– Чтобы… прекратить войну, – призналась я сбивчиво.

Черные глаза отца недоуменно сверкнули, и он угрожающим тоном переспросил:

– Чтобы что?

– Папа, я… я не хотела больше жить так!.. – выпалила я, насторожившись из-за его реакции. – В этом бесконечном страхе! Когда дядю ранили, я решила, что нужно положить этому конец. Сделать хоть что-то! Я знала, что рисковала, но…

– Ты не ответила, – холодно перебил меня папа. – Каким образом ты собиралась прекратить эту войну? Посвяти меня. В какой такой ситуации это могло быть возможным, по-твоему?

Я растерянно смотрела на него, а внутри набатом забил вопрос: что же рассказал ему Астахов? Как преподнес все, что случилось?..

– Могло быть возможным. Если бы… у наших семей появилось что-то общее, – все-таки выговорила я, едва шевеля губами.

Отец долго молчал. И казалось, напряжение в воздухе возросло настолько, что вот-вот должно было что-то взорваться!

– Так вот почему его притащили в твою комнату, – наконец нарушил тишину папа разочарованным голосом. – И вот почему охрана не помешала Астахову забрать тебя, как провинившуюся овцу.

– Папа, я…

– Ты вздумала заиметь ублюдка. От человека, руки которого по локоть в нашей крови, – заключил он жестким тоном.

Не в силах выдержать взгляд черных глаз, я уставилась в сторону. А мои пересохшие губы только и вымолвили:

– Но ведь и наши руки…

– Будьте снисходительны, Князев! – внезапно вклинился Астахов. – Девочка хотела как лучше. К тому же в долгу у мира я тоже не остался и позаботился о последствиях. Надеюсь, вы не расстроитесь, если в ближайшем будущем у вас с моим отцом не будет чего-то общего?

Этот дьявол позволил себе растянуть губы в холодной улыбке, привлекая внимание отца. К моей неожиданности, он поддержал это настроение, и по залу раскатился настораживающий смех Князева-старшего, который следом будничным тоном заметил:

– Вот, что бывает, когда дети отбиваются от рук.

Внутренности сжались в дурном предчувствии еще до того, как я получила резкий удар по лицу. И меня оглушило так, что я едва устояла на ногах! Затем, не давая прийти в себя, грубая рука отца впилась в мои волосы.

– Безмозглая шлюха! – выплюнул он мне в лицо вмиг изменившимся тоном. – Ты хоть понимаешь, что натворила!?

Он вновь ударил меня ладонью по виску и щеке. Да с такой силой, что я отлетела в сторону, а в голове поднялся жуткий звон.

Жесткое падение выбило крик из моего горла. Я упала боком на журнальный столик, который треснул от силы удара. Или это были мои ребра?..

Скатившись на пол, я под воздействием инстинкта самосохранения поспешила встать хотя бы на руки и увидела, что отец стремительно приближается.

– Нет!.. Нет! – крикнула я испуганно.

Выставила локоть, за секунду осознав, что он собирается ударить меня ногой! И в его глазах было столько хладнокровия, столько ярости, что кровь застыла в жилах. Я зажмурилась, подобралась, но удара не последовало…

– С дороги! – рявкнул отец.

Резко распахнув глаза, я уставилась на огромную тень рядом с собой.

– Извиняюсь. Без вариантов, – сдержанно пробасил лысый бугай, стеной вставший между мной и чудовищем, которое никак не могло быть моим родным человеком.

Со всхлипами отползая к дивану как побитая собака, я увидела, что к разъяренному отцу подбежал Матвей.

– Отец, не надо! – попросил он, положив руку на мужское плечо.

Наши взгляды встретились. Я буквально молила брата глазами остановить это! И Матвей не отпускал плечо отца. Словно его приморозило к нему. Для брата это было так же дико… Папа ведь никогда и пальцем меня не трогал. Никогда!

– Убогая дрянь! – презрительно бросил Князев-старший, оправляя пиджак. – Ты решила, что достаточно самостоятельна, чтобы действовать за моей спиной?! Значит, и отвечать за все будешь сама! Поняла меня?!

Порезав взглядом моего лысого защитника, отец размашистым шагом направился к Астахову.

– Все еще ждешь предложений, Ярый? – Смачный плевок приземлился к ногам хозяина дома, взгляд которого стал острым будто лезвие. – Вот тебе мое предложение! Она – единственная акция, которая тебе достанется. Распоряжайся и ни в чем себе не отказывай!

