- Прошу меня простить, юни Изабелла, мне не терпелось как можно быстрее узнать о результатах вскрытия.

Вот как можно говорить о деле таким голосом, да ещё и глазами при этом раздевать?! Нет, я дома точно кое-кому устрою пять внеплановых пересдач по патоморфологии (тьфу-тьфу-тьфу, как вспомнишь, так под стол от страха лезть хочется). Я откашлялась, мысленно отвешивая мужу подзатыльник, а на себя опрокидывая ведро ледяной воды и тоже перешла на деловой тон.

- Убитый мужчина земного вида, конкретную расу опознать сложно, поскольку нет чётко выраженных черт.

- Смесок, одним словом, - фыркнул Ричард, - имя у него тоже невыразительное: Абиган Тейн, по статистике такое дают каждому второму мальчику земного вида.

Интересно, с чего бы вдруг моего мужа заинтересовали имена для мальчиков? Да что же это такое, вечно из рабочего ритма выпадаю! Я чуть дёрнула плечом:

- Возможно, я статистику мужских имён не изучаю.

- А зря, - в голосе Ричарда опять зазвучала будоражащая кровь вибрация, - такая красивая и молодая юни, вне всякого сомнения, мечтает о пылком муже и очаровательных детишках.

Если кто-то не прекратит издеваться, очаровательная юни начнёт мечтать о скором вдовстве и сокрытии тела безвременно почившего супруга! Я выразительно посмотрела на мужа, пытаясь взглядом передать ему всё, что я думаю по поводу его абсолютно неподходящего месту и времени поведению. Угу, с тем же успехом я могла бы толковать о целомудрии и воздержании мраморной статуе какой-нибудь докосмической распутницы. Ладно, перейдём к тяжёлой артиллерии.

- Насколько я могу судить, юрл, вы не настроены на рабочий лад. Может, мне стоит пригласить для знакомства с результатами вскрытия другого полицейского, более сосредоточенного на делах служебных?

Глаза Ричарда полыхнули жёлтым огнём, зрачок вытянулся в щель. Ой, кажется, я доигралась. Кто бы мог подумать, что те, в чьих жилах течёт кровь змеиных людей, так быстро распаляются! Змеелюди-то считались весьма хладнокровными! Чтобы разрядить надвигающуюся буря, которую, кстати сказать, я сама и спровоцировала, я поспешно принялась излагать всё, что нам удалось обнаружить.

- Убийц было трое, и они действовали без предварительного сговора, - Ричард задумчиво потеребил кончик носа, - хм, забавно… Абиган Тейн был опытный соблазнитель, он выбирал не очень молодую и не слишком привлекательную юни, морочил ей голову, а потом скрывался в неизвестном направлении со всеми её сбережениями.

Увы, история довольно банальна и отнюдь не нова. Пока есть женщины, мечтающие о любви, будут и мужчины, готовые на этой мечте нажиться. Наоборот, кстати, это правило тоже действует, но реже. Да и отношение к женщине, живущей за счёт, кхм, скажем так, благодетеля иное, более осуждающее и категоричное. Ох, уж эти двойные стандарты мира мужчин!

- Вы упомянули какое-то лекарство, - Ричард обезоруживающе улыбнулся, - такое, с зубодробительным названием.

- Линокардиксил? – за годы учёбы я и не такие названия научилась произносить быстро и без запинок. – Да, препарат редкий, выдаётся только по рецепту.

- А для чего он?

Кхм, хороший вопрос. Ладно, попробую объяснить максимально доступно, не впадая в излишнюю медицинскую терминологию.

- Он помогает поддерживать клетки в тонусе.

Ричард обезоруживающе улыбнулся:

- Знаешь, каждое слово по отдельности я понимаю, а вот смысл всей фразы в целом – нет. Можно ещё яснее, зачем это зелье нужно?

Вот же нашёлся на мою голову здоровяк, который, похоже, даже насморком никогда не маялся! И что с ним прикажете делать? Я глубоко вздохнула:

- Он возвращает молодость и жизнь.

Брови моего супруга насмешливо изогнулись. Мда, кажется, я как-то слишком упростила значение линокардиксила.

