Для Майкла книга Боба Джонса была подлым предательством, несмотря на жалкие попытки казаться честной и объективной. Публика прохладно встретила книгу. Было продано лишь около десяти тысяч экземпляров. Люди поняли, что Боб Джонс перешёл на сторону людей, чьи мозги были промыты по поводу Майкла со времён обвинений Джорди Чендлера. Боб Джонс активно осуждал Майкла за выплату по соглашению двадцати миллионов долларов Джорди Чендлеру и его родителям. Фанаты Джексона сочли это заявление особенно возмутительным.

Боб Джонс не желал представать очередным обозлённым работником, поэтому он сказал читателям, что его неожиданное увольнение стало для него "больным вопросом". Он заявил, что увольнять по почте, несомненно, низко. Он не хотел, чтобы читатели думали, что его увольнение наложило какой-либо отпечаток на книгу. Однако любой, кто умеет читать между строк, мог понять, что Джонс намеревался стереть Майкла в порошок.

Боб Джонс и Стейси Браун написали книгу до того, как начался процесс в Санта-Марии. Во время допросов оба мужчины подтвердили, что рукопись будет отредактирована и увидит свет во время объявления решения суда. На первом развороте книги Джонс вопрошал: "Что произойдёт, если Майкл Джексон окажется виновен в совращении ребёнка?" Он напомнил читателям о заявлениях Ла Тойи в её книге относительно мальчиков, окружавших Майкла. Очевидно, что на протяжении всей книги Джонс винит родителей, сестёр и братьев Майкла за то, что они не уделяли должного внимания поп-звезде. Казалось, что ему доставляет удовольствие осуждать Майкла и он надеется навсегда снять корону с Короля Поп-музыки.

И с места для дачи показаний, и в книге, в словах Боба Джонса чувствовалась желчь. Перед читателями гуру пиара насмехался над тем, что мир воспринимает Джексона как королевскую особу. В своей книге Джонс называл клан Джексонов "разношёрстным" и имеющим "странный образ жизни и дикие привычки". Джонс изобразил семью Джексонов в самом невыгодном свете, который только возможен, мастерски мешая их с грязью.

– Раньше было время, когда Джексонов сравнивали с кланом Кеннеди, как высший свет Америки, – писал Джонс. – Теперь этот период времени, кажется, канул в лету из-за поведения семьи, и в особенности из-за поведения Майкла, которое с успехом рушит то, что однажды появилось как незыблемое наследие.

В то утро, когда Боб Джонс занял свидетельскую трибуну, зал суда замер в ожидании каждого слова, которое произнесёт гуру пиара. Джонс определил Майкла Джексона как мужчину, сидящего за столом защиты, мужчину с длинными чёрными волосами. Майкл пронизывал его взглядом. Казалось, Майкл не может поверить, что один из тех работников, которому он доверял более всего, так открыто мог его предать. Ведь здесь Джонс давал показания на стороне обвинения и каждый сгорал от любопытства в ожидании секретов, которые он раскроет.

Гордон Очинклосс, дальний родственник клана Кеннеди, был тем членом команды обвинения, кто проводил допрос свидетеля выставившей стороной. Для начала он попросил Боба Джонса рассказать о книге, которую тот называл своими "воспоминаниями" о годах, проведённых с Майклом Джексоном. Было удивительно слышать от Джонса, что он редко виделся с Майклом лично. Он рассказал присяжным, что был с Майклом в трёх или четырёх музыкальных турне и сопровождал его на нескольких мероприятиях, на которые был приглашён. Таким мероприятием была церемония награждения WMA 1992, проходившая в Монако.

Подходя к наиболее интересующим вопросам, Боб Джонс сказал, что он летел с Джексоном и семьёй Чендлеров из Лос-Анджелеса в Париж, затем из Парижа в Монте-Карло, и заявил, что был свидетелем физического контакта Джексона с Джорди Чендлером лишь однажды, когда мальчик сидел на коленях у поп-звезды во время церемонии награждения. Далее последовала серия вопросов относительно заявления о том, что Джексон облизывал волосы на голове Джорди. Но Джонс отрицал, что когда-либо видел такое.

