— Милок, а ток-шоу по первому включи, будь ласков?

Петя напрягся:

— Бабушки, телевизор сломан был. Я его сам починил и теперь смотрю.

Бабушки покачали головой и удалились, шушукаясь и кидая на Петю укоризненные взгляды. Прошло двадцать минут.

А потом бабушки вернулись вчетвером. И это была не подмога, а основные силы. Судя по всему, первая двойка была разведгруппой, а вот теперь выступили основные силы под командованием бойкой и энергичной бабки, которая сразу скомандовала атаку:

— Мальчик, а дай нам ток-шоу посмотреть.

Петя расстроился. Воевать с толпой старушек он не хотел и попытался переубедить:

— Уважаемые, телевизор сломан был. Это ведь я его починил!

— Дак ить общий телевизар-та! — парировала командирша. — А у нас большинство!

— Общий, но если бы я его не починил — он бы так и стоял сломан. А если я уйду и опять сломается? Дайте я хоть фильм досмотрю. А потом я его вам вообще спаяю хорошо и будет работать.

Петя же не собирался здесь вечно торчать. Перед выпиской — почему бы и не спаять поломанный кабель? Сделать доброе дело! Тем более, услуга за услугу.

Бабки зашушукались, и, может быть, согласились бы, но бойкая, очевидно, страдала от скуки так же, как и Петя. Явно деятельная натура. Ей бы нырять в Мариинскую впадину или, на худой конец, взбираться на Эверест — а тут приходится в больнице лёжнем лежать. И она не поддалась на дипломатические уловки.

— Раз ты спаял, то и мой внучёк справится, если что. Завтра позвоню ему, придёт, починит! А если ты не согласен — позовём медсестру, она рассудит!

Пете стало грустно и обидно. Ещё бы на полчаса хоть оставили его в покое — но нет. Они ведь сейчас и правда позовут медсестру, и та встанет на сторону большинства. У него появилась нехорошая мыслишка — подойти к телевизору и лёгким движением пальцев снова разъединить контакты кабеля. Понятно, что тогда конфликт между ними только разгорится…

Но от перехода Пети на Тёмную Сторону его спасла новая старушка.

Она вклинилась в толпу бабулек на инвалидном кресле. То одновременно жужжало моторчиком и скрипело плохо смазанными колёсами. Лишь потом, ретроспективно, Петя осознал, у старушки в руках был пультик с рычажком, то есть кресло было дорогим, с электромотором. Но при этом оформлено оно было под недорогое, а также скрипело и было обвешано сумками. Хитрая старушка!

— Милок, как твой синяк? — ласково спросила она. — Кровотечения нету? Трещин?

Петя шокированно замолчал. Остальные старушки переглянулись, но ничего не сказали. Бойкая вдруг разом проглотила язык.

— Эмм, нормально, — очнулся Петя. — Вроде нету. Рентген скоро сделают.

— Ну и хорошо, — улыбнулась старушка. — Смотри… Ты парень видный, красивый. Девки с ума сходить будут. Много женских сердце разобьёшь. Ты, главное, в телевизере не сиди почём зря, и ещё — не бойся ничего.

Петя совсем выпал из реальности, пытаясь переварить этот массив информации. Неожиданная забота и комплимент попали в точку, и он теперь абсолютно забыл про телевизор и спор.

— Так, а что тут творится? — вдруг раздался строгий голос медсестры. — Чего толпимся на дороге? Садитесь на диван и смотрите! А ты, мальчик, уступи бабушкам!

Бабки шагнули к дивану. Петя, словно сомнамбула, встал и сделал шаг в сторону, ещё пребывая в прострации. А медсестра увидела незнакомую бабушку на коляске.

— А вы кто? Из какого отделения? — строго спросила она. — Я вас не помню… Ой!

Глаза медсестры вдруг расширились. Видать, вспомнила всё же.

— Да не отсюда я, доченька, — ласково проговорила старушка. — Я вот мальчика навещала. А проводи-ка ты меня до лифта, будь добра?

— Да, пойдёмте.

Медсестра вежливо подхватила кресло за ручки и повезла. Старушка на прощанье улыбнулась Пете, и её повернули в другую сторону, а потом увезли. Петя провожал их ошарашенным взглядом.

— Милок, а отойди-ка в сторонку, — скомандовала ему бойкая старушка. — И включи уже нам первый канал!

— А? — попытался сфокусироваться Петя.

