Минот стоял прямо у неё за спиной и смотрел на портрет, погрузившись в воспоминания. Чара отступила в сторону, но старик не заметил.

***

На рассвете четыре Крылатых взмыли в небо над Тан-Люрисом. Лететь до Резаной горы было недолго. Чара хотела отдать долг.

Псарни Крейс темнели крышами длинных строений прямо у подножья странной горы. Разрубленная надвое, словно ударом гигантского меча, от вершины до основания, она возвышалась над небольшой холмистой долиной.

Крепкие молодые воины, псари и маги-приручители сгрудились на широком внутреннем дворе. Здесь вид Стража или Крылатого коня никого не пугал и не шокировал, в конце концов они делали одно дело, пусть и по разные стороны Перехода.

Едва Лунгта коснулся копытами сухой пыли вытоптанной земли, как поднялся многоголосый вой и рык. Приручители и псари метнулись к запертым Псам. Казалось, стены всех зданий ходят ходуном. Чара закрыла глаза и подняла левую руку. Ладонь слабо светилась.

— Ишшенерэ!

Лунгта покачнулся. Приручатели рухнули на колени, воины отшатнулись, Крылатые заплясали под Риконом, Огги и Дарель.

— Выпустите всех! — голос ТанеРаас звенел сталью.

— АделииРаас! У магии нет больше власти над Псами! Нигде. Никогда.

Чёрные, бурые, бежевые. Матёрые Псы и молоденькие щенки вываливались на пыльный двор, озираясь и скуля. Приседая и топорща шерсть на загривках, они собирались вокруг Крылатых, норовя подобраться поближе, тыкаясь носами в ноги, брюхо, грудь.

Лунгта раскинул крылья, словно обнимая живую стонущую массу ошеломлённых Псов.

— Я хочу посмотреть на этот Переход, — сказала Чара Рикону, задумчиво глядя в сторону Резаной горы.

Там, на другой стороне, в нескольких шагах по туманному ущелью, ждал мир Трёх Лун. Но она не могла вернуться. Пока не могла… Отметина на ладони не переставала мерно пульсировать с того дня, как она возвратила Арису Источник, красноречиво намекая, что ТанеРаас не выполнил свою миссию. И ни единой подсказки — что же ей делать теперь.

Псарни опустели. Растерянные псари бродили вокруг, но никто не осмелился даже приблизиться к ТанеРаас и её спутникам.

Огги поддержал желание Чары, а Дарель поглядывала на подругу с глубоким беспокойством. ТанеРаас или нет — Чара была подавлена. Близость к дому давила на неё.

— Слушайте! А кто будет теперь охранять этот Переход? — спросил вдруг Рикон. Рикон-Страж. — Эта дыра зверски широкая, хоть войско заводи, хоть на горлане залетай… Стражей на нашей стороне не так и много. Надо бы их предупредить, — Рикон потрепал по шее кивнувшего Рока.

Чара вскинула на него глаза, лицо её странно просветлело.

— Я пойду с тобой? Ненадолго? Предупредим, и назад?

— Конечно, — проворчала Дарель, поднимаясь с низкого каменного бортика бассейна. — Я бы тоже не отказалась глянуть на ту сторону… Не зашибут нас там твои друзья, а, Страж?

Рикон смерил ведьму взглядом, прекрасно понимая, что ей не слишком интересно оказаться в соседнем мире — она воображает себя защитницей ТанеРаас и не желает отпускать Чару одну куда бы то ни было.

— Не зашибут. Если мы с Роком первыми пойдём.

— Первой пойду я, — Чара уже взобралась на спину Лунгты. — Через него пятнадцать лет никто не ходил, может быть, там тоже чудовища поселились?

— И ты хочешь попасть к ним в пасть первой? — ядовито поинтересовался Огги.

— Я им не по зубам, — отмахнулась девушка.

Рикон только глаза прикрыл, поправляя перевязь меча. Зато Рок возмущённо расфырчался.

Насчёт войска Рикон не погорячился. От стены до стены гладкого, словно отшлифованного камня ущелья поместилось бы и шестеро Крылатых в ряд. Далеко наверху терялся голубой лоскуток неба. Растерянные воины Крейс, лишившиеся своих Псов прямо на дежурстве, только попятились, пропуская четвёрку всадников в пасть Перехода. Копыта коней гулко грохотали, звуки отскакивали от стен и метались, множась в уходящем в высоту разрезе. Ущелье повернуло, и Арис исчез. Впереди клубилась серая стена тумана.

