-Ладно, Роза, я тебя услышала. Только потом не плачься мне, когда Микаела принесет тебе дитя в подоле…

-Господи, ты просто неисправима! – закатила глаза мама. – Микки, почему ты заставляешь мальчика ждать? Можешь выйти пообщаться с ним. Но только недолго! – ласково произнесла мама, а я кинулась ей на шею. Несмотря на большую разницу в возрасте мы были друг другу точно подружки, хоть я так и не решилась рассказать ей о своей первой любви.

Я как раз обувала кроссовки, когда из своей комнаты выглянул отец. Он был бледен, его взгляд был потухшим, а острые как бритвы скулы казались впавшими. Его лицо исказилось гримасой ужаса…

-Отец, все в порядке? – спросила я на испанском. Он словно не слышал меня, а продолжал смотреть в одну точку. Правой рукой он крепко сдавливал глаза, украдкой стирая капли слез. Из второй руки он выронил телефон. – Папа, что случилось? – не понимала я. Он горько простонал, а потом практически беззвучно захныкал себе в ладонь. – Папа, что случилось? – снова повторила я.

-Рико? – из кухни показалась мать. – Рико, что происходит? – она так же, как и я, не понимала, что могло случиться за 10 минут, что мы не видели отца.

-Матео… - горько выдохнул он. – Матео умер от сердечного приступа. – С трудом произнес он, а я застыла от ужаса. Дядя Матео был моим крестным отцом, лучший друг моего папы, с которым они вместе начинали свой бизнес. Матео был не просто другом, он был практически братом…

-О Господи, - выдохнула моя мать. – Но он был так молод… - Ему только-только исполнилось 45. – Я не понимаю…

-Мы должны немедленно ехать, Роза. Что-то здесь не так, я должен во всем разобраться…

-Но… - нет! Мы же должны были задержаться еще на неделю. –Можно я останусь у бабушки? – эгоистично боролась я за свою еще толком не начавшуюся любовь, не думая, что гораздо важнее провести крестного отца в последний путь.

-Микаела, это исключено! – отрезал папа. – Немедленно собирайся. Я уже забронировал билеты, вылет через 2 часа.

-Но…

-Никаких но!

Полностью разбитая, я с трудом вошла к себе в комнату. Не помню, как я собирала вещи. Потому что по моим щекам неумолимо стекали слезы, и я боялась, что такими темпами мои глаза полностью вытекут.

Когда сборы были закончены, я на автомате подошла к окну. Рома по-прежнему стоял напротив… Мы встретились взглядами, и он с тревогой смотрел на меня… Наверное, понял, что что-то не так.

Пальцы снова потянулись к окну, изображая кривое сердце. Но на этот раз с мерзкой молнией по середине. Мое сердце было разбито…

Рома с заметным волнением топтался внизу, несколько раз ударил кулаком о фонарный столб, и я даже издалека видела, что он разбил руки в кровь…

-Микаела, пора! – заплаканная мама с трудом произнесла эту фразу. Ах, как мы все любили дядю Матео. Как я любила его…

На меня, хрупкую пятнадцатилетнюю девочку, взвалилась слишком тяжелая ноша. На тот момент мне казалось, что хуже уже просто не может быть. Но я ошибалась…

Мы вышли из дома, таща за собой огромные чемоданы. Отец складывал их в багажник, когда я услышала…

-Микки! – Рома стоял прямо за мной, а я, оборачиваясь, опять не смогла сдержать своих слез. Как же я была счастлива, что он продолжал ждать меня под окнами, что мы хотя бы сможем попрощаться, как нормальные люди.

-Молодой человек, мы уезжаем… - строго произнесла мама, шмыгая носом.

-Да, да, конечно… Это не займет много времени! – пообещал он.

Мы отошли всего на пару метров. Неожиданно Рома обнял меня, очень крепко, так, что я услышала хруст в своей спине.

-Так даже лучше, моя маленькая Смугляночка… - в моих ушах звенело, а в душе скреблись кошки. Я не понимала, почему так лучше? А как хуже… Нам нужно было расстаться, наверное, навсегда. Мы так мало были друг у друга. Но тот поцелуй – мой единственный поцелуй! Как много он значил для меня.

-Что ты такое говоришь, Рома! – практически кричала ему прямо на ухо. А он продолжал обнимать меня, не выпуская.

