Затравленно посмотрев на своего хмурого папу, я сглотнула комок в горле, отметив, что тонкие мужские губы чуть скривились. Почудилось, что между нами целая пропасть. Он – неизменно одет с иголочки: в изысканном сером костюме и черной рубашке, подчеркивающей его угольно-черные глаза, с ухоженной опрятной бородой, которая почти вся поседела, как и волосы, аккуратно зачесанные вбок. А я… Наряженная в форму служанки, с растрепанными волосами, уставшим видом и выдрессированным послушанием. Ведь лысый бандит уже не держал меня, но я все равно не решалась сдвинуться с места. Как будто под прицелом стояла.

Матвей выглядел почти так же, как отец. Разве что бороды не носил – брился тщательно, но в остальном был его молодой копией. Он всегда стремился походить на Князева-старшего и как цепной пес везде сопровождал его.

– Продолжим разговор? – вдруг невозмутимо обратился Астахов к моему отцу. – Готов выслушать предложения, которые помогут загладить нашу возникшую проблему.

Я недоуменно уставилась на своего похитителя. Какие еще предложения, о чем это он?.. Взгляд переместился к отцу, и я окончательно растерялась – он, будто вовсе не был удивлен этому наглому заявлению! Лишь поджал губы и задумчиво отвел хмурый взгляд. Но как же так… Неужели Ярый вздумал усложнить мое освобождение и требовать выкуп? Разве он недостаточно меня наказал? Разве недостаточно унизил нашу семью?!

– Пока проблемы создаешь здесь только ты! – неожиданно огрызнулся мой сводный брат, но папа тут же поднял руку, заставляя Матвея умолкнуть.

Затем бесстрастным тоном сказал:

– Не будем устраивать аукцион, парень. Назови цену сам. Любопытно, во сколько ты оценил мою дочь?

Астахов сузил глаза, не торопясь отвечать, а я не знала куда себя деть от смешанных чувств и негодования. Столько раз представляла себе эту встречу, столько раз утешалась яростью отца, которая обрушится на головы похитителей, а он… вел себя так, точно ему нож к горлу приставили!

Стало жутко не по себе и стыдно. Это все из-за меня. Папа вынужден выполнять условия проклятого сына главаря, лишь бы защитить своего члена семьи!

– У меня нет привычки оценивать людей как товар, Назар Владимирович, – внезапно выдал Астахов, дерзко уколов моего отца. – Давайте назовем это компенсацией. Достойной компенсацией за игру, которую затеяла ваша маленькая Эльза. И которая могла крайне хреново обернуться для всех.

Впиваясь глазами в хозяина дома, отец едва дернул губами в улыбке.

– Хорошо. Так чего ты хочешь, Ярый? Говори.

Астахов приподнял брови и задумчиво глянул на Матвея.

– Ну если уж вы настаиваете, – начал он интригующе. – Я слышал, у вас новое детище?

Улыбка папы стала уже явной, но напоминала больше оскал. Матвей тоже весь напрягся и стал похожим на быка, готового в любой момент броситься в атаку. Однако хозяин дома спокойно озвучил:

– Учитывая, что дело только раскручивается, это довольно скромная цена, но я готов уступить. Скажем… полный пакет акций меня вполне устроит.

Рваный вздох вырвался из моей груди, а Матвей сквозь зубы выплюнул:

– Ах ты гнида!..

– Матвей, – тут же осадил его папа.

– Ты слышал, что себе позволяет этот подонок, отец?! Это нихера не обмен, а цирк, в котором он заставляет нас участвовать!

– По-твоему я глухой? – холодно спросил Князев-старший, сурово оглянувшись на сына. – Держи себя в руках.

– Разумно. Приструните своего молодого бычка, Назар Владимирович, – снисходительно и предостерегающе сказал Астахов, – пока наше хрупкое затишье не превратилось в пиздец.

Лицо сводного брата исказилось от гнева. Он вдруг схватился за кобуру, но папа одним взглядом заставил телохранителей вмешаться. Они слаженно придержали Матвея с обеих сторон, а Князев-старший схватил сына за лицо и приказал:

– Я сказал, возьми себя в руки, блядь!

