— Садитесь.

— Это насколько опасно? — спросила она, тем не менее присаживаясь напротив меня.

— Не опасно. Вы кладёте руки на шар и воспоминаете ту женщину, а я в свою очередь буду видеть всё, что видите вы у себя в голове. Но вам надо сконцентрироваться на нужном воспоминании, иначе я увижу всё, о чём вы подумаете, включая что-то личное.

— Я постараюсь, сделаю, всё, что в моих силах, — кивнула Сянцзян с ответственным лицом.

— Хорошо, положите руки на шар и подумайте о той женщине, что пришла за моим мастером, — кивнул я, сам положив руки на шар.

Процесс оказался куда проще, чем выглядел со стороны. Не знаю точно, как определялось, кто будет видеть, а кто показывать, но в моей голове практически сразу вспыхнули воспоминания Сянцзян, едва она коснулась шара. И она явно справлялась не очень, потому что мне в голову хлынули совсем разные картины.

Здесь было что-то и из её детства, как она лазила по деревья. Новорожденный ребёнок, который присосался к её груди. Свадьба и… секс с её мужем, как они страстно кувыркались в постели. Опять что-то из подросткового, где она тренировалась сражаться…

— Сянцзян, сосредоточьтесь, вы показываете мне… э-э-э… то, что мне не следует видеть.

­— Прости, Юнксу, я…

— Я понимаю ваше состояние, — мягко ответил я. — Но боюсь, я увидел много лишнего.

— Мне не стыдно, — ответила та кратко, и картинки неожиданно оборвались, после чего…

После чего появилось поместье. Всё горело, вокруг сражались люди, вспышки то и дело озаряли округу, и я практически сразу понял, что сейчас наблюдаю — нападение изумрудных на род Пань. И надо было отдать должное, ни Сянцзян, ни Шан не отсиживались за спинами защитников.

А потом воспоминание оборвалось, и я опять наблюдал за ребёнком, который только-только научился выговаривать слова.

Вижу, большую часть воспоминаний Сянцзян всё же восстановила после амнезии.

А потом её воспоминания неожиданно вспыхнули с новой силой, и…

Это всё тот же зал их дворца, полуразрушенный, с оседающей пылью, он ничем не отличался от того, что я видел до этого момента. Но сейчас все разрушения выглядели очень свежими. И прямо в центре главного холла, держа аза голо Шан стояла женщина…

— Я никогда не понимала, почему людям так сложно ответить, и зачем они раз за разом бросаются на стихию, которую не могут победить, — женщина говорила тихо, но её голос я узнал сразу, с первых же секунд. — Стоит ли мне преподать тебе ещё один урок на всю жизнь?

— Прошу вас, не надо, сжальтесь… — раздался шёпот Сянцзян, которая стояла на коленях перед незваной гостьей.

— Сжалиться? От чего же?

— Госпожа, прошу вас, я сделаю всё, что вы скажете, но сохраните жизнь моей дочери, не отбирайте её у меня. Прошу вас…

Женщина склонила голову слегка на бок точно так же, как я уже сам тысячи раз наблюдал, задумавшись, после чего произнесла.

— Я хочу знать, кто исцелил твоей дочери пальцы.

Я буквально вынырнул из её воспоминаний, и мои глаза, наверное, были столь красноречивы, что Сянцзян поняла всё без слов.

— Ты её знаешь.

— Лучше, чем мне бы хотелось… — пробормотал я, медленно повернув голову к Люнь.

— Юнксу? Кто там? — спросила она и я, слегка забывшись от шока негромко произнёс.

— Это Уню Люнь Тю.

— Что? — этот вопрос задали сразу трое: Мимань, Сянцзян и Люнь.

— Целительница Уню Люнь Тю, — повторил я сразу трём. — Проклятая Уню Люнь Тю.

— Проклятая Уню Люнь Тю, та самая из детских сказок? Что-то как «Уню Люнь Тю тебя найдёт, твою душеньку пожрёт», эта что ли? ­— спросила Мимань удивлённо. — Она разве не выдумка?

— Она реальнее, чем тебе кажется… — пробормотал я.

— Ты уверен? — негромко спросила Сянцзян. — Все мы знаем про проклятую Уню Люнь Тю, эти сказки и стишки, но если она и существовала когда-то, то её давно уже нет. Сгинула во тьме времён.

­— Да что-то непохоже, что она сгинула, — ответил я негромко. — Судя по тому, что я вижу, она живее всех живых и явно горит желанием ещё немного покуролесить.

