– Тебе звонил отец.

– Не в первый раз.

– Ты говорил с ним, после того, как уехал из его дома? Он наверняка знает, что ты со мной, да?

– Да, он не глуп. Нет, я не беру трубку. Пусть понервничает.

– Так спокойно здесь, – выдыхаю я, накрывая руки Славы своими. – Не хочу, чтобы это кончалось.

– И я не хочу, – прижимается он щекой к моей макушке. – Когда всё закончится, мы купим собственную квартиру, я вновь займусь фотографией, буду брать заказы, а после них приходить в дом, где меня ждут. Ты же будешь меня ждать, Ясь?

– С вкусным ужином, в домашнем халате? – улыбаюсь я. – Хочешь сделать из меня домохозяйку?

– Нет, но ждать ты меня обязана, – шутит он, обнимая меня крепче. – Подумай над тем, чем хочешь заниматься. Я поддержу любую твою идею… Яська, я был таким дураком, что бежал от этого… Никогда себе не прощу.

– Ты должен, – разворачиваюсь я в его руках и заглядываю в глаза. – Иначе, не сможешь наслаждаться жизнью.

– Той, где мы, держась за руки, гуляем по парку, а за нами бежит футбольная команда наших детей во главе с Митькой? – улыбается он.

– Загнул, – тихо смеюсь я. – А принцесса?

– А принцесса в королевской коляске, отдаёт распоряжения пацанам на своём королевском языке. Ясь, ты же родишь мне детей? – становится он серьёзным. – Родишь мне дочку? Сына?

В его глазах горит такой силы огонь желания, что следующее слово срывается с моих губ само по себе:

– Уже.

– Что уже? – хмурится он.

– Я уже родила тебе сына, Слав. Митя… Он твой.

– Ч-что…

Слава смотрит в сторону спальни, снова на меня, выпускает меня из рук, делает несколько шагов назад, отпирается на спинку дивана, словно с трудом удерживает себя на ногах. На его лице играет полное недоумение. Он обескуражен. Сбит с толку. И ещё не понял, как относится к этой правде.

И я не знаю, что говорить или делать.

Наверное, стоит сходить закрыть дверь в спальню, чтобы не разбудить Митю, но я стою на месте и жду взрыва.

– Ты… ты не шутишь? – наконец, выдыхает Слава.

– Понимаешь, ты тогда уехал… потом мама заболела, я узнала, что беременна… затем твой отец с предложением… Я не знала, захочешь ли ты принимать участие в жизни Мити! Не знала нужен ли он тебе тогда, когда я не нужна… Ты вернулся, сразу заговорил о ненависти ко мне… И я опять не знала, как тебе сказать и стоит ли вообще говорить. А дальше… Ты сам знаешь, что случилось дальше, – заканчиваю я свою сбивчивую речь, пряча лицо в ладонях. – Пожалуйста, не надо меня ненавидеть, Слава.

– Эй… – подлетает он ко мне, отводит мои руки от лица, сам заключая его в свои тёплые ладони. – О какой ненависти речь? С ума сошла? Да, я немного в шоке, но мне кажется я на подсознании знал правду. Я не мог представить Митю сыном своего отца, как ни пытался. Не мог представить тебя с… ним. Ясь, ты только что сделала меня самым счастливым человеком в мире! Ну то есть, я на пути к этому состоянию. Ещё немного и до меня окончательно дойдёт, что я… папа. Нет, ну ты представляешь? Я отец нашего с тобой ребёнка!

– Представляю, – тихо смеюсь я сквозь слёзы. – Ещё как представляю. Я ужасно счастлива, когда смотрю на вас-двоих.

– Боже, – порывисто заключает он меня в свои объятья. – Боже… Мой пацан… Мой.

– Наш, – глухо поправляю я, буквально лопаясь от удовольствия.

Взрыва не случилось. Слава не кричал на меня и ни в чём не обвинял. Даже не верится, что всё обошлось.

– Наш, – легко соглашается он и вдруг выпускает меня из рук. – Ясь, это же полностью меняет дело! Ты понимаешь?

– Не совсем…

– Митя мой! Отец не имеет на него никаких прав, ну, кроме того, что его данные стоят в графе "отец" в свидетельстве о рождении. Мы сделаем тест ДНК! У нас на руках будут доказательства! Ясь, – вновь обхватывает он моё лицо руками. – Яська, у нас всё получится, слышишь? Мы не позволим забрать у нас Митю. Не позволим.

– Не позволим, – повторяю я и кидаюсь на шею своего невероятного мужчины.