- То есть, это зелье выписывают женщинам, чтобы они оставались молодыми и красивыми? А почему тогда только по рецепту, на всех страждущих не хватает?

Я даже кулачки стиснула, подавляя раздражение.

- Есть заболевания, стремительно разрушающие организм, - помолчала, подумала и решила уточнить, - смертельные заболевания, даже в наше время неизлечимые. Для того, чтобы продлить жизнь пациенту, ему выписывают комплекс препаратов, в том числе и линокардистил. И да, человек выглядит весьма моложаво и привлекательно, но лишь до тех пор, пока принимает лекарство.

В глазах Ричарда вспыхнули огоньки напавшего на след дичи охотника.

- А кто его может выписать?

Я пожала плечами, обдумывая ответ. В принципе, к такой терапии может прибегнуть любой специалист, но чаще всего им пользуются…

- Терапевты. Они ведут таких пациентов.

- К могиле? – фыркнул муженёк.

Я пронзила его строгим взглядом и отчеканила:

- Не смешно.

Да, я работаю со смертью, но смеяться над ней не собираюсь. Возможно, именно потому, что слишком хорошо знаю, как выглядит мёртвое тело на секционном столе.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Глава 8. Как не утонуть в ворохе бумаг

Если кто-то думает, что работа судебно-медицинского эксперта сугубо практическая, то я вынуждена буду разочаровать: бумажной мороки у нас столько, что подчас волком взвыть хочется. И век высоких космических технологий, напичканный всевозможными изобретениями, количество документов отнюдь не снижает. Поэтому я, изложив Ричарду результаты вскрытия и дав ему тем самым пин… прошу прощения, направление для дальнейших поисков, принялась составлять отчёт о проделанной работе. Утренние звёзды, какое счастье, что у меня есть самописец, способный не только запоминать надиктованный ему текст, но ещё и фотографии составляющий! Ума не приложу, как раньше люди обходились без столь ценных изобретений, наверное, часами корпели над отчётами и протоколами, а если их ещё и писали вручную…

Я зашипела сквозь зубы, поспешно исправляя вкравшуюся в протокол опечатку. Как говорила моя любимая учительница по интерлингве: «Даже записку: «Янек, ты козёл» надо писать грамотно», а потому я очень старалась не допускать ошибок в своих бумагах. Чем, кстати, неизменно пользовались одногруппники, переписывая у меня пропущенные лекции и распевая дифирамбы моему красивому почерку.

На составление грамотно оформленного протокола у меня ушло два часа, даже больше, учитывая, что пару раз старенький компьютер натужно гудел и самопроизвольно закрывал документ, не сохраняя внесённые в него данные. Нет, точно напишу заявку, с протоколом разделаюсь и сразу же к ней приступлю, нельзя на такой рухляди работать, это унижает человеческое достоинство и приводит к оскотиниванию сотрудников! Кстати, о сотрудниках, Остин и Кевин благополучно не отсвечивали, видимо, их вдохновило моё постепенно становящееся всё более кровожадным рычание. Когда я, чтобы хоть немного успокоиться, поворачивалась к ним, то видела прямо-таки пасторальную картинку: Кевин корпел над пробирками и взятыми на анализ пробами, а Остин с неожиданным и весьма приятным для меня энтузиазмом наводил порядок в секционной. А он, оказывается, и работать умеет, а не только ядом плеваться.

Когда протокол был уже почти готов, мой помощник попросил включить в него результаты последних исследований. Ничего существенного, кстати, он не обнаружил, яд использовали только один, а про гематому и удар ножом я уже написала, потому и внесла только замечание про то, что уровень адреналина в крови покойного не превышал пределов нормы. Значит, испугаться или разозлиться перед смертью Абиган Тейн не успел. Да и вообще вряд ли понял, что произошло.

Завершив и сохранив протокол я с наслаждением потянулась, прошлась по кабинету, очистила инфогранулы, самописец и уже собиралась спокойно и без лишней суматохи упаковать свою рабочую сумку на случай нового вызова, когда Остин решил, что перемирие длилось слишком долго и вновь обнажил своё ядовитое жало:

- Забыл сказать, отчёт необходимо отправить до восьми утра завтрашнего дня.

Я застыла, не донеся инфогранулу до сумки: