— Дар не работает, — прошептал я в микрофон.

— У меня тоже отказал, — ответила с дерева Лиана. — Бля, они меня заметили!

Дальше ждать не было смысла, и я кинул в них одну за другой две гранаты. Неплохо, вроде сразу троих наповал. Дальше я пошёл качать маятник отвлекая всех на себя. Я-то вставал в полный рост показываясь, где я, уходил от выстрелов, падал, перекатывался, отползал, снова вставал, стреляя при этом с двух рук. Муры даже не старались укрываться и палили стоя в полный рост. Меня снова задело, я отступил к реке. Их вроде осталось пятеро или мне показалось, но огнём из автоматов они отрезали меня от Гнома и Лианы. И тут заработало что-то на том берегу. Что-то инфернальное, вырывая из земли метровые воронки. Как будто кто-то огромным ковшом черпал землю и разбрасывал рядом. Что самое интересное звуков стрельбы миномёта не было, только глухое уханье филина. «Уххх» и сразу взрыв да какой интересный. Я спрыгнул в одну из воронок и с удивлением увидел края ямы, покрытые стеклом и жутко горячие. Ничего себе! Да они спекают землю в стекло. Точно не наша техника. Может тогда и отказ даров тоже их проделки? Всё это я думал на бегу, пытаясь выйти из-под обстрела. Вдалеке послышался автомат Гнома, «винтореза», естественно, слышно не было. Наконец метров через двести я выбрался из сектора, который накрыли своим миномётом внешники и повернул назад, но уже по лесу. К тому времени, когда я добрался до места, бой сместился к дороге. Гном отступал, отводя их за собой. Молодец, Лианку они всё равно на дереве не заметят. Хотя она сказала… Вот это дерево, да её там нет. А вот примятая трава, спрыгнула, наверное. Ну хорошо сейчас я вам помогу. Вот трое неудачников, попавших под мои гранаты. Один ещё шевелится, я достал нож и на ходу вонзил его ему под левую лопатку. Этого убил Гном, характерные попадания очередью. Я такое с двумя пистолетами сделать не мог. А вот ещё чьи-то ноги… и дырка в голове, работа Лианы. Пятеро. Выстрелы впереди стихли, я упал на пузо и пополз, стараясь не сильно раскачивать траву. Сколько я уже километров вот так прополз? Когда это уже наконец кончится? Победой разумеется.

Спрятавшись за камнем, я ждал муров. Они возвращались и тащили под руки Гнома. Два мура. Один из них ранен, он заметно хромал. Ну здрасьте, красавчики. Я выскользнул из-за большого камня и произвёл два выстрела. Они упали в разные стороны, а Гном точно носом в землю. Живой, пульс есть. Крови нет, а так они его вырубили прикладом в лоб. На голове краснел след от приклада. Через пару минут натирания ушей Гном пришёл в себя.

— Лесник! — он расплылся в улыбке. — Я думал ты уж всё, того.

— Как говорят у нас в Одессе, не дождётесь.

— Ты из Одессы? — выпучил глаза Гном.

— Нет из Таганрога. Не в этом дело. Где Лиана?

— А я не знаю. Она же на дереве была, я спецом отводил их от неё. Видел даже как она одного сняла.

— Скольких ты на себе таскал?

— Десять их было не меньше. Ты когда начал, то почти всю первую группу разобрал. А потом уже вторая тебя к реке прижала.

— Какая вторая? — опешил я.

— Такая вторая, обычная.

— Я думал это одни и те же.

— Нет, Лесник их больше было. Там двое лежат и здесь двое.

— Я пятерых видел.

— Итого девять, а было человек двадцать.

— И где они, — я резко присел, вытащив ТТ.

— Нет никого рядом, я не вижу. Мы здесь одни. И Лианку не вижу. Её запах я помню.

— Ты как собака чуешь?

— Лучше, только хвостом не могу вилять.

— Это лирика. Где рыжая?

— Похоже они её забрали, — прошептал Гном. — Иди за мной.

Он пошёл по замысловатой траектории, но в конце концов оказался под тем же самым деревом, на котором сидела снайперша. Присел и принюхался. Встал с перекошенным лицом.

— Здесь был внешник.

— Не путаешь? — надежда утекала между пальцев как песок.

— Нет, Лесник. Он увёл её. Но это лучше, чем муры.

— Чем же это?

— Если они сами её взяли, то сразу не убьют. Но…, — его опять заклинило.

— Ну? Я тебя сейчас убью.

— Про внешников говорят, что они творят страшные вещи. Лучше бы сразу прикончили. Они запихивают людей в капсулы и скрещивают с заражёнными. И вообще… Много что говорят, но ясно одно что назад она уже не вернётся.