Довольный хохот отца раскатился по всему залу.

Я еще не осознавала, что он сказал Астахову. Меня душили слезы, обида и боль пронзала каждую частичку тела. Держась за диван, я с трудом поднялась на ноги, расширенным взглядом наблюдая, как папа в компании телохранителей уходит. Просто оставляет меня здесь, не оборачиваясь! Обернулся только Матвей, но он был не в состоянии мне помочь или утешить меня.

Когда все со стороны Князевых скрылись за дверью, я окончательно впала в состояние шока. Мое тело содрогалось, а с немигающих глаз катились слезы, одна за другой. Я не верила. Этого чудовищного избиения не могло быть на самом деле… Я не верила! Он не мог меня оставить!

В какой-то момент я расслышала, что ко мне приближаются гулкие тяжелые шаги. Атрофированный мозг заставил реагировать, и я перевела заплаканные глаза на Астахова, который остановился ровно напротив меня.

Почему-то в этот момент мне не было страшно. Я не боялась ни за настоящее, ни за будущее. Мое время застыло в одном моменте, когда отец с жестокой уверенностью собирался ударить меня ногой в живот…

– Надеюсь, это входило в твои планы, – сказал Ярый низким напряженным голосом.

И это не прозвучало как издевательство. Это был гневный вердикт мужчины, в планы которого такой исход точно не входил.

Вадим

Багровая капля сорвалась с разбитой губы и скатилась по узкому подбородку с маленькой ямкой. Кровь смешалась с мокрыми следами от слез, которые непрерывно собирались в глазах глупой девчонки. Взгляд ее был такой же сломанный, как и вид. Да. Не столь страшно быть побитой, как быть брошенной. Сука Князев ведь буквально швырнул дочь на съедение волкам.

– Надеюсь, это входило в твои планы, – выдал я беспощадно, глядя в серебряные глаза Рапунцель, сказка для которой сегодня закончилась.

Хотя стоило быть справедливым – Князев даже меня, блядь, смог удивить.

– Рассосались! – недовольно скомандовал Жора, вышедший из зала к охране первее меня.

Равнодушно глядя, как парни начали суетливо расходиться, чтобы от греха подальше не встретиться мне на пути, я прошел к окну возле парадной двери. Оно открывало вид на ворота, через которые как раз в этот момент выезжал караван из трех черных внедорожников.

Жора бесшумно пристроился рядом и, хмуро пялясь в окно, задумчиво изрек:

– Что-то этот черт мутит. – Не получив от меня никакой реакции, он шумно выдохнул и решил закончить мысль. – Может, смекнул, что здесь у дочурки шансов выжить больше? Свои же порвут, если вернется.

Продолжая смотреть на ворота, закрывшиеся за нежеланными гостями, я скрипнул зубами, стараясь не поддаваться вспышке гнева. Жора напрасно считал, что Князев благими намерениями устроил своей малышке ад, но слова начальника охраны мне не понравились. И он сразу понял это, потому вовремя заткнулся. Однако внезапно сзади раздалось:

– Не стоило вам вмешиваться, Вадим Николаевич. – Я медленно оглянулся, отметив, как Жора покачал головой и опасливо отвел взгляд. Ведь именно по его протекции в моем доме появился этот горе-телохранитель с ростом баскетболиста, который решил совет мне дать. – Метелить девчонку до трупа он бы здесь не стал и повода оставить не увидел бы.

В сердце ударил адреналин. Баскетболист по имени Петя с тупой рожей покосился на притихших напарников, а я не спеша направился к нему, чувствуя, как каменеет тело и наливаются кровью глаза. Не знаю, о чем думал парень, когда я оказался рядом, что я ему руку пожму? Но сопротивления я не ощутил, хватая Петю за грудки, чтобы лбом пробить его лицо.

Отлетев от меня на пару метров, он быстро пришел в себя и сразу определился, что грушей не будет, даже если в моем подчинении. А я, настигнув баскетболиста, только и жаждал отпора. Нарочно его выводил прицельными ударами, оперативно схватывая слабости. В ответ тоже получал, но это только раззадоривало. Моя нездоровая сторона личности входила в азарт, толкала играть с жертвой, как зверь, которому скучно просто сожрать мясо.