-Все неважно, Микки… Это сейчас неважно! – замотал головой он. – Помни, девочка, мое сердце всегда будет трепетать рядом с той, которую люблю, рядом с тобой… Я верю, что когда-нибудь мы снова встретимся. И мы будем вместе… Во второй раз я тебя не отпущу, просто не смогу.

-Ах, Рома… - я была уверена, что он все это говорит только затем, чтобы успокоить меня. Я видела, как ему тяжело давалось каждое слово.

-Я люблю тебя, Смугляночка! – произнес он прежде, чем поцеловать. В тот момент я поняла, о чем он говорил мне… Рома тоже совсем маленький… Маленькая иголочка, которая заполнила все мое сердце… И которая болезненно ноет, потому что я не готова ее вытащить. Она здесь навсегда… навсегда…

-Я люблю тебя, Рома! – ответила ему, чувствуя невидимую связь наших сердец. Несмотря на сильную боль и отчаяние, что-то теплилось в районе груди. Наверное, надежда… Я верила, что когда-нибудь мы будем вместе, мы будем счастливы…

Ах, если бы я знала, что это был всего лишь самообман. Если бы я знала, что все сказанные Ромой слова – наглая ложь. Нет, горькая правда совсем не лучше сладкой лжи… Особенно, когда она сваливается на твою голову так неожиданно и так больно, что кажется, ты теряешь связь с реальностью…

-Микаела, пора… - окликнула меня мать, требуя взглядом сесть в машину.

-Пора! – погладив носиком Ромину щетину, с горечью выдохнула я. Ехать не хотелось… Повод был плохой, да и расставание с Ромой именно в этот момент казалось таким неправильным и ненужным.

Сердце сжималось, когда я отдалялась от парня, в которого влюбилась… Влюбилась впервые… На тот момент я еще не знала, что я – самый настоящий однолюб. Я знала одно – мне больно. Рома неподвижно стоял на месте с каменным лицом. Сердце кричало: «Догони!». Я мечтала еще хотя бы об одном прикосновении, зная, что от этого горечь разлуки не уменьшится.

Но Рома продолжал стоять на месте, не слыша безмолвной мольбы моего сердца.

Обняла напоследок бабулю, потом села на заднее сиденье автомобиля, захлопнув за собой дверь. Через тонированное стекло с любовью смотрела на Рому, пытаясь запомнить каждую его черту… Но понимала, что сделать этого невозможно. Потому что каждая клетка его тела уникальна, и у меня не было времени, чтобы изучить его досконально.

Дрожащими пальцами изобразила маленькое сердечко, которое обрамляло почти весь силуэт Ромы, расположенный в нескольких метрах от меня. Это сердечко символизировало мое собственное сердце… Сердце, которое я уже давно отдала этому парню.

-Прощай! – стоном прошептали мои губы, а глаза не нарочно увлажнились солеными капельками. «Прощай» - ответили мне глаза Ромы, хоть я была уверена, что парень не может меня видеть сквозь тонированное стекло.

Машина тронулась с места, и с каждой секундой Рома становился все дальше и дальше, пока окончательно не скрылся из виду.

Я была маленькой пятнадцатилетней девочкой. Наивной и глупой, верящей в то, во что мне тогда хотелось верить. Отметала даже мысли о том, что Рома просто хотел меня использовать. Да даже и не рассматривала подобное. Потому что была уверена, что он испытывал то же, что и я… Что при виде меня его сердце на самом деле трепетало, замирало…

Поэтому я не могла смириться, что моя первая любовь закончилась, так и не начавшись. Казалось, мое тело абстрагировалось от окружающей действительности. Казалось, я не здесь, казалось, все не со мной… Кругом была тишина, и только невыносимый стук в висках напоминал мне о том, что я все еще жива.

Вдруг в эту тишину ворвался громкий тарахтящий звук, который я никогда и ни с чем не спутаю. Я уже слышала его – это гудел Ромкин мотоцикл. С надеждой обернулась назад… Это был он… С нескрываемой радостью я улыбнулась, помахав ему через заднее стекло, забыв, что меня все равно не видно.

Но с огромным волнением смотрела на Ромин мотоцикл, не понимая, как тот сумел разогнаться до такой огромной скорости. Меня охватил огромный страх, появилось какое-то неприятное предчувствие. Я очень боялась, как бы с Ромой не случилось чего-то плохого.