-Пфффф, - почему-то фыркнула я, злясь еще больше. Серьезно! Здесь даже парк, даже озеро? А не зажрались ли те, кто здесь живут…

-Роман, ты наш спаситель, даже не знаю, как тебя отблагодарить, - бабуля нетерпеливо нажимала на дверную ручку, чтобы быстрее открыть дверь и, уверена, побежать к тому самому озеру. Думаю, она так же, как и я, не могла в это поверить.

Рома нажал на кнопку на приборной панели, и защелки замков цокнули. Бабуля еще раз надавила на ручку, и дверь, наконец, распахнулась. Она выбежала на улицу, с интересом разглядывая цветочные клумбы.

-Зачем все это? – прошипела я, испепеляя взглядом Ромин затылок. Мужчина развернулся в мою сторону и беззлостно сказал.

-Потому что вы мне дороги, Микки. Ты и твоя бабушка – единственные люди, которые у меня остались из моей прошлой жизни. Ты будешь под моим постоянным присмотром, а тетя Глаша с твоим ребенком будут здесь в полной безопасности, я гарантирую.

-Ага, как же… Они будут в полной безопасности только тогда, когда ты и твой ужасный хозяин исчезнете из наших жизней. Убийцы…

Так же крепко прижимая Юльку к груди, пытаюсь покинуть душный салон автомобиля. Меня бросает то в холод, то в жар. Перед глазами опять всплывают кадры, как Рома несет бездыханное тело на своем плече. Я стала свидетельницей убийства. Теперь меня никто просто так не отпустит. А если меня тоже прикончат… Господи, пусть эти изверги разрывают меня на части, только чтобы Юлька с бабушкой не пострадали.  

Не верю я Роминым словам… Нет, он привез нас сюда не затем, чтобы защитить. Он хочет, чтобы я знала, что нахожусь под его полным контролем. Он таким образом угрожает, пытается меня подчинить своей власти…

-Давай лучше я… - не заметила, как Рома успел выйти из машины, и уже стоит напротив. Он опять хочет взять Юльку, но я не позволю. Это мой ребенок… Только мой!

-Пошел ты… - толкаю его плечом. Вижу, как он крепко сжимает свои зубы, отчего на его щеках играют желваки. Играю с огнем, когда все еще пытаюсь противостоять ему. Знаю, что нельзя, что не имею права, что это может плохо кончиться. Но иначе просто не могу.

Останавливаюсь возле высокой туи, сердце бешено колотится, мне нужно перевести дыхание. Бабуля с Ромой еще о чем-то разговаривают, но я их не слышу. Я вообще ничего не слышу. Только невыносимый стук в висках, который звенит, как колокол в церкви.

Господи, дай мне знак! Что же мне теперь делать? Смотрю в спящее личико моей девочки так, словно в последний раз. Я хочу налюбоваться им сейчас, потому что мысленно уже подписала себе приговор.

-Идем… - вдруг чувствую жесткое прикосновение Роминой руки к своему локтю. Он ведет меня за собой, словно я собака на цепи. Покорно иду следом, не зная, что меня там ждет.

-Ты убьешь меня? – спрашиваю ему в спину, даже не смотрю на него. Мужчина резко останавливается, оборачиваясь на меня.

-Ты с ума сошла, Микки? Я никогда не сделаю тебе больно. Я убью каждого, кто хоть пальцем тебя тронет, поняла? – до боли сжимает мой локоть.

-Ты уже делаешь мне больно, - он отпускает, тяжело дышит, прикрывая глаза.

-Прости… - оборачивается и опять идет вперед. Бабушка еле-еле топчется следом, с улыбкой задерживаясь возле каждого деревца. Она всегда любила природу. Но в последнее время у нее начались проблемы с коленями, даже непродолжительные прогулки вызывали сильную боль. Поэтому мои девочки гуляли в основном возле нашего дома, где вместо красивых цветов и деревьев все обросло неприятными сорняками.

Я иду за Ромой. Он вводит какой-то код у двери, после чего она раскрывается. Мы идем вперед, минуя огромный зал с высокими белыми колоннами и обделанными под мрамор стенами. Поднимаемся по дорогой дубовой лестнице, устеленной красными ковриками, на второй этаж. Мужчина открывает одну из дверей, приглашая нас внутрь квартиры.

Я неловко захожу, наступая на серый ковер с длинным ворсом. Даже через подошву обуви, кажется, я чувствую, насколько он мягкий. Наверное, даже мягче нашей с бабулей постели. И ляг я сейчас на него, моментально отключилась бы.

