— Ничего. Поверьте, я прекрасно понимаю, что облажалась. Теперь мне придется с этим жить.

— Мне еще и историю браузера проверить?!

Лена позвонила Леону после того, как вышла от Евы Брааш и села в машину. Как ни странно, она его даже не разбудила.

— Нет. Историю браузера я могу проверить сама, — ответила Лена. — К сожалению, я ничего не нашла. Видимо, историю удалили.

— Ну естественно. Мне нужен адрес, куда можно отправить письмо, которое ты откроешь с ноутбука.

Лена дала Леону адрес электронной почты Евы Брааш.

— Просто открой его и нажми на ссылку, — велел Леон.

— Результаты нужны мне как можно скорее.

— А бывало иначе? — фыркнул хакер и отсоединился.

Вскоре он прислал письмо с ссылкой. Лена нажала на нее и отставила компьютер в сторону. Она прекрасно знала, что Леон, закончив, полностью уничтожит следы своего присутствия в системе — ни один специалист их потом не найдет. Сама она тем временем написала отчет о разговоре с Евой Брааш, распечатала его и заперла в ящике стола.

В животе заурчало. Лена вышла из кабинета и направилась на набережную, чтобы перекусить. Там она села на скамейку почти у самой воды. Парусники тихо покачивались на ветру, в воздухе витал типичный для этих мест запах водорослей, соли и йода. Ярко светило солнце — если верить прогнозу, то хорошая погода сохранится до самого вечера.

Лена вонзила зубы в гамбургер, который на деле оказался фишбургером. Рыба была свежей, а соус ремулад — почти таким же вкусным, как у тетушки Бекки. Лена принялась жевать, мысленно упорядочивая в голове новые факты.

Судя по всему, после ссоры с Лизой Мария некоторое время бродила по улицам, потом заявилась к своей учительнице, но по какой-то причине она ушла от нее посреди ночи или на рассвете. Она заранее собиралась с кем-то встретиться? Или договорилась о встрече, пока находилась у Евы Брааш? В любом случае тот человек должен был находиться на острове. Мог ли им оказаться Мартин Раймерс? Трудно представить, чтобы Мария назначила Мартину свидание после того, как жаловалась на него Еве Брааш. Да еще и ночью! Но может она хотела, чтобы он увез ее с острова?

Зазвонил телефон, и на экране высветился номер Леона.

— Она включала тот же мессенджер, что и раньше. Да, в то самое время, которое тебя интересует. Это все, что можно найти. Из системы я вышел. Чао!

Лена улыбнулась. Давно он уже с ней не прощался.

— До связи, — сказала она, но Леон уже завершил разговор.

Благодаря Леону теперь ясно: Мария воспользовалась ноутбуком Евы Брааш и с кем-то связалась. Или, по крайней мере, попыталась связаться. Значит, у нее была назначена встреча? Или она ушла из квартиры по другой причине? Возможно, успокоившись, Мария поняла, что утром учительница отвезет ее обратно к родителям. Возможно, Мария решила сама вернуться домой и по дороге встретила своего убийцу. Но, к сожалению, все это лишь догадки и предположения. Остается надеяться, что Бен и остальные полицейские что-нибудь найдут или что на объявление в «Вестнике» откликнутся новые свидетели. Больше всего надежд Лена возлагала на записи с камеры видеонаблюдения. Она была твердо убеждена, что у преступника есть автомобиль. Если сейчас они не найдут улик, то след «тайного незнакомца» остынет. На то, что владельцы американского мессенджера помогут выяснить его личность, Лена даже не надеялась. Варнке обещал сделать все, что в его силах, но он сказал, в ближайшие несколько недель ответа из Америки ждать не стоит. Впрочем, если расследование по-настоящему зайдет в тупик, поиск собеседника Марии может стать их последним шансом.