Брат среагировал мгновенно. Гневно выдохнул, перестал сопротивляться и отвел взгляд. Я бы тоже так среагировала, учитывая, что папа не использовал маты в разговорах. Прикрыв глаза, я с трудом вдохнула порцию воздуха. Очень испугалась реакции Матвея. Все ведь могло резко выйти из-под контроля! Но… Астахов, кажется, единственный из всех присутствующих оставался настолько спокойным, будто точно знал – мой отец этого не допустит. Будто просчитал все наперед еще с самого начала встречи!

– Я услышал тебя, Ярый, – сдержанно сообщил Князев-старший, не спеша обернувшись к Астахову. Следом черные глаза папы неожиданно сосредоточились на мне. – Ну а теперь хочу послушать свою дочь.

В груди что-то тревожно дрогнуло. С этими словами он неспешным, но уверенным шагом направился в мою сторону. В какой-то момент замедлился, коротко обведя взглядом охрану, стоявшую позади меня. Затем поднял руку и жестом велел мне подойти.

Засомневавшись на пару мгновений, я неуверенно посмотрела на Астахова. Он внимательно наблюдал за моим отцом, но, кажется, не собирался возражать. Лысый мородоворот, который все еще стоял ближе всех ко мне, тоже оставался невозмутим.

Не желая испытывать ничье терпение, я на ватных ногах двинулась к отцу. Он терпеливо ждал меня на середине зала, сложив руки спереди, и, стоило оказаться рядом с ним, как сильное чувство смятения сковало по рукам и ногам. Особенно когда Князев-старший изучающе-медленно оглядел меня с головы до ног.

Смяв пальцами подол платья, я виновато потупилась и тихо произнесла:

– Мне жаль, папа… Я не хотел создавать тебе проблем.

– Я знаю, – неожиданно услышала я понимающее. Вскинула взгляд и с надеждой встретилась с глазами отца, но ничего в них не увидела. Вообще невозможно было понять его настроение. – Вряд ли ты могла рассчитывать, что все так обернется, когда задумывала свой блестящий план.

Тревожный звоночек прошел в голове. Я не могла с уверенностью сказать, как много папа знал, но понимала точно – он злился. Теперь не было сомнений. Эта сдержанность – лишь маска! Поэтому я поспешила горячо проговорить:

– Пап, я тебе все объясню. Обещаю!..

– Безусловно, – почти перебил меня отец бесстрастным тоном. – Ты честно расскажешь мне обо всем, что я хочу знать. Здесь и сейчас.

Воздух сперло в легких, и внутри обожгло неприятным жаром настороженности. Моя голова неоднозначно качнулась, а взгляд невольно скользнул в сторону, где стоял хозяин дома. От напряжения, повисшего в воздухе, кровь зашумела в ушах. В присутствии Астахова у меня нет шанса солгать. Но смогу ли я быть абсолютно честной?

– Посмотри на меня, – неожиданно приказал папа.

Я тут же послушалась и затаила дыхание. А он кивнул в сторону камина, где стоял Ярый.

– Итак, я хочу знать, – членораздельно начал отец, – почему несколько дней назад этого человека привезли в мой дом.

Лицо начало пульсировать от жара, стремительно подступающего от скачка адреналина. Я остро ощущала, что Астахов смотрит на меня, но не смела даже головы повернуть.

– Потому что… я попросила, – негромко ответила я, – привезти его.

Папа сузил глаза.

– То есть, – спокойно предположил он, – это ты организовала похищение старшего сына Астахова. Велела привести в твою комнату и связать.

Нервно сглотнув, я не смогла выдать даже кивок. Сердце пропустило удар. Это ведь звучало не как вопрос, а как констатация факта.

– Для чего? – стальным тоном потребовал ответ папа. – Что ты собиралась сделать с этим человеком?

Отметив это небрежное обращение к хозяину дома, я неловко мотнула головой.

– Ничего, – уверила, покосившись на Ярого. Он в свою очередь застыл точно каменное изваяние, пристально наблюдая за нашим разговором. – Я не собиралась причинять ему вред.

Отец будто в удивлении вскинул брови.

– Нет? Тогда зачем же тебе понадобился сын главаря, если не для того, чтобы сделать миру одолжение и избавиться от него?

Смущение заняло нутро от того, как он спокойно рассуждал об убийстве Астахова. Еще страннее казалось мне терпение хозяина дома.