Что причинит меньше боли: ложи или правда? Солгать, промолчать или сказать всё, как есть? Увы, готовых ответов на эти вопросы нет и никогда не будет, каждый сам выбирает, куда шагать и что говорить. Последствия своих поступков тоже каждый сам разгребать будет. Я глубоко вздохнула, словно перед прыжком в ледяную воду:

- Нет, Остин, это не несчастный случай. Это убийство, хладнокровное, продуманное и безжалостное.

- Она такая красивая, - Остин нежно погладил Грейс по щеке, ласково отвёл упавшие на лицо пряди, - настоящая принцесса.

Угу, спящая красавица. Только вот поцелуй принца её не разбудит. Я дёрнула себя за хвост, прогоняя подступившие к глазам слёзы. Мне сейчас не рыдать надо, а работать, быть собранной и внимательной как никогда прежде, чтобы Ричарду было проще поймать преступника. Так что, прочь сантименты и слезливость, да здравствует холодный рассудок! Я шмыгнула носом, сунула Кевину в руку инфогранулу и приказала:

- Материал сбрось на компьютер и не мешкай, у нас много работы.

- Я... помогу, - голос Остина был хриплым, каждое слово давалось с заметным усилием, да и оторвать взгляд от Грейс он по-прежнему не мог.

Я хотела было отказать, какой из убитого горем Остина помощник, но он властно взмахнул рукой, отсекая все готовые сорваться с моих губ возражения:

- И не спорьте. Я не смог её спасти, так хоть убившего её урода помогу поймать.

Что ж, резон в словах Остина, определённо, имеется. Я плечиками пожала, в сторонку ненавязчиво отошла, наблюдая, как санитар ласково и мягко принялся освобождать свою мёртвую возлюбленную от одежды. Действия мужчины больше походили на прелюдию к ночи любви, чем на обычные рутинные действия, у меня даже невольно закралось опасение, что Остин готов предаться некрофилии. Опасение усилилось, когда санитар нежно коснулся обнажённой девичьей груди, погладил соски, сжал пышные полушария. Мама милая, да он сейчас совокупляться с покойницей начнёт, не стыдясь нас с Кевином!

- Остин, - я решительно потормошила санитара за плечо, - иди домой. Тебе нужно отдохнуть и успокоится.

- Она стала совсем другой, - Остин обхватил голову Грейс руками, резко повернул ко мне, - видите? Он превратил её в куклу, красивую безвольную игрушку, натешился вдоволь, а потом сломал.

Ну, по поводу того, что преступник натешился с жертвой я пока ничего сказать не могу, обследование ещё не проводила. А вот Остин в этом даже не сомневается, интересно, с чего бы вдруг? Я нахмурилась, мотнула головой, но проклятая подозрительность уже подняла свою змеиную голову и назойливо зашипела мне в уши, что я слишком мало знаю о своём санитаре, он вполне мог убить бывшую возлюбленную, а перед благодарной публикой в лице Кевина и меня спектакли разыгрывать, себе алиби обеспечивая. Нет, бред полнейший, так можно и совсем в людях разочароваться! Я уже собиралась приказать санитару отойти и дать мне возможность приступить к вскрытию, как мой видеофон разразился пронзительно-булькающей трелью. Такую мелодию я ставлю исключительно на контакты тех, кто звонит мне крайне редко и чаще всего с какой-нибудь отнимающей кучу времени формальностью. Стоит ли говорить, что принимать подобные вызовы я не спешу? Вот и сейчас я лишь досадливо поморщилась и потянулась за лазерным скальпелем, когда мой видеофон решил в очередной раз продемонстрировать свои уникальные возможности и ответил на вызов самопроизвольно. Умный он у меня, особенно, когда не просят!

- Юни Изабелла, - флегматичного вида девица из отдела кадров, которая даже не соблаговолила оторваться от монитора компьютера, когда оформляла меня на работу, даже теперь ухитрялась не смотреть на меня, хотя по правилам хорошего тона так делать не следовало бы, - напоминаю, что завтра к восьми утра вы должны явиться на медицинскую комиссию. Явка обязательна, иначе вас не допустят до работы.

