— Эй, мелкий, где здесь можно что-то пожрать?

Этот внезапный вопрос человека выбил меня из мыслительного равновесия, что я так и завис, глядя в глаза ненастоящего ворона. Только сейчас я заметил, что они тоже совсем не походили на вороньи. Скорее они напоминали глаза сиин, если мерцающую в них бирюзу заменить на странную смесь бурого с лиловым. Последний в глазах имели все безбожники сорамин, но вот этот темно-коричневый не имел никто из них.

— Кафешка, таверна, трактир, столовая, обедня…?

— Трактир? Да, у нас есть трактир, господин Сай. Но боюсь, у повара возникнут некоторые затруднения с приготовлением других посетителей.

— Подъеб засчитан. Нет, сегодня мне сойдет и обычное мясо. Я привык есть бельчатину в конце недели. — слова человека просто сочились сарказмом.

— Ээ… — реакцию его я не совсем понял. — Боюсь, с этим тоже возникнут некоторые затруднения…

— Чё корчишь физиономию? Вы вообще вегетарианцы чтоль?

— Только тот, кто забрал жизнь живого существа своими руками, может готовить и есть его мясо.

Надеюсь, это не станет для него мотивацией заняться охотой прямо сейчас.

— А как же скот? Вы вроде бы выращиваете животных?

— О, храни меня забытые, ворон, убивать живое существо, которое тебе доверяет, которое ты сам знаешь с малых лет…?

— Все, все, хватит. Всё с вами ясно. Судя по тому, что я у тебя снова стал «вороном», я нарушил какое-то табу, да? Еще и сразу на «ты» перешел. Странные вы ребята, добровольно ведь при этом отдаете своих…

— Вы же сами и продолжаете, господин Сай! — теперь уже я окончательно разозлился. Ещё только не хватало, чтобы враг меня тыкал носом в то, что и так мое самое больное место.

— Ладно, проехали. Так есть трактир?

— Есть, — со вздохом ответил я. — Но там на вас будет глазеть треть города. Здесь неподалеку наш с братом дом. Я все равно хотел забрать кое-какие вещи, и там есть верислисковые яйца. Это не совсем мясо, но…

— Да сойдет что угодно съедобное, — махнул рукой человек, окончательно сдавшись.

Вместе со светлым, чуть красноватым металлическим барабаном я получил и веский груз непонятной ответственности. С одной стороны Айрэ говорилось о спасении мира, но с другой… я никогда прежде не убивал разумных. Посланники Змея, Кота и Лиса. Как минимум двое из них тоже будут искать пьющее кровь существо со странным двойным именем. Сайрис не выглядит тем, кто уклонится от боя или решит пощадить угрозу, но если он погибнет или откажется от выполнения задачи, это должен буду сделать я.

Когда-то эти парные клинки принадлежали моему отцу. Шестнадцать лет и пятнадцать месяцев назад жребий приговорил его к поглощению вороном. Я его почти не знал. Он был разведчиком, как и прабабка, но не исцеляемая травма поставила крест на его работе, а вместе с тем окончился и иммунитет вороньего слуги к еженедельной ротации.

Брат дома отсутствовал. Очень жаль, что не выйдет попрощаться лично, но я оставил записку, где в двух словах описал, что ухожу вместе с одним из безликих. Я заверил, что буду не пищей, а стану служить в вороньей разведке, так что даже рад такой судьбе. Каэй едва ли понимает меня хотя бы наполовину, но и того что есть будет достаточно, чтобы понять — странный младший братец как раз всегда подсознательно стремился к такой работе, учась орудовать лиственным мечом вместо еще одного музыкального инструмента. Если бы не ненависть к воронам, я давно бы им стал. Желающих среди сиин для такой работы практически нет.

Я буду очень скучать по тебе, брат, как и по нашему дому. Подумать только, я так часто мечтал о том, что вырвусь за пределы Геотермы и хоть одним глазком взгляну на остатки империй древних, и воспетую красоту Подземья.

