Мудрость древних. Мудрость арабов Древней Аравии хорошо отражается в их пословицах и поговорках, широко используемых аравийцами и в наше время. «Не руби голову языком», — скажет торговец сыну, натаскивая его своему ремеслу. Помни, что «язык глупца — причина его разорения». Прежде чем что-то молвить, поучает араб своего отпрыска, стоит хорошо подумать. Ведь «плод торопливости, в делах и словах, — это сожаление и раскаяние». «Поспешность, — добавит он, — это от дьявола, а вот осмотрительность — от Бога». Человеку надлежит быть осмотрительным, всегда и везде; особенно в разговорах с «людьми силы и власти». «Тот, кто, не думая, говорит им всю правду, может потерять голову», — так утверждает народная мудрость.

«Бедность — мать хитрости и находчивости, — вспомнит араб по случаю присказку предков, — а вот богатство и сытость — спутники лености и дремоты ума». Развивая эту мысль, подкрепит ее словами о том, что «бедность — не порок», поскольку заставляет человека думать и находить пути-выходы; изыскивать способы для того, как прокормить семью.

«Когда судья — жестокий, то и атмосфера вокруг него — гнетущая», — поделится араб с сыном, собирающимся обзавестись семьей, крылатым выражением предков. В семье, будучи в ней главой и судьей, подчеркнет он, вести себя надо справедливо и великодушно; руководствоваться при принятии того или иного решения следует не только умом, но и сердцем.

«Человек этот — как Кааба, — отзовется аравиец о соплеменнике родовитом и мудром; — за советом ни к кому не ходит, все приходят за тем же к нему». «Слова его — слаще фиников, — тихо промолвит араб Аравии, указывая глазами сыну на проходящего мимо скупого торговца, — но вот руки тяжелы, как посох великана». И процитирует к месту слова великого поэта Тарафы о том, что «могильные холмы скупца и сквалыги, весельчака и нелюдима одинаковы: все их покрывает груда камней».

«Счастливые дни гроздьями не валятся», — заявит поутру бедуин своим домочадцам. Поэтому «день, как учили предки, нужно начинать с улыбки, а закат встречать с друзьями, за чашечкой кофе».

«Счастлив тот мужчина, кто наверняка знает, кто ему враг, а кто — друг, — повторит отец в разговоре с сыном поговорку арабов Аравии, — ибо лукавый друг — скрытый враг».

Обсуждая же с ним вопрос о долгах, заметит, что «одежда, взятая взаймы, — не греет», что «долг, — как поучал Пророк Мухаммад, — пятнает человека». Напомнит ему и о словах предков о том, что «долг — это позорное знамя на плече человека». И, чтобы не одалживаться и не краснеть перед людьми за вовремя невозвращенные долги, посоветует трудиться, честно и не покладая рук. Наставляя сына на поступки и дела достойные, непременно процитирует мудрое изречение предков насчет того, что «как одно крапивное семя может испортить вид всей клумбы, так и человек взбалмошный и недалекий — испачкать и очернить поступком недостойным имя и честь рода и племени».

«Жизнь не должна покоиться на одной надежде», — говорят преуспевающие арабы-бизнесмены. Нужно ставить цели и добиваться их, ибо «ясная цель придает смысл жизни». Жить же надлежит по совести, чтобы, «уходя в мир иной, достойно пройти порог вечности».

«Все люди разные, не мерь их по своей гребенке», — заметит бедуин в разговоре с европейцем, заносчивым не в меру и горделивым. И продолжит: «Представь, как странно выглядел бы мир, если бы вся шерсть была красного цвета».

«Она носит семь вуалей, но лишена скромности», — выскажется араб о женщине, укрытой чадрой, но обращающей на себя внимание находящихся вокруг людей громким разговором по телефону. Если же женщина, не отличающаяся скромностью, к тому же и не укрыта, то сошлется на поговорку предков о том, что «женщина без стыдливости, что пища без соли».

«В отсутствие льва резвятся гиены», — такие слова можно услышать из уст коренного жителя Дубая по адресу чиновника нерадивого и несправедливого, нисколько не похожего, в делах и поступках, на шейха Мухаммада, правителя Дубая, человека благородного, мудрого и щедрого.

Видя, как человек никчемный, не пользующийся уважением среди соплеменников, ругает своего отпрыска, араб молвит: «Будет ли тень прямой, если ствол кривой».