Как говорит мой папа: «Не было печали, черти накачали». Вот делать мне больше нечего, только по врачам бродить! Увы, мои возражения ровным счётом никого не интересовали, сообщив всё необходимое дама отключилась, даже не попрощавшись. Им-ма-ка-со-ринель, как любил ругаться мой одногруппник с планеты Терра-Девять.

- Ну, чего встали? – рыкнула я на коллег, срывая на них досаду и раздражение, - у нас хлопот полон рот, некогда отключенных киборгов изображать!

Кевин и Остин вздрогнули, словно мальчишки, которых застукали за поеданием варенья из буфета и поспешно отпрыгнули от стола. Ага, сейчас. дам я вам сбежать!

- Остин, займись одеждой, хоть всю её по волокнам разбери, но найди мне следы, оставленные убийцей. Кевин, перебрось информацию с инфогранулы, а потом займись биоматериалом, мне нужен подробный и максимально быстрый анализ. И во имя света, не говорите мне, что у вас что-то не получилось!

Работа закипела. Я выполняла привычные действия, но мыслями витала далеко, хотя, впрочем, не так и далеко, если вспомнить, что полицейский участок поблизости от морга. Слова Остина о том, что с Грейс как следует позабавились, оказались неожиданно пророческими. К сожалению, преступник тщательно прибрал за собой, словно знал, что и, самое главное, как нужно делать. Остин, совершенно точно, был влюблён в Грейс, они расстались, он знает, что с девушкой делали... Мне в душу закрались очень нехорошие подозрения, ведь кто ещё, как ни работник морга знает, как правильно заметать следы? Я тряхнула головой, осторожно срезала ткань с пальца в районе укола, передала Кевину для анализа, вместе с собранной кровью. Внешних повреждений, кроме едва заметного укола, на теле обнаружено не было, значит, причиной смерти является отравление. Обширные повреждения внутренних органов также подтверждали версию отравления, только я никак не могла вспомнить яд, который действовал бы столь губительно даже при незначительной дозе. Ладно, пусть формулами и их официальными названиями Кевин заморачивается, моё дело всё увиденное самым детальным образом запротоколировать.

Я ровным размеренным голосом надиктовывала на самописец результаты вскрытия, не забыв отметить и неестественную белизну кожи, и едва заметные следы моментального изменения внешности, процедуры, опасно балансирующей на грани запрета, уж слишком большой спрос на неё у тех, кто не сильно ладит с законом, а то и самым наглым образом игнорирует его. Кроме того, моментальное изменение облика сопровождалось многочисленными ограничениями в питании: полном запрете на алкоголь, никотин, крепкий чай, шоколад, солёное, перчёное, жирное, весьма вероятными осложнениями хронических заболеваний, частыми перепадами настроения даже, о чём шептались в кулуарных беседах, летальными исходами. Впрочем, Грейс умерла явно не от того, что в считанные минуты превратилась в сказочную принцессу.

- Юни Изабелла, я нашёл, - голос Кевина дрожал и подпрыгивал, словно замёрзшая птичка на ветке, - вот, взгляните!

Я посмотрела на развёрнутое передо мной, словно голодная пасть, вирт-окно, честно попыталась вникнуть в нагромождение формул, схем, каких-то не поддающихся интерпретации значков, напомнивших мне исторические фильмы про ведьм и охотящихся на них инквизиторов.

- И? - я не люблю притворяться и из кожи вон лезть, изображая из себя того, кем не являюсь. - Что ты хотел мне показать?

Губы моего помощника дрогнула, как у малыша, которого злая тётя леденца лишила:

- Так вот же, здесь всё видно...

Ну, мой дорогой, кому как. Никогда не любила химию с её многоступенчатыми формулами, впрочем, она отвечала мне взаимностью, постоянно подбрасывая какие-нибудь каверзы в виде пересдач, испорченных блюд или непонятных зелий, в равной степени способных оказаться как ядами, так и банальными консервантами. А вы думали, я по доброте душевной вечно Кевина на работу с биоматериалами отправляю?

- Кевин, я не сильна в формулах.

Мой помощник посмотрел на меня так, словно я в многолетних издевательствах над невинными младенцами призналась, а Остин негромко пробурчал:

- Естественно, чего ещё ожидать от женщины?