Самуил Маршак Жила-была бабушка, А сколько ей было лет? Сколько зим, столько лет — Ста еще нет. А было ей девяносто четыре года. А кто у нее был? Серый, двурогий, четвероногий. Козленок. А как она к нему относилась? А вот и не относилась, А без конца с ним носилась, Бабушка козлика очень любила, Вот как, вот как, очень любила. Вздумала бабушка козленка прогуливать: Мы дадим козленку Мягкую попонку, Мы дадим на ножки Новые сапожки, ДДТ на рожки, Чтоб не грызли блошки. А сама запахнула халат И пошла готовить салат. Возвращается — Ни козленка, ни попонки, Ни сапожек не видать, А двурогий, двудвуногий В лес умчался погулять. Не было в том лесу ни одной елки, Но зато были серые волки. А голодные волки очень грубы, А у этих волков острые зубы. Напали на козлика серые волки. Вот как, вот как, серые волки. Заплакал козленок тонко-тонко, А волки сорвали с него попонку, Загрызли козленка лесные подонки, Вот и пришел конец козленку. А на память о бедной съеденной крошке Оставили бабушке рожки да ножки, Вот как, вот как, рожки да ножки. 1928 г. {А. Финкель} Ф.-Г. Лорка О старухе, в козла влюбленной, Звонкое сердце, пой! Волос ее — зеленый, Голос ее — голубой! В четыре часа пополудни Козлик ушел в лес. В четыре часа пополудни Солнце ушло с небес. Колючие пальмы — елки Стоят фалангою свеч. Колючие шельмы — волки Сгрызли голову с плеч. Кривые козлиные рожки Раскинулись крючьями рек. Прямые козлиные ножки Навек прекратили бег. Про рожек еще пару, Про четыре пары копыт Слушаю плач гитары — Стонет, дрожит, звенит. Каморка. Горькая корка, Санто Карбон [12] на стене. Федерико Гарсиа Лорка, Спой, сынок, обо мне! 1930 г. {А. Финкель) И. Бабель В глубине двора, распираемого пронзительными запахами лука, мочи, пота и обреченности, полуслепая бабушка Этка колдовала над сереньким козленком. Багровое лицо ее, заросшее диким мясом и седой щетиной, хищно склонялось над лунными зрачками, негнущиеся распухшие пальцы шарили под замшелым брюхом, ища вымя.
«Дурочка, — страстно бормотала Этка, — куда ты спрятала остальные титьки, рахуба несчастная?» Розовые глаза козленка застенчиво мигали. «Молодой человек, — строго сказала мне Этка, — знайте, что если бог захочет, так выстрелит и веник. Пусть они мне продали не козу, а козлика, все равно я его люблю, как свое дитя люблю!» Прошел месяц. Весна текла над нашим двором, как розовая улыбка. В ликующих лучах малинового заката навстречу мне сверкнули перламутровые бельма старой Этки. Она несла в грязном переднике козлиные рога и ножки и скорбно трясла седой головой. «Молодой человек! — крикнула она страстно рыдающим хриплым голосом. — Я вас спрашиваю, где бог? Где этот старый паскудник? Я вырву ему бороду! Зачем он наплодил волков, хвороба на них! Они съели моего козленка, мое сердце, мою радость: он убежал в лес, как дурачок, а они напали на него, что это просто ужас!» Я молча отошел в сторону, давая излиться этому гейзеру скорби. Н. Олейников Старенькая бабушка с козликом жила, Серенького козлика «лапушкой» звала, Мыла его мылом, чесала гребешком, Питала витаминами и сладким творожком. Но приелся козлику бабушкин уют, В чаще хвойно-лиственной он нашел приют, Где от волка серого был ему капут. И остались бабушке, как утильсырье, Рожки-ножки бывшего козлика ее. Кружечка, боченочек, метелочка, совок, Ты — моя козленочек, а я — твой серый волк. Торопись, красавица, волка полюбить, Если тебе нравится съеденною быть. 1934 г. (Э. Паперная) Александр Прокофьев Вычегда, Мычегда, Тычегда, Гзёл! Жил-был у бабушки серый козел. Кондовой земли первозданная сила! Бабушка козлика очень любила. Старуха на ять и козленок на ять! Вздумалось козлику в лес погулять. Хвощи, гонобобель, палки да елки! Напали на козлика серые волки. Позарастали стежки-дорожки, Осталися бабушке рожки да ножки. Вычегда, Мычегда, Тегра, Оять! Вспомнила бабушка волкову мать... 1939 г. (А. Финкель) Александр Твардовский В стороне родной Смоленской, За околицей села, В бедной хате деревенской Бабка старая жила, Да по слабости по женской Завела себе козла. И на серого любимца Надышаться не могла. Знать, недаром говорится, Что любовь бывает зла: Мол, как сердце разгорится, Так полюбишь и козла. Козлик, даром что скотина, Заскучал не без причины (Примечай, куда я гну): Род козлиный — что мужчины, Подавай им новизну. Не мила изба родная И двора того не жаль, Где от самого от края Открывалась даль степная, А за ней лесная даль. Вот он, лес! В строю могучем Встали сосны, словно полк, А из чащи из дремучей Злой бедою неминучей Тут как тут явился волк. . . . . . . . . . . . . . . Бабка следом, что есть духу, Прямо в лес. Ни боже мой! Рожки козлика старуха Унесла к себе домой И омыла их, горюха, Горькой бабьею слезой... «На старуху есть проруха» — Было сказано не мной. 1946 г. (Э. Паперная) |