«Жилище человека — его крепость, — гласит свято чтимая в племенах «колыбели арабов» заповедь предков; — и защищать ее он должен до последней капли крови». В прошлом у арабов Аравии, было, к слову, три типа жилищ. Шатер — у бедуинов, людей, ведущих кочевой образ жизни. Хижина из пальмовых ветвей, либо дом из камня, но чаще из коралловых блоков, известняка и глины — у горожан, людей оседлых.

Шатер бедуина Аравии (исключительно черного цвета) разделен внутри (шерстяным покрывалом) на две половины: мужскую и женскую. Внутренне убранство — простое: кухонные принадлежности, верблюжьи седла (хаулани), циновки для отдыха и приема пищи, емкости для воды, и все те же, как и в прежние времена, сплетенные из пальмовых листьев, корзины и корзинки: для риса, зерна, фиников и кофе.

В одном из углов шатра, обычно напротив входа, — небольшой очаг. Справа от него — почетное место; его занимает хозяин шатра, сюда же усаживают гостя.

Лепешки по утрам бедуины как пекли, так и пекут только из свежепомолотого зерна, а кофе варят только из свежемолотых зерен; при этом предпочтение отдают кофемолкам не механическим, а ручным, — все тем же медным «ступкам предков».

Барасти, хижин-плетенок цилиндрической формы с остроконечными крышами, которыми когда-то было усеяно все побережье полуострова, нет сегодня и в помине. В наши дни эти «жилища прошлого» можно увидеть только в облюбованных туристами музеях под открытым небом, размещенных в старых кварталах приморских городов. Стоимость барасти, по подсчетам упоминавшегося уже в этой книге американского миссионера С. Цвемера, не превышала в его время пребывания на Бахрейне 7-10 долл. США; использовали такой, с позволения сказать, «дом» в течение 2–3 лет, не больше.

Каменные дома, строившиеся в те времена, имели (в зависимости от того, где их закладывали, в каком из уголков Аравии), свои отличительные архитектурные особенности. В Йемене, к примеру, возводили, выражаясь современным языком, «многоэтажки», а также роскошные дворцы в городах, «центрах власти и торговли», и замки на вершинах гор.

На юго-востоке и востоке Прибрежной Аравии «каменные» дома сооружали из коралловых блоков, с ветряными башнями на крышах. Выходили они окнами не на улицы, а во дворы, окруженные со всех сторон высокими глухими стенами. По краям крыш отстраивали парапеты, в человеческий рост, надежно скрывавшие обитателей домов и сцены их семейной жизни от любопытных глаз прохожих.

Одежда арабов Аравии — это зримый идентификатор их групповой национальной принадлежности. Мужчины и сегодня носят все те же диш-даши, длинные до пят белые рубахи с широкими рукавами и высокими воротниками. На головы надевают легкие шапочки-тюбетейки (куфийи, та’аджийи, такиа или кахфы), а сверху — платки (гутры). Удерживают их на головах игалы — двойные нитяные обручи, обмотанные черной козьей или овечьей шерстью. В холодное время года и по официальным случаям набрасывают на плечи бишты или мишлахи — шерстяные накидки без рукавов, черного, коричневого или бежевого цвета.

В недалеком прошлом, даже в 1970-е годы, у многих коренных жителей Аравии за поясом можно было видеть кинжал (джамбию или ханджар) или нож (йарзд или каттару), а за спиной — огнестрельное оружие (чаще всего — автомат Калашникова). Сегодня эти атрибуты мужского костюма «дней ушедших» продолжают украшать только бедуинов-кочевников и горцев Йемена и Омана.

В поясе (хизаме) каждого араба Аравии имелись в те времена следующие предметы: кожаный кошелек для монет, курительная трубка, миниатюрная серебряная ложечка для чистки ушей, щипчики для сахара, и палочки из акации для чистки зубов (мисуак).

Кстати, к уходу за собой, к вопросам личной гигиены арабы Аравии относятся внимательно. Соблюдение физической чистоты перед Аллахом — одно из требований ислама. Наставляя мусульман, Пророк Мухаммад поучал их омываться перед молитвой и чистить (мисуаком) зубы после еды. В хадисах о Пророке Мухаммаде, то есть в рассказах о поступках и высказываниях Посланника Аллаха, имеется достаточно много свидетельств тому, что вопросам личной гигиены Пророк придавал большое значение: по утрам обязательно промывал водой нос и горло, а бороду и волосы на голове умащивал благовониями.