-Чувствуйте себя как дома… - говорит Рома. Мы стоим в прихожей, он не снимает обувь и верхнюю одежду. – Можете брать все, что захотите. Холодильник набит едой. Горячая вода есть круглосуточно. В общем, разберетесь. А мне пора… - он собирается уйти.

-Ты так просто разрешишь нам пожить в твоей квартире? – удивляется бабушка. – Даже не войдешь?

-Да нет, тетя Глаша. Ваша внучка мне глотку перегрызет, если я останусь еще хотя бы на минуту.

-Именно! – шиплю ему я, требуя валить восвояси. Еще нужно проверить, нет ли где бомбы или отравляющих веществ. Не верю я этому гаду, не верю!

-Доброй ночи… - говорит Рома, а затем уходит. Наконец-то… Я нетерпеливо закрываю за ним дверь.

-Ты ничего не хочешь мне рассказать, Микаела? – грозно спрашивает бабушка. Мотаю головой, потому что ей не обязательно знать, во что я впуталась.

-Я все думала, кого мне Юлька напоминает… - нахмурила брови она.

-Бабуль, не надо… - к горлу подходит распирающий ком. Я не хочу вспоминать тот день, когда просто хотела ему отомстить. Но случайно забеременела…

-Я должна рассказать тебе кое-что. Давно надо было, только я не думала, что это может быть так важно. А сегодня поняла, что важно, да и Ромка сам тебе ни за что не признается.

-Ты о чем, бабушка? – не понимаю я…

-Спи-спи, моя крошка! – нежно целую Юлькин лобик. Она вся вспотела, но не проснулась. Моя девочка всегда спала очень крепко. Удивительно, но в этой огромной квартире есть даже специально оборудованная детская комната с большим количеством игрушек. У Юли отродясь не было столько игрушек – всего пару кукол, которые ей подарила любимая крестная, Соня.

Я тоже ужасно хочу спать, просто валюсь с ног. За эту ночь спала всего час, а уже совсем скоро наступит рассвет. И я даже не знаю, во сколько за мной приедут.

Но лечь спать не могу. Бабуля застыла в прихожей, перебирая пальцами молнию своей кофты. Она должна сказать что-то важное… Странно, я не знала, что у нее от меня были секреты.

-Спит?

-Угу, - зеваю я. Сажусь на тот самый ковер, который привлек мое внимание сразу. Он, действительно, очень мягкий. Пальцы автоматически зарываются, и я чувствую, как многочисленные ворсинки приятно ласкают мою кожу.

На мгновение закрываю глаза. Устала… Сейчас на самом деле вырублюсь…

-Микаела, будь ласковее с Ромой. Ты обязана ему жизнью! – наконец, говорит бабушка. Мои глаза широко раскрываются. Плохи дела, неужели у бабули уже начинается старческий бред? Да нет, она у меня еще совсем молодая.

-Ой, бабуль… Мне кажется, я на секунду отключилась. Мне приснилось, будто ты сказала, что…

-Я на самом деле это сказала, Микки. Если бы не Рома, то… - бабушкины губы дрожат, она накрывает рот ладонью. – Тебя бы сейчас не было со мной. И я, скорее всего, тоже давно бы умерла. Я живу только ради тебя и Юльки…

Я ошарашенно смотрю в бабушкины глаза. Она сейчас серьезно?

-Что ты такое говоришь, бабуль?

-Он сам тогда чуть не погиб, когда бросился за тобой в воду. Уже потом, после похорон, я краем уха слышала, как старушки рассказывали, что Рома с детства панически воды боялся, он когда маленький был, чуть не утонул в озере. Но в тот момент ринулся тебя спасать, не задумываясь…

-Но… Лучше бы он спас маму или папу… - находясь в полной прострации, говорю я.

-Он пытался, девочка… Он сумел вытащить и маму, но она уже была мертва. Судмедэксперт сказал, что удар пришелся на переднюю часть автомобиля, потом ее закрутило настолько, что она упала в реку. Твои родители погибли на месте…

-Я… Я не понимаю…

-Это еще не все, Микки. Примерно в то же время, когда вы попали в аварию, умерла Клава, бабушка Ромы. Он остался тогда совершенно один. Я сутками в больнице проводила, надеясь, что ты придешь в себя, боялась, что ты одна будешь в этот момент. А оно вот как получилось…  Ты очнулась как раз тогда, когда я хоронила Розу и Рико. Так вот, пока ты была без сознания, Рома тоже часто приходил к тебе, держал за руку, много разговаривал, просил вернуться, просил жить…