– Относительно вас проводилось расследование Департаментом по Делам Детей и Семьи[44] в 90-х, когда Гевин выдвинул против вас обвинения в применении насилия. Вы это помните? – спросил Мезеро.
– Да, помню, – сказала Джанет.
– Отлично. Можно ли ваши отношения с ДДДС в то время охарактеризовать как хорошие?
– Да, хорошие.
– Итак, он обвинил вас в жестоком обращении, а затем изменил своё мнение, верно? – спросил Мезеро.
– Нет, не совсем так, – сказал Джанет.
Джанет попыталась объяснить суть того расследования в 90-х. Она старалась всячески преуменьшить значимость предшествующих ему обвинений в жестокости, выдвинутых Гевином. Но разъяснения Джанет были действительно лишены всякого смысла.
Она рассказала присяжным, что Гевин, будучи в детском садике, подошёл к нянечке и сказал, что не хочет возвращаться домой, потому что боится "угодить в неприятности". Показания Джанет были нечёткими; её память относительно тех детсадовских событий самым подходящим образом затуманилась. Однако она допустила, что именно из-за той жалобы Гевина нянечке, кто-то из ДДДС и пришёл к ней домой, чтобы удостовериться, что мальчик живёт в безопасном окружении.
Хотя Джанет пыталась повернуть разговор об этом инциденте в положительное русло, называя визит представителя ДДДС "ещё одним позитивным опытом", никто из жюри не купился на идею о том, что визит сотрудника ДДДС был действительно чем-то хорошим.
Гевин обвинил вас в жестоком обращении с ним и затем изменил свои показания, не так ли? – давил Мезеро.
– Нет. То, что вы говорите – не совсем точно, – сказала ему Джанет.
– Вы только что сказали присяжным, что он обвинил вас в жестоком обращении, правильно?
– И ничего в этом страшного нет. Он же тогда был совсем маленьким. И нянечка или воспитательница, кто бы там ни был, связались с ДДДС. Это нормально, – подтвердила Джанет.
Но это было НЕ нормально. История Джанет рассыпАлась. Она говорила, и речь её становилась всё менее вразумительной. По мнению Мезеро, Джанет в том же духе пыталась отрицать и другие "жареные" истории. Пока мать обвинителя опрометчиво спорила с Мезеро, наблюдатели в зале суди вспоминали о том, как слышали обвинения в насилии и от других членов семьи Арвизо. Например, дочь Джанет Дейвеллин уже свидетельствовала, что однажды отец сделал ей предложение сексуального характера. Чем больше мать Арвизо называла присяжным разных версий правды, тем больше до людей доходило, что Джанет жила в мире ложных обвинений и сексуальных инсинуаций.
В то время как Джанет Арвизо продолжала рассказывать присяжным свою версию её личной истории, Майкл Джексон пристально смотрел на женщину, глядя прямо сквозь неё. Единожды или дважды Джанет отрывала взгляд от присяжных, адресуя свои комментарии непосредственно поп-звезде. Джанет попыталась вести личную беседу с Майклом с места свидетеля, но Майкл в ответ лишь бросил на неё несколько укоризненных взглядов.
Но более всего он казался уставшим от её фиглярства.
Создавалось ощущение сюрреалистичности всего происходящего, глядя, как Джанет пытается провести свой последний разговор с Майклом через переполненный зал суда. Когда она отвечала невпопад и отказывалась придерживаться правил, принятых в суде, люди начали сомневаться в том, что Джанет в состоянии отличить правду от вымысла.
Понимая, что Джанет Арвизо не могла ответить прямо ни на один вопрос, наблюдатели в зале суда презрительно молчали. Время от времени Джанет говорила присяжным – она допускает, что были вещи, которые она "придумала ". Вот этому все точно были склонны поверить. Джанет подтвердила, что она никогда не была свидетелем никаких случаев домогательств, и заявила, что она узнала об обвинениях Гевина после того, как их семья побывала у доктора Стэнли Катца. Что касается неподобающего прикосновения, Джанет "показалось", будто она видела, как Майкл облизнул волосы её сына во время перелёта на борту частного самолёта. Но она тут же пояснила присяжным, что не уверена в этом. В какой-то момент мать обвинителя даже призналась, что на самом деле у неё могла сложиться лишь такая видимость.