— Ты это брось, Гном. Своих не бросаем. У тебя дар, кстати, заработал? Смотрю опять нюхаешь всё подряд?

— Да. Прямо сразу как ты их гранатами угостил, так и заработал.

— Постой, постой. Они каким-то образом блокировали дары? На чём-то это может быть основано?

— Что-то связано с мозгом. Как же иначе?

— Тогда получается они нашли ту частоту, на которой наш мозг начинает работать в момент включения дара? — предположил я.

— Получается. Я читал что мозг излучает разные волны. Они по длине различаются. Ритмы там ещё были. Сам понимаешь я не врач, Лесник.

— Да и не надо. Значит у тех, кто лёг от гранаты было с собой устройство подавления излучения мозга. Очень интересно, а где он они лежат?

— Правее, тридцать метров.

— Вижу, — я подошёл и перевернул тела попавших под осколки моих гранат и нашёл то, что искал. Небольшая коробочка зелёного цвета под камуфляж висела у самого жирного мура на поясе. И к моему большому сожалению пробитая осколком. На ней был только одна кнопка, правильно зачем им лишнее. Нажал, дары погасли, включил, снова всё в порядке. Будем знать. У внешников наверняка ещё такие есть, а это значит что? Значит, надо не раскрывая себя подобраться к ним чтобы они не успел…

— Лесник, Лесник! — раздался крик с берега. Опять Гнома щупают? Я помчался к нему как угорелый доставая свои ТТ на ходу, но всё обошлось, тот был жив.

— Чего орёшь? — прошептал я. — Услышат же.

— Уже нет, смотри что там твориться, — он раздвинул листву. С пологого берега обзор был никудышный, но то, что там сейчас началось можно было понять и так. Жуткое рычание, трескотня автоматов, уханье чего-то тяжёлого вроде того, что садило по мне. Первая моя мысль была что на них напал Пигмей со своими, но тут мы снова услышали грозный рык и чей-то предсмертный хрип. Затем ещё и ещё.

— Попали эти дурни знатно, — Гном принюхался к ветру с того берега. — Столько народу разрезали, что запах привлёк элиту со стаей руберов. Я их по запаху знаю. Они все по-разному пахнут. Вот там сейчас крошево идёт.

— А Лиана, где как думаешь? Не слышно её? — чем чёрт не шутит, вдруг учует.

— Нет. В лагере её нет. Она может быть сейчас только в одном месте, в их самолёте. Там всё стерильно и если они решили ставить над ней опыты, то она там. Больше ей негде быть.

— Так, так, так. Чем думаешь кончится?

— Чего здесь думать, внешники сейчас просто улетят и всё. Стая сожрёт муров и тоже уйдёт. Лианка поедет вслед за своим женихом. Финита ля комедия, — Гном беспомощно развёл руками.

— Вот уж хреном им по лбу. Залезь на дерево и следи за моей спиной. Если кто-то будет приближаться ко мне пока я не включу дар, сообщи. Пошёл!

Сам я, не раздеваясь с разбегу влетел в реку. До другого берега было метров двадцать, совсем маленькая речка. На эмоциях я чуть ли по воде не пробежался и сразу сам себе остудил голову. Спокойно, Женя. Спокойно, думай, а то влетишь и не поможешь никому. Другого шанса может и не быть. Высокий берег, два с лишним метра глины, а вот и корень свисает, толстый выдержит. Прыжок, подтягиваюсь, выход силой. Включать дар? Рано, Женя, рано. Осмотрелся. Мать моя женщина! Может пока не поздно назад? Нет. В критических ситуациях я часто говорю сам с собой. Это у меня после контузии в учебке началось, доктор сказал, что всё сложно, но возможно пару лет я ещё проживу. Сам доктор не дожил и до августа сорок первого. Госпиталь под Брестом захватили фашисты ещё в июне. Вместе с ним. Всех расстреляли. Жаль. Я подтянулся на руках и прокатился в траву и застыл за большим ящиком. Слева от меня в пятидесяти метрах стоял самолёт внешников, весь белый без крыльев и с опущенным пандусом в грузовом отсеке. Или у них только одна дверь была. На пандусе в спешке три человека в белых скафандрах разворачивали треногу с большим дулом. Что-то вроде древней пушки с ядрами, такой примерно был у неё калибр. А готовили они это для группы заражённых привлечённых запахом крови. Справа от меня стояли прозрачные баки с выпотрошенными телами. Женских тел я не увидел, ну хоть какой-то шанс остался. Чего делаем?