Национальная одежда сиин — бело-серый с бирюзовыми растительными орнаментами длинный пончо, тоже был сплетен из лепестков церу с добавлением некоторых других растущих в геотермальном оазисе трав. Смешная защита против большинства монстров нижнего мира, но в бою с равным противником может мне спасти жизнь. Правда, в описании наш мир об этом уже ничего не говорил.

Подумав, я решил не оставлять никому и свой второй инструмент, служивший мне верой и правдой почти с самого детства до обретения Равноденствия. Сейчас от этого предмета я получу не много пользы, хотя играть на двух хаани одновременно вполне возможно будет, когда я достигну далекого сейчас уровня мастера.

Однако дело было скорее в той памяти, что нес в себе этот отлично сохранившийся инструмент. Хаани Северный плач когда-то принадлежал моей матери. Иммунитет нашей семьи после того, как отца съел ворон, не сильно ей помог — потерять любимого она боялась больше, чем самой оказаться в пасти у монстра. Поэтому спустя некоторое время Миюн’найдарк сошла с ума и отказалась жить дальше. Айрэ говорила, что инструмент впитал ее боль и безумие, но настоящая мать никогда не ранит свое дитя, а потому её восьминотный барабан будет спать вечно.

Больше пожитков у меня не нашлось. Кое-какие сменные вещи, кое-что полезное в быту, и ничего достойного упоминания. Немного пищи в дорогу — той же, что сейчас с аппетитом уплетал человек. Как оказалось, привычные сиин свежие травы он тоже мог есть, а в яйцах почему-то избегал белок. Комментировать это я не стал. Когда я зашел на кухню собрать с собой пищи, Сайрис важно покивал и даже что-то одобрительно пробурчал, но через набитый травой и вареным желтком рот я ничего не смог разобрать, да и не особо пытался.

— На этом ваши дела в Геотерме окончены? — спросил я его, едва тот доел, скрестив на пустой тарелке приборы.

— Почти, — кивнул человек. — Изначально я планировал навестить святилище забытых дев. В прошлый раз я его так и не смог отыскать.

Я усмехнулся, задумавшись, как бы остроумнее ответить, но потом решил, что самым забавным ответом будет прямая и чистая правда:

— Возможно, вы видели, господин Сай, такую большую струю, бьющую в небо?..

Вопрос был риторическим. Лишь полный слепец бы не заметил огромный бьющий в небо фонтан горячей воды, окруженный паром водяных испарений. Впрочем, даже слепец бы услышал его несмолкаемый ни на мгновение шум.

— Понял, — человек кивнул, не вдаваясь в детали того, как была ему подана эта информация.

Последовала пауза. Сайрис поглотил три порции пищи взрослого сиин и мне очень не нравился его взгляд. Было в нем нечто плотоядное, словно меня оценивали, как животное. Хотя да, чего ж это я, как я мог забыть, что я всего лишь белая белка с забавными ушами.

Сообщение от великого отца тоже стало для меня неожиданностью.

И почему мир написал его имя так странно? Это потому, что он еще не настоящий ворон? Айрэ в свое время обучала тонкостям этого ритуала. Не помню, что тогда говорил тогда великий отец мне, но там там точно не было ничего неопределённого.

— Если мы теперь в одной лодке, по крайней мере к Доминиону, то хотелось бы примерно понимать состояние моего питомца.

— Тогда почему бы вам не предложить это своему члену, господин Сай?

Человек настолько опешил, не ожидая от меня подобного, что не нашелся с новым язвительным ответом. Да что там, я сам от себя такого не ожидал. Считается, что ругань — удел воронья, и так мы уподобляемся им. Зачем, если можно выразить свои чувства в мелодии?

Но вороний посланник ведь ничего бы не понял. Хотя, я и так не уверен, что он понял.

— Ха, засчитано. Ладно, осознал уже, что у тебя это больная тема. Забей. Будешь фамильяром, идет?

— Чем?

— Так называют спутника сильного мага.

— Но ведь вы не маг, господин Сай, — сразу же заподозрил я возможный подвох.