— Вы перестали общаться со старшей дочерью по религиозным причинам. Как отнеслась к этому Мария? Неужели смирилась? Или вы заставили ее смириться?

Логенер окинул Йохана испепеляющим взглядом и демонстративно повернулся к Лене:

— У вас есть еще вопросы?

Лена выразительно взглянула на Йохана. Тот встал из-за стола и слегка покачал в воздухе телефоном.

— Прошу прощения, у меня важный звонок.

После того как Йохан ушел, Лена и Логенер некоторое время молча смотрели друг на друга.

— Мои родители не отличались религиозностью, — наконец сказала Лена. — Мы не ходили в церковь — разве что на Рождество. Но это не значит, что я имею что-то против религии или верующих.

— Зачем вы это сейчас говорите? — с подозрением спросил Логенер.

— Я понимаю, что к вашей церкви зачастую относятся с недоверием и предубеждением. Я здесь не для того, чтобы критиковать вашу религию или ваш образ жизни. Мое дело — выяснить, что случилось с Марией. Уверена, вы с женой хотите того же.

— Моя дочь не убивала себя, — тихо сказал Логенер.

— Да, я тоже так думаю. Но мы обязаны проверить все версии. И для этого мне необходима ваша помощь. Если, как я предполагаю, вам нечего скрывать, то помогите нам. Пожалуйста.

— Почему я должен вам доверять? — выдавил Логенер.

— Потому что вы в долгу перед своей дочерью.

У Лены за спиной послышались шаги.

— Комиссар права, — произнесла Роза Логенер, которая, судя по всему, подслушивала разговор из коридора. Она подошла к столу и села, не обращая внимания на возмущенный взгляд мужа. — Что вас интересует, комиссар?

— Здравствуйте, — улыбнулась ей Лена. — Скажите, последние несколько недель Мария вела себя как обычно? Вы не заметили в ее поведении ничего странного?

Роза задумчиво кивнула.

— Заметила. Мария стала много времени проводить у себя в комнате. Это на нее не похоже. В свободное от школы время она обычно помогает… помогала мне по дому. Но… да, наверное, это началось недели три назад.

— Вы пытались узнать причину?

— Нет, я хотела дать Марии время. Кроме того, она говорила, что у нее много уроков.

— В последний месяц Мария оставалась дома одна?

— Нет, мы никогда не оставляли ее одну.

— Значит, вы с мужем брали Марию с собой всякий раз, когда уезжали на материк?

— Конечно, нет, у нее же школа. Обычно мы оставляли ее на Гезу, — сказала Роза и, заметив непонимающий взгляд Лены, пояснила: — Геза Беренс — прихожанка нашей церкви.

— Геза Беренс? Бабушка Лизы Беренс, подруги Марии?

— Да. Родители Лизы живут на Амруме, но Лиза ходит здесь в школу. У Гезы дом неподалеку от Вик-ауф-Фёра.

— За последний месяц Мария часто у нее оставалась?

— Всего два дня, — вставил Логенер.

— Когда именно?

Роза назвала дату, и Лена тут же подсчитала: за двадцать два дня до предполагаемого времени смерти Марии.

— Значит, Мария переночевала у Гезы Беренс?

— Мы оставили ее в понедельник и забрали во вторник вечером, — сказал Логенер. — Там ничего не произошло. Мы полностью доверяем Гезе.

Задумчиво кивнув, Лена сменила тему:

— Приходские собрания всегда проходят здесь, у вас?

— Нет, не всегда, — с готовностью ответила Роза. — По очереди у разных семей. Но не у всех достаточно места. Если собирается много прихожан, то мы снимаем зал.

— В последний месяц вам приходилось снимать зал?

— Да, в общественном центре в Утерзуме, который находится прямо на берегу. Это было двадцатого августа, в пятницу. Через три дня после того, как мы вернулись с материка.

— Мне нужны имена людей, присутствовавших на собрании, — сказала Лена. — Достаточно будет…

— Это исключено, — перебил Логенер. — Мы не дадим вам никаких имен.

— Я не могу вас заставить, — спокойно продолжила Лена. — Но сами подумайте, как это выглядит. Если вам и вашей церкви нечего скрывать, то ничего не случиться, если мы опросим ваших знакомых. Чем больше вы ставите мне палки в колеса, тем сложнее мне будет узнать правду. Поставьте себя на мое место. Я могу только посоветовать вам сотрудничать.

