– Овечка Долли… наверное, что-то я слышал… Но тогда я был ещё слишком молод… А с чего вы начали свои эксперименты?

– Экспериментальные мероприятия мы начали с известной и всеми любимой мушки дрозофилы. Однако, долго не зацикливаясь на мушке, перешли к мышам, кроликам, а затем и к обезьянам. Интересный материал нам предоставили альтруистически настроенные бомжи, завещавшие нам свои тела после смерти. В этих завещаниях имелось разрешение на уничтожение пробных клонов в случае неудачи.

А вот уже сегодня наши технологии находят практическое применение по отношению к наиболее ценным для человечества людям – ведущим учёным, пилотам космических кораблей и крупнейшим политикам. Конечно, эти люди дали нам своё письменное согласие, а также возможность записать их генетический код с последующими контрольными замерами.

– А этично ли вообще говорить о том, что одни люди более ценны, а другие – менее?

– Тут вопрос не этики, а практики выживания человечества, а также более счастливого существования наших потомков. Что для нас более важно: комфортное существование отдельного человека или благополучие человечества в целом? Жизнь одного человека или жизнь всего Человечества? Как ни трудно на эти темы рассуждать, но деятельность отдельных людей и даже целых их категорий, оказывается, имеет очень важное значение для человечества, их-то мы и называем особо ценными, и дело здесь даже не в терминологии.

– Значит, в выигрышном положении снова оказывается так называемая элита общества – политики, олигархи, чиновники, крупные бизнесмены и так далее? – пытался сопротивляться ведущий.

– А вы не находите, что именно эти люди в большей степени и рискуют собой?

– Неужели же клонирование сопряжено с риском? – искренне удивился ведущий. – А Вы нас убеждали, что всё многократно проверено, испытано и отработано!

– Хоть риск и минимален, но всё-таки он есть, хотя бы из-за того, что постоянная эксплуатация оборудования только начинается, то есть у нас пока мало опыта его использования.

– Вы хотите сказать, что наши олигархи жертвуют собой во имя счастья человечества?

– Возможно, но с этим вопросом обратитесь к ним.

– Зрители также интересуются, насколько точно ваше оборудование воспроизводит клонируемого человека? И ещё более острый вопрос: этично ли создавать копию человека, которая, возможно, не совсем точно воспроизводит его? Не возникнут ли в связи с этим новые, более опасные риски?

– Конечно, в создаваемой модели гражданина мы отражаем его генетику и предрасположенности. Записи также позволяют нам фиксировать важнейшие моменты его жизни, изменения в организме и направленность развития. Конечно, пока невозможно отцифровать всё. Например, нюансы человеческих эмоций при любовании природой или состояние страха перед серьёзной хирургической операцией. Но это дело будущего, потому что точность нашей модели постоянно увеличивается.

– Вы ведь понимаете, что в такое неспокойное время, как сейчас, любое новшество вызывает у людей опасения. Возможно и небеспочвенное предположение, что клонирование может быть использовано для простой наживы. Например, персонал Проекта может произвольно изменять параметры физического тела будущего клона, а затем шантажировать этим оригинал. Или встроить в клон какие-то структуры, чтобы в дальнейшем управлять им.

– Любые злоупотребления при клонировании исключены. Сотрудники проходят глубокую проверку и жесточайший отбор. Все операции осуществляются под моим личным контролем и снимаются на видеокамеру. Лицензированное оборудование в любой момент может быть подвергнуто ревизии, а аппаратура при попытке несанкционированного вскрытия самоуничтожается.

– Уважаемый Ринц Хиршович, благодарю Вас за чрезвычайно интересную информацию. Надеюсь, наша обширная аудитория удовлетворена полученными ответами, – подвёл итоги ведущий. – Но в заключение хочу сказать, что некоторые учёные и специалисты высказывают не только сомнения в Проекте, но и резкие возражения. Они считают, что копия не может быть тем же самым человеком, да и вообще человеком. В любом случае это будет нечто иное. А другая сущность, полученная с помощью клонирования, возможно, даже будет опасной для человечества. Однако вы слышали, что руководитель проекта «Вечность» академик Скопус с негодованием отвергает подобные предположения и версии.