Когда Очинклосс продемонстрировал Джонсу электронное письмо, в котором, по неподтверждённым данным, Джонс написал, что видел "облизывание макушки" на церемонии награждения WMA, Джонс не припомнил, что писал такое письмо. Пиарщик запинался, говоря что не писал его. Хотя он не мог отрицать, что замечание об облизывании Джексоном волос Джорди Чендлера, было отправлено с его электронного адреса.

Обвинение в "облизывании волос" было ещё одной абсурдной деталью, выплывшей во время судебного процесса, и она пошла в ход потому, что Джанет Арвизо выдвинула такое же обвинение. Она заявила, что видела как Майкл облизывает волосы Гевина, пока тот спал во время их полёта в частном самолёте из Майами в Санта-Барбару.

Сцена того, как Майкл лижет чьи-то волосы как кошка, была поводом для шуток и смешных жестов. Это было моментом, о котором журналисты даже не заикались в своих репортажах. Вместо того, чтобы придать этим перцу в эфире, пресса, освещающая процесс, оставила эту историю в тени, дав людям ещё одну тему для спекуляций. Люди задавались вопросом: а не могла ли Джанет Арвизо откуда-нибудь узнать об этом обвинении в "облизывании волос". Должно быть, Джанет по-идиотски решила добавить это в свои показания для остроты.

Конечно, в показаниях Джанет остроты и так хватало. Вполне даже. Когда позже Джанет Арвизо вошла в зал суда, она устроила трёхдневный спектакль, в который никто не верил. Она не только щёлкала пальцами перед носом присяжных. Джанет утверждала, что она "избрана Господом" для дачи показаний и убеждала, что она здесь не ради денег.

Перед судебными наблюдателями Джанет перекрестилась, клянясь, что ей не нужны деньги Джексона. Джанет казалась многоликой личностью, переключаясь с одного характера на другой. Временами её шоу заслуживало Оскара. Джанет Арвизо была противоположностью Боба Джонса, который был спокоен и уверен в себе сидя на свидетельской трибуне.

Во время дачи показаний Боб Джонс чувствовал себя настолько уверенно, словно он сидел у себя в гостиной на диванчике. Джонс вёл себя абсолютно непринуждённо, когда рассказывал о личной жизни Майкла судье, присяжным и судебным наблюдателям. Джонс откровенничал о Майкле без малейшей заботы об обвинениях, с которыми столкнулась знаменитость. Было очевидно, что Майкл для него не незнакомец. Но такое спокойное и хладнокровное поведение Джонса в тот момент, когда речь шла о жизни Майкла, когда его свобода висела на волоске – было словно удар под дых.

Во время дачи показаний Джонс решил посмотреть на Джексона, но Король Поп-музыки не ответил ему. Боб Джонс говорил с судом в очень вежливой манере и был твёрд в своих ответах, пусть даже его память не была такой ясной. Когда Мезеро опрашивал Джонса, казалось что адвокат защиты специально решил быть очень обходительным со свидетелем. Мезеро не хотел вывести Джонса из себя. Он лишь хотел, чтобы гуру пиара прояснил некоторые вещи.

Мезеро напомнил Джонсу, что в его интервью полиции Санта-Барбары был специфический вопрос об "облизывании волос", на который Джонс ответил, что он никогда такого не видел. Боб Джонс не мог точно вспомнить. Пиарщик не брал на себя ответственность за то, что сказанное им полиции и сказанное им Стейси Брауну для книги не сходилось.

– Реальность такова, мистер Джонс, что вы неоднократно говорили, что не помните облизывание волос Джорди в самолёте, не так ли?– спросил Мезеро.

– Это появилось из письма по электронной почте. Я не помню, чтобы видел такое.

Но это, по всей видимости, было, потому что это возникло в письме, отправленном с моего электронного ящика, – заявил Джонс.

– В ответах на вопросы прокурора вы сказали, что у вас были оговорки по поводу этого заявления.

– Да.

– И какие оговорки у вас по этому поводу? – хотел знать Мезеро.

– Оговорка в том, что я не помню, что именно видел это. Я действительно не помню,– сказал Джонс.

– Согласитесь ли вы, что в работе с соавтором и издателем по подготовке книги о Майкле Джексоне вы старались выжать максимум сенсаций?