Лена взглянула на часы. Через четверть часа в участок должен прийти Энно Брандт в сопровождении своей матери. Трудно поверить, что мальчик связан с убийством Марии, но зацепку проверить стоит. Уж слишком часто Лена видела самоуверенных полицейских, которые бросали все силы в одном направлении, заходили в тупик и были вынуждены начать расследование сначала. Впрочем, Энно Брандт — уж точно не невинная овечка. Интуиция подсказывала, что он как-то связан с записками, найденными в комнате Марии, возможно, даже является их автором. Опрос придется вести крайне осторожно и деликатно, тем более что атмосфера в команде значительно изменится, если в деле окажется замешан сын полицейского. А ведь Арно Брандт и без того довольно вспыльчивый…

Увидев женщину с подростком, идущих к полицейскому участку, Лена закончила обеденный перерыв и поспешила за ними.

— Можно обращаться к тебе на «ты»? — поинтересовалась Лена у Энно Брандта, который сидел у нее в кабинете рядом с матерью.

— Как хотите, — лаконично ответил тот.

Юноша был похож на своего отца. Те же глаза, рот с тонкими губами, крупноватый нос… Лицо у него было уже взрослое, но сам он казался неловким и слегка неуклюжим. Улыбался вымученно, в глаза старался не смотреть, нервно теребил руки, словно не зная, куда их деть.

— Ты наверняка слышал о том, что случилось с Марией Логенер, — сказала Лена и, дождавшись, пока Энно кивнет, продолжила: — Сейчас мы опрашиваем всех, кто ее знал. Некоторых твоих одноклассников уже опросили.

— Да, я в курсе, — пробормотал Энно.

— Ты хорошо знал Марию?

Он сглотнул и нервно облизнул губы.

— Нет. Мы просто учились в одном классе.

— Вы никогда не разговаривали?

— Нет, по сути.

— Говорят, ты ее не любил?

— Пф, кто вам это сказал? Она никому не нравилась! — фыркнул Энно, с вызовом глядя на Лену. От неуверенной позы не осталось и следа.

Госпожа Брандт, которая до этих пор молчала, внимательно следя за разговором, взяла Энно за плечо. Лена подозревала, что женщина получила четкие инструкции от мужа, и не удивилась, когда она сказала:

— Мой сын прав. Все его одноклассники не… В общем девочка была изгоем. Мой сын…

— Госпожа Брандт, — перебила Лена. — Давайте договоримся: если у меня появятся к вам вопросы, то я их задам. А сейчас я хочу поговорить с вашим сыном.

Госпожа Брандт сердито сверкнула глазами.

— Я не хочу, чтобы Энно…

— Госпожа Брандт, я ничего не имею против вашего присутствия, но, прошу вас, позвольте своему сыну говорить за себя.

Госпожа Брандт промолчала, поджав губы. Лена тем временем неторопливо открыла папку с материалами дела и положила перед Энно копии записок из комнаты Марии.

— Зачем ты их написал?

Госпожа Брандт наклонилась вперед, собираясь запротестовать, но Лена жестом заставила ее замолчать.

Энно неуверенно взглянул на мать, потом снова посмотрел на записки.

— Это не я.

— Писать печатными буквами — хорошая идея, но, к сожалению, недостаточно хорошая. Сравнительный анализ почерков быстро покажет, что это твоих рук дело. К тому же на записках могли остаться твои отпечатки пальцев. Или ты был в перчатках?

Лена знала, что ступает по очень тонкому льду. Оставалось надеяться, что мальчик испугается и быстро признается в том, что он — автор записок.

— Это не я, — тихо повторил Энно, низко опустив голову.

— Тебе ничего не будет, не бойся. Законом не запрещено писать такие записки.

Госпожа Брандт снова подалась вперед. Прежде чем она успела что-то сказать, Лена пододвинула к ней две записки и спросила:

— Что бы вы сказали, если бы такие послания получила ваша дочь? Вам было бы все равно?

Госпожа Брандт пробежала глазами текст. Ее щеки покраснели, дыхание стало частым, неровным.

— Нет, конечно же нет. — Она повернулась к Энно. — Ты ведь не писал эти записки?

Энно не ответил.

— Ведь не писал? — грозно повторила госпожа Брандт, глядя на сына.

Тот сидел с низко опущенной головой и молчал.

— Поверить не могу! — процедила госпожа Брандт. — Как ты мог, Энно?

— Все… все в этом участвовали! — плаксивым голосом принялся оправдываться мальчик.

— Значит, ты признаешь, что написал эти записки? — спросила Лена спокойным, теплым тоном.