— Все это пустые слова. Никто из моих братьев не имеет никакого отношения к смерти Марии. Никто.

— В таком случае я бы хотела осмотреть комнату Марии, — сказала Лена, вставая из-за стола.

— Нет, — отрезал Логенер и встал у нее на пути. — Если у вас нет других вопросов, то прошу вас покинуть мой дом.

Роза осталась за столом, грустно глядя перед собой. Лена протянула ей руку для рукопожатия, и она, очнувшись, выдавила слабую улыбку.

— До свидания, госпожа Лоренцен.

Логенер проводил Лену к выходу.

— Простите, но нам все равно придется обыскать комнату Марии, — произнесла Лена. — Будет лучше, если мы обойдемся без ордера.

Никак не комментируя это высказывание, Логенер распахнул перед ней дверь:

— Ищите убийцу моей дочери, а не копайтесь в ее вещах!

Йохан ждал у машины. Лена подошла к нему, разблокировала дверь и села за руль. Йохан сел рядом и спросил:

— Удалось что-нибудь выяснить?

Лена пересказала ему разговор с Логенерами и закончила словами:

— Прошу тебя, только не говори, что ты умышленно спровоцировал отца!

— Сработало же, — пробормотал Йохан.

— Да что с тобой происходит? Возьми себя в руки, Йохан, иначе мы не сможем работать. Договорились?

— Да, я переборщил, признаю. Но этот жуткий тип…

— Этот жуткий тип — отец жертвы, и нам придется относиться к нему с уважением. Больше мне сказать нечего. Если ты будешь принимать дело слишком близко к сердцу…

— Понял, понял, — перебил Йохан. — Это больше не повторится.

— Надеюсь.

Засунув ключ в замок зажигания, Лена услышала стук в окно, оглянулась и увидела Розу Логенер, которая протягивала ей сложенную пополам записку. Лена опустила стекло и взяла записку у нее из рук.

— Вот список семей, которые приезжали в Утерзум. Пожалуйста, не говорите моему мужу, что я вам его дала.

С этими словами Роза отвернулась, чтобы уйти, но Лена ее остановила:

— Подождите, я хотела бы задать вам еще один вопрос. Мария была левшой. А правой рукой она владела?

— Нет, — покачала головой Роза. — В детстве я пыталась переучить ее, но без толку.

— Спасибо, госпожа Логенер. Я сообщу, когда мы что-нибудь выясним. Было бы здорово, если бы нам снова удалось поговорить наедине.

Роза кивнула и, не говоря больше ни слова, побежала обратно в дом.

Лена развернула записку. Восемь имен с адресами. По почерку было видно, что писали в спешке.

— Странная семейка, — заметил Йохан, выгнув бровь. — Что будет, если Логенер узнает о самодеятельности своей жены?

— Она явно знает больше, чем говорит…

— Видимо, муж запрещает ей говорить.

— Йохан, ну что ты на нем зациклился… Мы выясним, почему Роза молчит. Кстати, мне с трудом верится в то, что она не поддерживает связь с Иоганной.

— Только потому, что они мать и дочь? О, я могу рассказать тебе множество…

— Время покажет, — перебила Лена, заводя двигатель. — Будь так добр, узнай адрес Гезы Беренс. — Она посмотрела на часы. — Если нам повезет, ее внучка еще в школе.

Скромный двухэтажный домик, выложенный из красного кирпича, стоял на северной окраине Вик-ауф-Фёра. Дверь открыла старушка лет восьмидесяти, одетая в темно-синее платье, поверх которого болтался фартук с неброским узором. Ее седые волосы были убраны в пучок, как и у Розы Логенер.

— Вы госпожа Беренс? — уточнила Лена.

Старушка кивнула. Лена представилась и продемонстрировала удостоверение.

— Мы хотели бы поговорить с вами о Марии Логенер. Можно войти?

Поколебавшись, старушка отошла в сторону.

— Проходите. Вторая дверь направо.

В крохотной гостиной каким-то чудом умещались шкаф, небольшой секретер, диван, два кресла и журнальный столик. Старушка пригласила Лену с Йоханом сесть на диван.