, просто орать-то ему запрещено, вот и выражает свои эмоции. Страдает скотина неимоверно. И страдать до скончания веку будет. Соратники его, Чубайс с Гайдаром булыжники в пыль дробят, а их при этом плетьми, плетьми! Про остальных упоминать не буду, стоят родимые по самые подбородки в огромном море блевотины. Как только кто-то оскользнется, все такой хай закатывают, чтоб волны не поднимал, говорят даже у самих ворот Святого Петра слыхать.

— Ну ты сказанул, самому блевануть захотелось. Ужас!

— Ужас? Ха-ха! Да ты не видел, что там творится, когда на выходные ангелы приезжают на водных лыжах покататься. Такую волну поднимают, мама не горюй! Даже нам после уикенда, из жалости приходится грешникам полдня отдыха давать

— Что, неужели все грешники так мучаются?

— Нет конечно. Кое-кому полегче. Так сказать, послабление дадено. Тот же Гитлер скучает.

— Что так? Я бы эту сволочь каждый божий день в газовых печах сжигал.

— А у него свой урок. Он всего Карла Маркса на иврит переводит. А химик-фармацевт, тот, что виагру придумал вообще кайфует.

— А чего ж он не в Раю?

— А зачем им там в Раю виагра, ангелы же вроде как бесполые?

— Как-то скучновато у вас там. — Сказал Лиходеев, лениво тасуя колоду.

— Скучновато? Да, нет. По разному. Одно время китайцев понагнали. Хитрые бестии. Продали нам по дешевке всего. Мы, дураки, обрадовались. Вроде и отчетность в норме и бабосы на выпивку и развлечения остаются. Оказалось, что котлы текут, колючая проволока из целлофана, а вилы, так те вообще одноразовые. Еле-еле перед Сатаной оправдались, спасибо Борьке Березовскому, пришлось на время к делу подключать. Теперь узкоглазых не принимаем, пущай в своей преисподней мучаются, там не забалуешь. Китайские черти все их ходы-выходы знают. А ты говоришь, скучновато. Все, исполнил я твое желание, рассказал все как есть. Раздавай.

При доборе карт из колоды до шести, взял на две больше. Получил возможность набрать козырей и закидать противника. Выиграл у нечисти чью-то грешную душу.

Снова смухлевал, заговаривая зубы нечистому, раздал себе на две карты больше. Отыграл золотишко, да еще и с прибылью. Черт занервничал. Чтоб успокоить, спел вслух запомнившиеся откуда-то куплеты:

Понравилось рогатому, не заметил как Лихой отбил его карту, картой левой масти. Даму треф отбил не козырем, а семеркой пик. Проканало. Ближе к утру выиграл мельницу, затем землю под ней. Черти-работники, белые из-за муки от копыт до рог, перетаскивая мешки, косились на хозяина. Совсем мол сбрендил игрок. В воздухе повис сладковатый запах браги из-за разбившейся емкости.

— Ты что творишь, лишенец?

У левого плеча напарника торчал такой же крепкий нечистый, откуда он появился, черт его знает.

—  А, это ты Бальдр! А мы тут в картишки, понимаешь… Слушай, одолжи грешную душу. Клянусь Сатаной через пять, ну максимум семь дней верну. А?

Не вдаваясь в полемику новенький персонаж размахнулся и изо всей силы врезал бывшему хозяину мельницы. Понеслась… гм, мохнатая, по кочкам. Старые черти вцепились друг дружке в рога. Молодняк разделившись на два лагеря, принял горячее участие в разборке. Когда драка подошла к своему апогею, Лиходеев от греха подальше прошмыгнул на воздух, со стороны наблюдая, как в щепки превращается мельница, теперь уже его имущество, но не жалел об этом. Заалела заря и как гром средь ясного неба, крик петуха от лесной опушки прекратил побоище. Черти на перегонки ухлестывали от пропавшего места. И лишь старый чертяка, углядев в последний момент бывшего напарника, погрозил:

— Помни Лихой, кто думает, что черти по свету ходят с рогами, а дураки с погремушками — тот всегда будет их добычей.

Откликнулся:

— Ладно, не забуду!

До поместного боярина окольными путями докатился слух, что жители лесной деревеньки, даже в этих местах считавшейся «медвежьим углом», находятся в отчаянном положении. Из-за внезапно объявившегося в окрестных местах, ни то усопшего колдуна, превратившегося в упырка, ни то навья, уже погибли несколько сильных охотников, а детей и стариков, ставших добычей твари, никто и не считал. Принесший в боярскую усадьбу плохую весть смерд, был жителем соседней деревни, прозываемой Заречьем. Он по делам ходил к лесовикам, да узрев такое непотребство, свернув свою деятельность, да толком не прознав все, повернув оглобли, погнал лошаденку к дому. Зареченский старейшина Мичура, не подкачал, боярин Милад и раньше отмечал его быстрый ум и сметку, отругал мужичка и недолго думая, послал его о сем деле упредить боярина. Он ведь на то и поставлен над всеми головой, чтоб решить любую проблему подвластных людишек!