Они вошли внутрь.

— Чего ты добиваешься, Огги? — тянул крохотный остаток времени Рего. Та, кому здесь было не место, ещё оставалась в воздухе.

— Уступи, отец. Отзови людей. Все эти смерти… напрасны. Источник больше не принадлежит нам.

Огастос совершил свою ошибку. Скажи он «тебе», и Рего заколебался бы, но он сказал другое. Самый сильный духом из его детей отдал святыню Дома чужакам. Этого простить Рего не мог. С Источником или без — он был силён, и никто, включая собственного сына, не должен был становиться на его пути.

Слово Воды зашелестело едва слышно, высушивая Огги. Он мягко осел на пол, серея на глазах. Звякнул выпавший из руки меч, лицо потеряло все краски. Огастос ещё пытался сделать вдох, когда рёв другого, не менее сильного слова, смёл предыдущее. Кто-то резко оттолкнул Великого Мага с дороги, и на колени перед братом опустилась Аарис. Огги закашлялся в её руках. За спиной Рего стоял кто-то ещё. Он обернулся.

Крошечная девчонка в драном кожаном костюме, светловолосая, грязная и исцарапанная, держала в окровавленных руках обе пустые чаши Источников. От неё исходила невероятная, неимоверная сила, но столь громогласно отменила его слово вовсе не она… Рего неуверенно обернулся на дочь.

Огастос медленно поднялся с пола, пошатываясь, опираясь на меч, плавивший пол. Он смотрел на отца. В его глазах читалось неприятное сомнение. Оно же мелькнуло в глазах подбежавшей к брату Гесы…

— Нет! — велела девчонка. И это «нет» мгновенно остановило битву над замком и в нём. Замершие бойцы, застывшие звери… Замок погрузился в тишину.

Чара нервно рассмеялась.

Рего, лишённый способности двигаться, мог только смотреть, как зал Ветров заполняется самыми странными существами и людьми, которых он только мог себе представить: разномастные Крылатые кони, в крови и пене; незнакомый сутулый маг с перебитой рукой; старший сын Минота; прекрасная блондинка, вся в порезах и синяках, и в одежде не по росту, из которой соблазнительно выпирала её полная грудь; с десяток чудовищных Псов, здорово израненных; молодой Страж… и всё это — в дополнение к его собственным детям.

— Друзья! Мы встретились, прошли этот долгий путь и остались живы ради того, чтобы ТанеРаас мог сделать то, зачем пришёл… Но это ещё не сделано.

Чара подняла вверх обе чаши Источников, голос её звенел.

— Они пусты. Я должна наполнить их снова и вернуть Арису силу. Знаю, что не вправе просить о большем, чем вы уже сделали, но спрашиваю. Кто готов продолжить путь со мной?

Увидев, как Аарис первой шагнула к девчонке, Рего устало закрыл глаза. Остального он видеть не желал.

Великий Маг

Воздух пел в могучих крыльях Лунгты, и душа Чары пела вместе с ним. Крылатые кони летели над землей, заставляя магов Ариса сворачивать шеи, задирая головы к небу. Два крикливых горлана держались поодаль, Ликос и Аарис избрали более привычный способ передвижения.

Они обогнали цепочку телег возвращавшегося каравана, и Чара подумала о смешном мальчонке там, внизу. Как изменится его жизнь, когда её путешествие закончится? Как изменятся жизни Тего и Крю? Тинки, привет от которого передал ей Рикон? И какой станет её собственная жизнь?

— Лунгта, держись южнее.

Крылатый послушно поправил курс. Его сердце билось ровно, попадая в такт с ритмом сердца маленькой всадницы. Тень её тревог коснулась мыслей коня.

— О ТанеРаас говорят разное, Маленький Страж. Мне нравится вот такое толкование легенд: ТанеРаас — не слепая сила, управляющая человеком, а человек, наделённый великой силой. И как он использует эту силу, зависит от него самого. Разве она управляет тобой, Чара?

Она прильнула к шее вороного.

— Не знаю, Лунгта. Мне страшно! Я могу разорвать это небо в клочья. Могу перевернуть землю. Заставить реки течь вспять… И не могу убедить себя не бояться этой ужасной силы.

