– Он [Шаффел] был одним из тех авантюристов, с которыми Вы сталкивались, когда работали в Неверленде, так? – спросил Мезеро.

– Да, – ответила Кики.

– Если Дитер и говорил что-то Майклу, Вы не знали, что это было, так?

– Не знала.

Кики не знала, что эти люди говорили или, напротив, не говорили Майклу.

Мезеро ставил вопросы таким образом, чтобы создавалось впечатление, что эти люди в окружении Майкла – его "товарищи" – вовсе не обязательно действовали при его полном одобрении или участии. Кики сказала суду, что, за исключением Френка, эти люди могли появиться ненадолго и исчезнуть, и их визиты не были предсказуемы.

Не смотря на то, что Кики работала на ранчо долгие годы, было видно, что она не особо сведует в вопросах "ближнего круга" Майкла. Разумеется, это не входило в её обязанности, которые открывали ей лишь малые детали его жизни, вроде того, когда ему понадобится кинотеатр или натирка полов в доме. К Майклу она испытывала чувство благоговения, но, проведя столько лет рядом с ним, Кики не была способна вникнуть в его творческие дела. Он постоянно был в поле её зрения, однако она так и не смогла узнать Майкла по-настоящему. На вопрос о том, что заставляло его двигаться, она смогла ответить лишь, что знала, что он любил бывать один и наедине со своими мыслями. На протяжении долгих лет Кики видела, как Майкл отправляется в свою танцевальную студию и работает там над хореографией и музыкой. Бывало, она наблюдала, как Майкл бродит по территории ранчо в одиночестве, как частыми ночами гуляет один, в темноте, направляясь к своему особому дереву. Но при этом он всегда оставался для неё загадкой.

Слушая её показания, присяжные поняли, что Майкл лично не занимался контролем деталей обычной, ежедневной жизни Неверленда. Он очень много путешествовал и мог долго, порой месяцами, отсутствовать дома. Стало понятно, что Майкл выстроил Неверленд, а заботу о нём он вверил множеству наёмных работников, которые обитали на ранчо уже много лет. Пятьдесят или шестьдесят человек работали в его доме в то или иное время, это были работники с чётко прописанными обязанностями – сторож зоопарка, патруль безопасности, пожарная охрана, домашняя прислуга, повара – список сотрудников был длинным. Каждый из них подчинялся администратору ранчо и контактировал с самим Майклом лишь самую малость.

Кики поведала суду, что служащие Неверленда не обращались к самому Майклу в случае какой-либо проблемы или инцидента. Лишь его многолетняя ассистентка Эвви, няня Грейс, которой он очень доверял, и менеджер ранчо Джо имели непосредственный доступ к нему. Остальные лишь давали отчёты о происходившем, что позволяло Майклу самому не вникать в подробности того, что случается в его доме.

Отвечая на массу вопросов Тома Мезеро, относящихся к её предыдущим показаниям, Кики Фурнье подтвердила, что у Майкла были "семейные отношения" со всеми Кассио – Френком, Мари-Николь, Альдо, а так же их родителями. Что же касательно других мальчиков, о которых упомянула Кики – Джимми Сейфчака, Джорди Чандлера, Уэйда Робсона – присяжные узнали, что все юные друзья Майкла приезжали в Неверленд вместе со своими семьями.

Мезеро подчеркнул вопрос о том, помнит ли Кики, что Джимми Сейфчак СПРАВИЛ СВАДЬБУ в Неверленде, но она, похоже, особо не была в курсе. Экономка, однако, знала, что семья Маколея Калкина в полном составе часто приезжала в гости, как и другие семьи знаменитостей, включая семью Марлона Брандо, Томми Хилфигера[31] и Криса Такера. Кики не могла припомнить всех звёздных друзей Майкла, но знала, что к нему приезжали многие знаменитые баскетболисты. Особо она упомянула Элизабет Тейлор и Криса Такера, которых видела на территории ранчо.

Кики рассказывала о разнообразных событиях, которые Майкл отмечал в Неверленде. Она частенько убиралась и готовилась к свадьбам, дням рождения и другим праздникам. Слушая Кики, присутствовавшие в зале суда узнали, что Майкл был гостеприимен и великодушен, он разрешал гостям свободно бродить по главной резиденции, рассматривать свои предметы искусства и антиквариата – давал людям полный доступ в свой личный мир. И даже если вечеринка проходила в другой части ранчо, когда бы гость ни пожелал осмотреть дом Майкла, его просьба всегда бывала удовлетворена. Кики отметила, что, по её мнению, Майкл был даже слишком благороден и добр к своим гостям.