Когда Джанет рассказала о том, как она была свидетелем этого вменяемого Джексону в вину действия – действия, о котором сам Гевин, между прочим, никогда не упоминал – представлялось странным, что мальчик хоть и спал, но не почувствовал хотя бы ЧТО-НИБУДЬ. Кроме того, казалось совершенно абсурдным, чтобы Джексон стал облизывать чьи-либо волосы на виду у персонала авиакомпании, не говоря уже обо всех остальных пассажиров, летящих на борту того частного самолёта.
Мезеро перевёл тему, задавая Джанет вопросы о том, каким образом она избегала средства массовой информации. Тем самым он хотел показать жюри присяжных, что Джанет отправилась в Майами для того, чтобы спрятаться от журналистов Лос-Анджелеса. Но Джанет опровергла это. Она сказала присяжным, что лишь опасалась таинственных "убийц", которые угрожали ей, и заявила, что она была не в состоянии передвигаться из-за всех представителей СМИ, которые оккупировали её дом на востоке Лос-Анджелеса.
В ходе ответа на последующие вопросы Джанет, наконец, согласилась, что она в самом деле высказывала жалобы по поводу того, что представители СМИ её изводят, и что на самом деле она хотела сбежать от толпы репортёров, которые затравили её в Лос-Анджелесе. Но это признание Джанет произошло только тогда, когда Мезеро воспроизвёл отрывок аудиозаписи, на которой присяжные услышали, как Джанет Арвизо жалуется Фрэнку Кассио.
Чтобы заставить Джанет придерживаться фактов, Мезеро был вынужден обратиться к тем самым аудиозаписям разговоров. И их содержание частенько расходилось с предыдущими показаниями Джанет.
– Вы здесь говорите: "Я знаю, мы – семья, Фрэнк. Я, ты, я, мои дети, мы – семья. Ты, Мари Николь, мои дети, Малыш Рубба – все одна семья. Майкл, Мари Николь, ты, я – мы семья, мои родители. Вы – всё, что у меня есть". Вы видите это? – спросил Мезеро.
– Все верно, – сказала Джанет, читая расшифровки своего разговора с Фрэнком.
– Так, эта беседа имела место после того, как, по вашим словам, вы сбежали из Неверленда с Хесусом [Саласом], правильно?
– Правильно.
– Вы все ещё называли Майкла членом своей семьи, верно?
– Все верно, да.
– На самом деле вы ведь вообще не сбегали из Неверленда, не так ли? – саркастически заметил Мезеро.
– О, нет, я уезжала, – настаивала Джанет.
– Сколько раз вы возвращались в Неверленд после вашего первого бегства оттуда?
– После того, как Фрэнк убедил меня, что они хорошие люди, я с Крисом немедленно вернулась, – сказала ему Джанет. – Я вернулась в тот же самый день, и после этого Винни забрал меня обратно, и все. Думаю так. Я пытаюсь подвести итог всему тому, что случилось в те два дня.
– То есть вы уезжали в общей сложности 3 раза, верно?
– Включая тот раз, когда я уехала навсегда?
– Да, включая его. Быть может, это происходило четыре раза? Так сколько же раз вы уезжали из Неверленда? – спросил Мезеро.
Но Джанет Арвизо так и не смогла ответить. Казалось, у неё есть определённая сюжетная линия своей истории побегов и возвращений в Неверленд. И время от времени она говорила о Неверленде так, будто побывала в мире своей мечты. То ли она пыталась уклоняться от вопросов, то ли же просто запуталась в собственных фактах. На примере разборов "побегов" из Неверленда можно было увидеть, как Джанет фактически просила Мезеро подсказать ЕЙ правильные ответы. И на трибуне для дачи показаний она выглядела измотанной и изумлённой. Все присутствующие в зале суда были просто ошеломлены.
Наблюдатели из зала заседаний возмущённо обсуждали Джанет во время перерывов, недоумевая, почему прокурор вообще выпустил такого свидетеля. Джанет превратилась в посмешище, и большинство людей полагало, что эта женщина не в своём уме. Они говорили, создаётся впечатление, будто Джанет Арвизо утратила связь с реальностью. Представители СМИ подсмеивались над тем фактом, что Джанет в своих показаниях была гораздо точнее, когда речь шла о восковой депиляции ног, восковой депиляции зоны бикини и восковой депиляции бровей, чем когда разговор заходил о Майкле Джексоне, его соучастниках, и об обвинениях, связанных с её семьёй. Мысль о том, что каждый из них делал заметки о восковой депиляции, привела большую часть журналистов в состояние истерического смеха. К тому моменту Джанет стала звездой суда, и люди смотрели на неё с изумлением, ожидая следующих безумных слов, которые сорвутся с её языка.