Дарель нагнала их на сизом Крылатом, указывая куда-то вперёд и вниз.

— Передышка, Маленький Страж, горланы выдохлись. До чего ненадёжные летуны, — проворчал Лунгта, снижаясь. Рядом заложил крутое пике Рок с Риконом на спине.

— Судя по всему, Источник прячется где-то в Чёрной Пустоши, — задумчиво гадал Ликос, придерживая на коленях карту, подаренную Валисом. Рикон с любопытством заглядывал ему через плечо.

— А ваш Арис-то — маловат, — удивлённо протянул он. — Когда я трясся на спине Пса, он мне таким не показался…

Чара тоже заглянула в карту, сравнивая её с полотнищем серого шёлка в своей памяти. Действительно, окружённый со всех сторон водами моря Обмана Арис был невелик по сравнению с её родным миром. А если учесть, что добрую треть его занимали негостеприимные земли Севера, то и вовсе — тесен. Чёрной Пустошью здесь называли каменистую пустыню на юго-западной оконечности земли. Она тянулась неширокой лентой вдоль побережья.

Ликос пояснил, что жить там невозможно из-за отсутствия пресной воды и растительности. Магам Воды пришлось бы переносить воду непрерывно, что не под силу никому. Только морские птицы тысячами гнездятся на обрывистых берегах. И если Чара ищет скалу — то там как раз сплошные скалы…

Чара смотрела на чёрную полоску пустоши, а Дарель озабоченно наблюдала за ней. Высокий лоб Чары прорезала морщинка. Губы сомкнулись. Левая рука, на ладони которой всё ещё оставался едва заметный рисунок, сжалась в кулак.

— Пустоши, — шепнула ведьма Огастосу, и он хмуро кивнул.

Походная жизнь, к которой привыкли за последнее время все члены маленького отряда, доставляла неудобства только Аарис. Она тяжело переносила отрыв от привычного уклада жизни, но виду старалась не подавать и очень сердилась, когда замечала, что все за ней стараются по очереди ухаживать.

Птиц отпустили кормиться. Кони тоже воспользовались передышкой, объедая окраину стоящего под парами поля, заросшего основательно пожухшей вольной травой.

Рикон устроился рядом с Чарой, привалившись спиной к шершавому валуну. Девушка обхватила руками колени, застыв в напряжении. Там, в замке Рего, сразу после отчаянного боя она сама кинулась к нему навстречу… А потом что-то случилось. Между ними повисла холодная завеса отчуждения, и, видят Богини, Рикон здесь был ни при чём! Он поднёс руку к завитку волос на шее девушки, но коснуться не посмел.

— Прости меня, Рикон-Страж, — голос Чары дрогнул. — Я сама не знаю, что со мной такое…

Она встретилась с Риконом взглядом. В потемневших глазах плескалось отчаяние.

— Что тебя мучает, кроме боязни совершить ошибку?

— Лунгта. — Она горько усмехнулась. — Разболтал Року, конечно. Этой боязни достаточно, Рикон. Но дело не только в ней.

Чара раскрыла ладонь. Коричневатая вязь чужого языка отчётливо виднелась на коже, перекрывая естественный узор линий.

— Я думаю, когда всё закончится, он пропадёт. Вот только… Останусь ли я? Или исчезну вместе с ним? Не хочу начинать то, что может прерваться очень скоро и причинить тебе боль. — Она выплеснула свои сомнения на одном дыхании и снова замерла, уткнувшись подбородком в колени.

Рикон задохнулся, поражённый её глупым благородством. Тысяча возражений пронеслась у него в голове, но он только обнял маленькую ТанеРаас.

— Всей твоей силы не хватит на то, чтобы заставить меня перестать любить. Думаю, что и над твоими чувствами эта сила не властна. Никуда ты не денешься, деревенская девчонка! Когда ТанеРаас уйдёт, останется Страж.

Дарель и Огастос переглянулись. Глаза ведьмы сияли, Огги широко улыбнулся. Рок и Лунгта заложили над полем широкий круг, распугивая мелких птиц.

Граница Чёрной Пустоши выглядела странно. Только что они шли по траве, сочной и совершенно зелёной здесь, на Юге, а следующий шаг уже вызвал хруст сухих тёмно-серых камней под ногами.