Уважаемый Ринц Хиршович, благодарим Вас за участие в нашей передаче.

А сейчас – «Новости».

Проблема клонирования обсуждалась в Госдуме весьма активно. Были отложены все менее важные вопросы, в качестве которых были признаны вообще все вопросы. Депутаты напористо сближали позиции, выявляя скрытые симпатии и антипатии. И как только начал формироваться консенсус, на серьёзные недостатки Проекта обратил внимание депутат Загоруйский:

– Предположим, люди станут жить вечно! Сразу возникает целый ряд вопросов, которые требуют разрешения, возможно, даже на законодательном уровне. Как в этом случае продвигаться по жизни и делать карьеру молодёжи?! И как будет себя чувствовать вечный лаборант, работающий под началом вечного зав. лабораторией? Или вечный референт вечного министра? В результате появятся вечные ученики, вечные стажёры и вечные помощники. И это будет действовать жёстче, чем всем известная мудрость жизни: «Генерал тоже имеет сына».

Указанные обстоятельства будут иметь важные последствия социального, экономического и политического порядка. Каждый человек по природе имеет право на развитие и совершенствование, в том числе и на повышение своего социального статуса. Массовое клонирование поставит это право под сомнение, то есть резко сузит возможности индивида воспользоваться этим правом. При этом низшие социальные слои вновь окажутся в ущемлённом положении, поскольку они постоянно будут воспроизводиться как представители низов общества, да ещё и за их же кровные. Возможно даже, что некоторые наши умники и хитрованы захотят без особых затей множить их число – из одного рабочего делать сразу несколько, а из одного инженера копировать штат конструкторского бюро – экономя при этом на обучении, социализации и так далее. И не захочет ли в один прекрасный момент государство сэкономить на выращивании и подготовке новых уникальных специалистов практически во всех отраслях, в том числе и в вооружённых силах? Например, за короткие сроки создавать полностью укомплектованные взводы, роты, батальоны, и полки! Конечно, это ведь удобно: надо решить какой-то вопрос, и сразу выращивается группа исполнителей для его решения! Но куда их девать после решения вопроса? Такая ситуация может, в конце концов, привести и к социальному взрыву!

Как полагает наша фракция, выход следует искать в справедливом распределении затрат на клонирование между личностью, корпорацией и государством. Например, мы предлагаем освободить от расходов на собственное клонирование всех лиц рабочих специальностей, поскольку эти расходы следует рассматривать как неизбежные издержки на поддержание процессов, в которых кровно заинтересовано всё общество. И наоборот, все, кто заняты в непроизводительных отраслях, пусть сами оплачивают соответствующие расходы.

Озвученную мною позицию фракции предлагаю вынести на обсуждение парламента и принять необходимый закон. Наша фракция готова взять на себя подготовку соответствующего проекта – разумеется, совместно с профильным Комитетом, – и, вздохнув, Загоруйский сошёл с трибуны, соображая, то ли он сказал, что надо было, и не напрасно ли он это озвучил.

В поддержку Загоруйского выступил глава партии пенсионеров Дзурикеллов:

– Население страны быстро стареет, Пенсионный фонд изнемогает от небывалой финансовой нагрузки, а массовое клонирование стариков почти вдвое увеличит долю пенсионеров. Не следует ли законодательно ограничить возраст клонируемого, чтобы клон мог трудиться на благо родного государства и общества хотя бы ещё десять, а лучше – и все пятнадцать лет? Тогда и пенсионный фонд немного подрастёт. А пенсионеры – это ведь непроизводительная часть общества, то есть обуза, поэтому надо ориентироваться на официальные установки Правительства, которое даже для чиновников высшего уровня установило максимальный возраст в 45 лет, которым и надо ограничить клонирование. А остальных… и прежде всего, пенсионеров… как это говорится в страховых фирмах… пустить на доживание.