Он отошёл в сторону, а потом сделал несколько шагов в коридор, чтобы снова увидеть старушку на коляске. Но та уже, очевидно, уехала в лифт.

— Первый канал нам включи! — крикнула вслед бойкая бабка.

Петя обернулся — старушки уже уютно устроились на диване, заняв его втроём. Четвёртая невезучая сидела рядом на стуле. Подниматься, им, конечно, не хотелось. Петя махнул им рукой:

— Веселого вечера!

И пошёл в лифт, чтобы выйти на улицу и догнать загадочную бабушку.

Но, конечно, не догнал и не нашёл.

Алисе снился сон.

Ей снилось, что она опять стала бесплотным духом и взлетела над землёй. Впрочем, в этот раз она не оказалась в далёком космосе. Она всего лишь была где-то в лесу. Да ещё, судя по всему — в родном краю. По-крайней мере, породы деревьев выглядели родными и знакомыми. И время года, по грубой оценке, тоже было примерно тем же.

Она радостно неслась сквозь сумрачный лес, пролетая сквозь кроны, раздвигая собою желтеющие листья, свободная и неостановимая. Неслась, пока не ощутила впереди что-то странное. Что-то, что тянуло её к себе, сообщая скорость её полёту, и одновременно отталкивало своей инородностью. Алиса ощутила сначала недоумение, потом неудобство, а потом страх.

И остановилась.

А её ноги начало слегка холодить, как и полагается ночью тёплой, но все же осенью. И вот это было не просто неприятно, а вообще возмутительно — ведь тела у неё не было, да и вообще это же сон!

И тогда Алиса проснулась.

И ощутила шок.

Она была в лесу. Она была одета в свою белую ночную пижаму с пингвинами и пижамные штаны. На ногах были два разных кроссовка разного цвета. Без носков. Понятно, почему мёрзли ноги…

И она куда-то шла во сне. И сейчас продолжала идти.

Алиса огляделась, пытаясь понять, где она, а самое главное — как она сюда могла попасть? Никаких ориентиров вокруг не было. Деревья были одинаковыми — типичный сосново-берёзовый лес. Небо над ним уже заметно потемнело, хотя и создавало светлый фон за чёрными деревьями. Ну а фонарей в этой части леса не было. Видать — совсем далеко от лесопарка. Ну или тропки нехоженые.

Блин, что же делать-то?

Можно, конечно, забраться на высокое дерево для обзора. Но она тогда раздерёт и испачкает одежду, а она ведь и так почти не одета! Можно и мох на северной стороне деревьев начать смотреть — но всё равно непонятно, город на севере или на юге. Как бы не уйти ещё глубже в чащу по природному компасу… По-крайней мере, сейчас она хотя бы шла туда, куда идти ей казалось правильным. Туда, куда её направляла интуиция.

Хотя, если подумать — ведь она шла в эту сторону, когда спала, так? А значит — теперь идти надо в обратную сторону!

«Глупости всё это», сказала интуиция. «Ты что, мне не доверяешь? Послушай, как красиво!»

Алиса прислушалась. Лес звучал не так, как обычно.

Вместо случайных порывов ветра, уханий сов и треска шишек с ветками, звучал тихий прилив. Словно все звуки в лесу теперь были подчинены одному, единому ритму. Словно лес стал океаном. Словно в нём поселилась своя тихая музыка. Словно у него появилось своё сердце.

Это тихое ощущение было прекрасным и завораживающим. Ноги Алисы словно двигались в этом новом чужом ритме. Это было как волна на пляже, которая подталкивает тебя то к берегу, то от него. Только здесь волна накатывала всё время в одну сторону.

Алиса решила, что залезть на дерево и осмотреться она всегда успеет. А сейчас — лес звал её за собой, и ей стало любопытно, что это означает, и что она может найти.

Поэтому она двинулась дальше — туда, куда вели её ноги и внутренний голос.

Так она шла некоторое время, слегка подрагивая от прохладных порывов ветра. К счастью, на ночнушке был капюшон. Вот уж — повезло. Алиса натянула его на уши. Вспомнился Петька который хвастался тем, что ходит зимой по снегу босиком и всячески продвигал контрастные обливания и ледяную воду. Алиса вздохнула. Не, она тоже немножко принимала контрастный душ с утра — а то проснуться сложно. И это, наверное, сейчас ей немного помогло пережить ночной холод. Но даже сейчас бродить босиком ей было бы тяжеловато.