Новость из разряда, как если бы мне сказали, что феи действительно существуют. Нет, здесь они может и существуют, но в моём мире они тоже есть. Или все сказки про Бабу-Ягу и Кощея Бессмертного настоящие истории.

И если Мимань с Сянцзян выглядели скорее удивлённым, как узнавшие, что сказка не сказка, то вот Люнь и вовсе побледнела.

Женщина или даже девушка, которую я увидел, была чертовски похожа на неё. Я бы сказал точный близнец. Нет, определённые расхождения были типа роста, длины волос и каких-то определённых черт, однако она выглядела так, будто из другого человека попытались слепить максимально похожего на Люнь человека.

И надо сказать, у них это получилось.

А ещё откуда-то выполз Бао, подозрительно сверкая глазками, которые не сводил с меня.

— Она… твоя какая-то знакомая? — сразу же спросила Мимань.

— Почему она ищет тебя? — спросила Сянцзян.

Ну как бы по вопросам можно сразу понять, кто в каком направлении думает.

— Я встречался с ней пару раз и мне не понравилось, — ответил я. — Мне надо выйти, подумать немного, — встал и тут же добавил. — Одному.

Мимань грустно вздохнула и осталась на месте, уже было подорвавшись за мной.

— Я думал, она уже давно померла, твоя вторая половинка, — произнёс я одними губами, когда мы вышли в сад. — Ничего не хочешь мне рассказать?

— Я… она пришла не за твоим мастером, Юнксу, — Люнь была так встревожена, что буквально пищала. — Она пришла за мной. Ей нужна я.

— Ты? А зачем?

— Я… я не знаю.

— Люнь?

— Да не знаю я! — слишком резко ответила Люнь. — Но… возможно это как-то связанно с переходом на следующий уровень, ведь она не полноценна. А мастера она твоего ищет, это Лин лишь потому, что думает, что я с ней, раз та умеет исцелять.

— Понятно…

Мало нам этого придурка Вьисендо, так тут ещё и Уню Люнь Тю нарисовалась, которая явно не страдает ни добротой, ни состраданием.

— Юнксу, я не хочу возвращаться, — тихонько произнесла Люнь, заставив меня взглянуть на неё.

— Всё настолько плохо?

— Я убила стольких, что ты даже не представляешь. Я умыта кровью, и на моей душе тысячи душ, но сейчас… мы столько вместе, и я чувствую себя свободной и рада, что мы путешествуем вместе. Пререкаемся, спорим, играем и подтруниваем. Это… это и есть ведь свобода. Но со мной другой вряд ли что-то изменилось. Стоит мне поглотить меня, и я исчезну. А я не хочу исчезать.

— Но с чего ты взяла, что именно твоё сознание исчезнет, а не вы объединитесь или ещё что?

— Потому что… я просто знаю, что тако оно и будет. Я не хочу становиться той, кем была. Я другая, я стало совершенно иной, другой личностью и не хочу, чтобы это менялось. Она не должна получить, меня слышишь? Ни каким образом не должна.

— Вряд ли у неё получится это…

— Раз она смогла выйти в таком огромном мире на твоего мастера, то она выйдет и на нас. Юнксу, не отдавай меня, пожалуйста, — подлетела она ко мне совсем близко. — Я не хочу возвращаться.

— Да не отдам я тебя, — ответил я тихо. — Всё будет тип-топ.

То, насколько она боялась саму себя, заставляло и меня нервничать, если честно. По сути, они две разные личности, и как знать, что будет, если они объединятся. Станут чем-то посередине, или одна поглотит другую? Я не хотел проверять, как не хотела этого проверять и Люнь.

К тому же я не хотел расставаться с этой раздражающей подружкой, с которой мы прошли огонь и воду. Сколько раз она спасала меня, и сколько раз я радовал её — между нами было слишком много.

­— Всё будет нормально… — пробормотал я.

А перед глазами стояла настоящая живая и более… зрелая что ли Уню Люнь Тю.

Глядя на эту целительницу даже в воспоминаниях, я чувствовал какую-то тревогу и даже страх. Вот она действительно была похоже на воплощение зла. И от одного её вида в голову лез всё тот же старый стишок, который когда-то напела Лисица. Про то, как Уню Люнь Тю по лесу бродила, жрала странников, неся боль и страдания всем в округе, пока её не свергли и не запечатали в тюрьму.