– Завтра я всё решу, не беспокойся. А теперь оставь меня одного.

– Маме становится хуже, – плакала я через пару дней на пороге его кабинета. – Если вы не поможете… Господи, у нас почти не осталось времени! Пожалуйста! Вы же обещали!

– Сумма не маленькая, Ярослава, мне требовалось время. Я сейчас же поеду в больницу. Успокойся и иди умойся. Я позвоню тебе из больницы.

Даже тогда я ему ещё верила. Я просто не представляла, что люди могут быть настолько жестоки.

И сегодня… Сегодня мне позвонили из больницы и сообщили, что мама умерла. Что я слишком затянула с поиском денег и попросту не успела её спасти. Когда я, не веря в случившиеся, кричала в трубку, что этого не может быть, что мой муж должен был к ним приходить, должен был дать денег, мне сообщили, что мужчина по фамилии Серов навещал мою мать, но речи о финансировании не было.

Он обманул меня.

Зачем?

Зачем он дал мне надежду и сам же её забрал? Я не верю, что он просто пожалел денег, нет. Тут что-то другое. И я обязательно это выясню! Ярость, что кипит в моей гриди мне в этом поможет!

Когда я ворвалась в его кабинет, мужчины на месте не было. Я нашла кого-то из персонала и выяснила, что он уехал из дома пару часов назад, и тогда я решила дождаться его в кабинете, куда он в обязательном порядке ходит каждый раз, как возвращается в дом.

Сейчас я смотрю на сад в окне и не позволяю своей ярости затихнуть, воскрешая снова и снова в памяти всё то, что привело меня сюда, в данный момент. Всё невыполненные обещания мужчины, всё его лживые слова. Если я не буду этого делать, я просто умру вслед за мамой. Я попросту сломаюсь. А мне нужно жить. Ради малыша.

– Ярослава? – я вздрагиваю, когда слышу его холодный голос.

Резко разворачиваюсь и надвигаюсь на мужчину:

– Вы! Вы обманули меня! Вы убили мою маму!

– Карина умерла? – равнодушно интересуется он, откладывая портфель на тумбочку. – Какая жалость. Сочувствую твоей утрате, дорогая. Я позабочусь о расходах на её похороны, обещаю.

Меня рвёт изнутри. Я никогда в жизни не чувствовала такой злости! Которая отключает мозг и полностью затапливает нутро. Ей нужен выход. На глаза, словно падает красная пелена, и я бросаюсь на мужчину с единственным желанием: расцарапать его надменное лицо.

Но этот мерзавец оказывается сильнее, чем я рассчитываю: я успеваю лишь слегка его задеть, когда он вцепляется пальцами в мои волосы на затылке, отклоняет меня назад и шипит у лица:

– Вздумала кидаться на меня, маленькая тварь? Тогда хорошенько послушай то, что я скажу. Дважды повторять не намерен. Ты – моя жена. А значит, и вести себя будешь соответственно. Я не потерплю твоих истерик, не потерплю скандалов и каких-либо претензий с твоей стороны. Ты моя, Ярослава. Запомнила? Ты в моей власти. Ты и твой ребёнок. Ты же не хочешь потерять ещё и его? Знаю, что не хочешь. Потому усмири свой пыл и пошла вон из моего кабинета.

На последних словах мужчина отпихивает меня на пол. Я неловко приземляюсь на бок, дышу часто, не веря в услышанное. Он серьёзно угрожает моему ребёнку?

Господи, что же я наделала?!

Следующие несколько недель проходят для меня как в тумане. Похороны мамы я почти не помню, но помню, что умирала от боли, заливаясь слезами несколько дней подряд. Я не могла поверить, что потеряла всех, кто мне когда-либо был дорог. Не могла поверить, что осталась совсем одна. В чужом доме, без какой-либо защиты.

Я почти не покидала выделенной мне спальни, мало ела и большую часть времени спала. А когда бодрствовала, то подолгу смотрела в одну точку, если не плакала, конечно.

Я не представляла, как мне жить дальше. И серьёзно считала, что чего-то хуже со мной уже не может случиться.

Но и в этом я жестоко ошибалась.

Мой муж оказался не просто чудовищем, а чудовищем с помутнением рассудка.