Чара спешилась.

— Не нравится мне тут, — прогудел Лунгта. Шкура его дёргалась, словно он отгонял целый рой мух.

— Слезайте, — прошептала Чара, и ущелье зашипело: «…зайте-зайте-зайте». Ладонь горела огнём. И начала светиться, всё сильнее с каждым шагом. Чара подняла руку и шагнула в туман. Боль заставила её стиснуть зубы. Она надеялась, что остальные смогут ориентироваться по неясному пятнышку света в непроницаемой серой мгле. В этом тумане вязло всё. Даже звуки шагов Лунгты, даже его мысли…

Чара закрыла глаза, отсекая бесполезное зрение, и увидела Переход таким, каким он был — неправильным, болезненно искривлённым, со странными ответвлениями, покрытыми тонкой коркой. Однако за этой коркой что-то ворочалось, чужеродное и ужасное, близким отголоском её кошмаров. Оно готово было пробиться наружу. Кое-где корка начинала трескаться прямо на глазах.

Сила обрушилась на неё внезапно. Чара едва устояла на ногах. Теперь огнём пылало всё тело. Холодным, леденящим кости, заморозившим крик в горле, ослепившим её спутников, разогнавшим туман Перехода огнём!

Сила давила и разрывала, требуя выхода. Чара цеплялась за ускользающие под натиском боли мысли, желая только одного — успеть найти слово до того, как Сила ТанеРаас, настоящая Сила, сомнет её, словно хрупкую снежинку, своим обжигающим холодом.

— Гигерро! Эстепри! АнтерроРаас!

Ответвления Перехода потемнели, готовые открыться дыры из миров чужих и ужасных закрылись. Линия Перехода начала расширяться, выравниваясь.

Лунгта тянулся к Чаре изо всех сил на разъезжающихся ногах, раскинув крылья, ломая перья о стены, но не двигался с места. Туман исчезал на глазах. Чара пылала голубым факелом в центре ущелья. Удар магического слова сбил с ног всех — Крылатых и людей, заставив кубарем прокатиться между гладких, вибрирующих, раздвигающихся стен. Стон протестующей горы был ужасен.

— Аканра! Эстепри! ВиегоРаас!

Ника-Страж едва не свалился со спины Чистого Света, когда из ущелья Перехода ударила плотная, словно стена, воздушная волна. Она отбросила их далеко, ослабев лишь над лесом. С высоты и приличного расстояния Крылатый и его всадник изумлённо наблюдали, как медленно расширяется ущелье Разлома. Сама гора не трогалась с места, просто постепенно таяла, исчезая, её середина, и в центре расходящегося пространства горела искра ослепительного голубого огня.

— Илотра! Таан! Эсте!

Дождь… Люмин представил себе, как холодная вода льется из тяжёлых сизых туч, затрудняя Стражам полёты. Он любил дожди. Для того, чем он занимался, на той стороне Перехода не было лучшей погоды. Хромой Крим, Болтун (немой от рождения), коротышка Губис и нескладный, длиннорукий, наделённый грубой силой и владеющий парой драгоценных слов магии Воды Люмин — сидели в грохочущем сыром зеве нижней пещеры, дожидаясь «лунников».

Они запаздывали, и Люмин, выбрав местечко посуше, не занятое длинными свёртками с товаром, присел на корточки. Отдохнуть стоило в любом случае, ведь их ждал долгий и небезопасный обратный путь. «Нижний» Переход, скрытый в толще скалы, в сырой, постоянно грозящей обвалами расщелине, начинавшейся немногим выше того места, куда рушился самый широкий водопад, был не самым безопасным местом. Гибель подстерегала носильщиков как на пути к Переходу, так и в нём самом. Но в том и состояла его ценность — Грыз, открывший его двадцать лет назад, сумел сохранить в тайне от непосвященных свою находку и наладить неплохую торговлю с «лунниками». Люмин водил носильщиков в сырые недра отвесной скалы уже третий год и потерял всего двоих, да и то по их же собственной глупости. Его прозвали Счастливчиком за редкую удачливость. Сам же Люмин считал, что везение тут ни при чём. Он был осторожен, точен и нелюбопытен, только и всего.