Яся…

Эта ночь отличается от наших прошлых ночей…

Она наполнена неторопливостью, нежностью, осознанностью и… любовью. Нет, Слава не бросается громкими словами о вечной и большой любви, но я чувствую её в каждом его касании, в каждом движении, вижу в его взгляде. Он любит меня. Всегда любил. И признания здесь совершенно лишние.

Засыпаем мы уже в спальне, по обе стороны от нашего сына.

А по утру я чувствую пристальный взгляд и, открыв глаза, вижу кривую улыбку на любимых губах.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – ласково улыбаюсь я. – Забавно, что ты проснулся раньше Мити.

– Мне кажется, я вообще не спал, – тихо усмехается Слава. – Боялся во сне неудачно перевернутся и придавить пацана. Смотрел на вас и не мог поверить в своё счастье, костеря себя на чём свет стоит за собственный кретинизм. Чёрт, отец обязан дать тебе развод, обязан оставить нас в покое. Скажи, Ясь, теперь я знаю всё? Больше ничего важного ты от меня не скрываешь? Или не важного? Любая мелочь будет служить дополнительным оружием против него, понимаешь? Подумай.

– Я… – на ум, конечно же, приходят извещения в спальне мужа, но хочу ли я, чтобы Слава знал и об этом? Не уверена.

– Что-то ещё есть, да? – приподнимается он на локте, впивая в меня жадный взгляд. – Говори, Ясь.

– Не могу, – отворачиваюсь я от него, сажусь на кровати и прячу лицо в ладонях.

Это слишком унизительно. Об этом хочется забыть, как о страшном сне, а не рассказывать любимому человеку.

Слышу, как Слава поднимается с кровати, обходит её и садится рядом со мной.

– Родная. Ясь, – убирает он мои руки, сжимает их своими пальцами и смотрит на меня пытливым взглядом. – Расскажи. Больше никаких тайн. На кону стоит слишком многое, ты должна это понимать.

– Я понимаю, но…

– Что? Боишься моей реакции? Нет, в этот раз я не сорвусь. Он тебя бил, Ясь?

– Толкнул один раз на пол, – отрицательно качаю я головой.

– Тогда что? – болезненно жмурится Слава. – Он тебя… вынуждал с ним спать?..

Я порывисто втягиваю воздух и выдыхаю:

– Не совсем… Он… Он вынуждал меня смотреть, как он спит с другой. При это он называл меня именем мамы. Так я и поняла, что он помешан на любви к ней…

– Больной ублюдок, – скрепит Слава зубами, а затем притягивает меня к себе, целует в волосы, крепко обнимает. – Мне так жаль, Ясь… Но я не понимаю, если он любил её, почему дал умереть?

– Мне кажется он мстил ей. И потом, была я, которая на неё очень похожа.

– Чёрт. Как же его ненавижу. Тебе столько пришлось пережить, моя девочка… Столько ужасов. Ясь, ты невероятная. Сильная, смелая. Но с тебя достаточно, поняла? Больше ничего такого. Хватит.

– Согласна, – выдыхаю я ему в грудь.

– Значит, собираемся и едем в клинику. Я разбужу пацана.

Слава отпускает меня, поворачивается к сыну, склоняется над ним и аккуратно теребит за плечико:

– Эй, паца-а-ан, подъём… Пора просыпа-а-аться…

Это выглядит настолько забавно и мило, что мне хочется одновременно плакать и смеяться.

Господи, неужели и правда все ужасы закончились?

Митя трёт кулачками глазки, а затем хмурится, глядя на Славу непонимающим взглядом.

– Давай-давай, просыпайся. У нас с тобой большое дело намечается.

Малыш вдруг улыбается, бровки взлетают на лобик, он немного хрипло после сна взвизгивает и начинает весело лупить ладошкой по Славиному плечу:

– Сля-вя!

– Знаешь, пацан, называй-ка ты меня папой. Скажи, па-па… А ты чего расселась? – поднимает Слава глаза на меня, в которых светится такой силы нежность, что у меня щемит сердце. – Дуй умываться, нам с сыном потом тоже нужно сделать свои дела.

Не верится. Мне просто не верится, что это всё происходит со мной.

Через час мы вызываем такси и едем в клинику.

Нас встречает приветливая девушка-администратор. Слава рассказывает о том, что нам нужно, нас оформляют, а затем просят пройти в комнату отдыха, где имеются развлечения для детей, и ждать момента, когда мальчиков пригласят на процедуру.