– Ты моя жена, – заявил он мне тем вечером, ворвавшись в мою комнату, – у тебя есть определённые обязанности. Время траура давно минуло, пора приходить в себя, девочка, и быть мне достойной женой. Во всех смыслах, ясно?

– Мне плевать на ваши желания! Вы меня обманули! И уж тем более я не собираюсь с вами спать, есть вы намекаете на это, – зло выплюнула я тогда.

Холодная усмешка, а взгляд ещё холодней:

– Я мог бы взять тебя силой, потому что по закону ты моя. Но я не планирую опускаться так низко.

Надо же!

Знала бы я тогда, что он опустится ещё ниже.

– Есть иные способы удовлетворить мои желания, – схватил он меня за руку и потащил из комнаты.

В его спальне нас ожидала… другая женщина. Господи, он решил показать мне свою любовницу, показать, что будет спать с другими, пока я против выполнять свой супружеский долг? Я тогда чуть вслух не фыркнула, но моё сердце, словно предчувствовало что-то плохое, быстро и тревожно стуча о рёбра. Видимо, не могло поверить, что я могла так легко отделаться. И не зря.

Он закрыл дверь на ключ и приказал мне смотреть.

Я ни разу в жизни не чувствовала себя так мерзко и отвратительно.

Но хуже всего было то, что он обращался ко мне именем моей мамы стоило мне зажмурится или отвернуться.

Тогда-то я и вспомнила их с мамой давней разговор. Он с юных лет был помешан на моей маме. Свёл с ума свою бывшую жену, возможно, таким же низким способом. Или ещё хлеще – заставлял её притворятся моей мамой, когда брал.

Я вспомнила и слова Алины Петровны о том, что я на неё похожа и что это плохо. Что он недолжен меня видеть.

О, помимо осознания того, что я связала свою жизнь с ужасным и страшным человеком, в тот вечер я поняла и другое. Поняла почему он вынудил меня стать его женой и не помог моей маме.

Это его месть. И извращённое исполнение давней мечты.

Выздоровев, мама бы не позволила мне и дальше оставаться его женой. А он слишком долго шёл к тому, чтобы получить её хоть каким-нибудь способом. Пусть это будет её дочь, которая выросла на его глазах, но так сильно на неё похожая.

Мерзко и противно. До глубины души. Господи, я тогда безумно хотела плюнуть ему в рожу, а он, после того как закончил, подошёл ко мне, вновь больно схватил за волосы на затылке и прошипел:

– Запоминай, девочка. Я буду спать с другими на твоих глазах, пока ты не научишься вести себя, как следует. Тебе же даже смотреть на других мужчин нельзя. Забудь своё прошлое, теперь у тебя такое настоящее. А если вздумаешь что-то выкинуть, – тут он сжимает пальцы другой руки на моём животе, – я позабочусь о том, что род твоих родителей закончится на тебе. Всё поняла?

Вот тогда-то я и очнулась окончательно.

Я ждала ребёнка. И должна о нём позаботиться.

Уже потом, в своей спальне, я пришла к выводу, что моя жизнь бесповоротно изменилась. И мне ничего не остаётся, кроме как принять новые правила и жить по ним.

Конечно, у меня случались срывы. Сложно было принять то, что я замужем за чудовищем. Я протестовала. На что незамедлительно следовало наказание. И вновь я слушала, как он зовёт меня именем мамы и приказывает смотреть.

А иногда эта мерзость происходила из-за его плохого настроения.

Я называла такие дни – плохими.

В итоге, в какой-то из хороших дней я смирилась со своей действительностью, а на своё День Рождение узнала, что у меня родится мальчик.

Тогда я впервые подумала о том, что Слава меня возненавидел за то, что я вышла за его отца. Тогда я впервые представила, что увижу в его глазах, когда нам придётся встретиться – разочарование и призрение. Тогда я твёрдо решила, что не стану ему рассказывать о том, что сделал его отец. Потому что я по-прежнему любила Славу всем сердцем и хотела уберечь его от страданий и очередных разочарований. Пусть ему не нужна моя любовь, но мы же когда-то крепко дружили. Этого он не сможет простить отцу, он попросту погубит себя в бесконечной ненависти к нему.

И я просто не могу быть такой жестокой.

Наши дни…

Вчера за ужином Слава вёл себя иначе.