Кики описывала Майкла, как "большого ребёнка", который любил прокатиться на аттракционах и полакомиться сладостями вместе с детьми, которые к нему приезжали. Она рассказала, что Майкл наслаждался играми с детьми, он наслаждался всей атмосферой Неверленда. Когда предмет интереса Тома Мезеро вернулся к алкогольному вопросу, Кики сказала, что за всё время на протяжении двенадцати лет, что она работала в доме, она ни разу не видела, чтобы Майкл Джексон давал ребёнку алкоголь в любом виде. При повторе вопроса экономка не смогла сказать и то, что видела детей Арвизо пьяными на ранчо.

Кики рассказывала о сборе крови, который Майкл организовал в поддержку Гэвина где-то в 2002 году, используя славу Неверленда чтобы помочь собрать деньги для семьи Арвизо.

Кики сказала, как была приятно удивлена "увидеть Гэвина, вернувшегося к жизни" весной 2003 года, после того, как при первом знакомстве он был "слабым и больным" мальчиком. Кики подтвердила, что в период между февралём и мартом 2003 года, когда семья Арвизо гостила в Неверленде несколько недель, преобразования здоровья Гэвина оказались ещё более полными. Судя по выражению лица экономки, её мнение было таковым, что возврат Гэвина к здоровой жизни, его сильный дух были ничем иным, как чудом.

– Хорошо. Вы когда-нибудь видели семью Арвизо, разъезжающую по округе на лимузине? – спросил Мезеро.

– Я знаю, что они порой пользовались транспортом мистера Джексона, – ответила Кики.

– Ясно. Дайте описание этому транспорту, если можете.

– Роллс-Ройсы. Я знаю, что у него есть синий "Navigator"[32]. Ну и, всякие разные машины.

– Не казалось ли вам, что эти дети [Арвизо] требовали свои места в этих транспортных средствах?

– Я ничего не знаю об этом.

– Хорошо. Бывало ли, что вы часто видели мать [Арвизо]?

– Нет. Я не видела её часто, она много времени проводила в своём гостевом домике.

– Вы видели её когда-нибудь в кинотеатре?

– Не могу вспомнить, видела ли я её там вообще, или нет.

– А в основном доме? – разведывал Мезеро.

– Да.

Кики припомнила, что Джанет Арвизо проводила много времени в основной резиденции. Она часто видела Джанет, ужинающую вечером на кухне, и завтракающую там же по утрам.

– Хорошо. Вы рассказали, что, бывало, готовили для семьи Арвизо, верно? интересовался Мезеро.

– Готовила ли я им? Не помню.

– Вы помните, как Стар запустил в вас ножом на кухне?

– Да.

– Когда Стар бросил в вас нож на кухне, вы готовили еду?

– Я подготавливала тарелки.

– Ясно. А он пытался что-то приготовить на кухне?

– Да.

– И это было не по правилам?

– Ну, по-моему это просто не разумно, когда ребёнок крутится там со всеми во время готовки. Ну, вы понимаете. Прибавляется столько забот, помимо того, что тебе нужно работать.

По мере того, как вопросы становились более предметными, Кики запиналась и мямлила, стараясь не сказать что-то такое, что выставило бы её в глупом виде. Кики не была рада вопросам о Старе Арвизо, играющего с ножом. Она не хотела ни сотрудничать с обвинением, ни разглашать какие-то личные моменты о самой себе. Кики Фурнье не хотела рассказывать Мезеро больше, чем ей уже пришлось.

В своих показаниях Кики поведала, что "думала", что мальчики Арвизо бывали в состоянии алкогольного опьянения на ранчо, но на перекрёстном допросе ей пришлось признать, что она видела несколько раз, что дверь в винном погребе была открыта. Добившись от неё наглядного описания открытой двери винного погреба – двери, которая была расположена в здании аркады, вдали от большинства прислуги, – Мезеро посеял определённые мысли в головах присяжных. Это были мысли о том, что вполне возможно, что мальчики Арвизо сами вскрыли секретный тайник Майкла.