— Долго, нудно. Можно проще. Сесть им отсюда на хвост на мотоцикле. У них здесь полно «Уралов» с колясками и пулемётами.

— Как у фашистов? — обрадовался я.

— Ага, — кивнул Гном. — пусть себе едут, заправляются. А мы их на обратной дороге тормознём. Очень просто. Накидаем саморезов и прочего дерьма на дорогу. Они колесо проколют и остановится. А тут мы.

— А если не проколют? Как ты бензовоз остановишь? Может тебе жезл полосатый сделать? — пошутил я.

— Если, если… не знаю.

— Я знаю. Надо кое-что у Кузьмича взять.

Вечером встретились у знахаря, и он подлатал мне руку. Кузьмич по такому случаю выдал мне наручи, переходящие в перчатки с обрезанными пальцами. Затянув манжеты, я почувствовал себя намного лучше. Нагрузку на запястье теперь брали на себя вшитые стальные стержни. Местное изобретение для таких, как я. Обсудив детали с Кузьмичом мы взяли со склада всё что было нужно и отправились отдыхать. Лично меня к девкам сегодня не тянуло. День и так выдался суматошным. Я уснул, как только коснулся подушки, что делал Гном не знаю. Мне снились лотерейщики, которые всё-таки поймали меня предварительно погоняв почему-то по полю. Затем появился рубер с усами, как и Гитлера и продал меня мурам. Те радостно подхватили меня под белы рученьки и пригласили в летающую тарелку. Где улыбчивые внешники сразу приковали меня в грузовом отсеке. Дальше я не выдержал и проснулся весь в поту. Так и лежал ещё три часа, но больше не смог уснуть. Гном заявился под утро весёлый и жизнерадостный. Видать воспользовался гостеприимством Кузьмича. Ещё через полтора часа мы выехали за бензовозом. Дорога к хранилищу считалось просёлочной и по ней почти никто не ездил. В принципе делать там был нечего, туда даже бегуны говорят не заглядывали. Им жутко не нравился запах солярки и бензина. Отпустив предателей на километр, мы свернули за ними в лес. Отсюда до заправки три километра. Туда-сюда им минут двадцать ехать, назад больше, чем туда. Ведь они пойдут гружёнными. И заправляться где-то минут сорок. Мы, не спеша выбрали подходящие место, растянули поперёк дороги самодельную ленту с шипами. И залегли в укрытии.

Бандиты не заставили себя ждать и вскоре раздался рёв мотора бензовоза. Шёл он с трудом медленно переваливаясь с кочки на кочку и наконец наехал на замаскированную ленту. Такие шипы в Улье использовали для поимки элиты раскидав их в самых неожиданных местах. Под собственной тяжестью элитник прокалывал себе ноги и дико орал при этом выдавая своё местонахождение. Загонщики брали его в кольцо и… кто-то из них умирал в итоге. В этот раз умер бензовоз, шины лопнули, и он сразу просел оказавшихся на ободах и застрял в вязком грунте. Приехали. Водила спрыгнул из кабины и взмахнул руками. Я его прекрасно понимал. Поддомкрачивать гружёный бензовоз, чтобы сменить колесо было ещё той задачей. Но я их избавил от этого. На этот раз СВД взял я и насыпал полные карманы бронебойно-зажигательных патронов. Кузьмичу об этом не сказал, а то будет переживать. С третьего выстрела бензовоз решил стартовать к Марсу. Попутно сгорели два космонавта. Дело было сделано. Пламя бушевало такое, что нам засевшим в сотне метров и то стало жарко. Ленту мы даже не стали забирать, на дороге расплавился почти весь грузовик, не то, что шипы. Взрыв распугал стаю бегунов, мирно дремавших в лесу, они с ужасом и не обращая на нас внимание пронеслись в другую сторону. Взрыв был слышен и тем более виден даже в стабе в пяти километрах от него. Подождав, мы сделали крюк и выехали на мотоцикле совсем с другой стороны.

— Чистая работа, — Кузьмич радостно принял нас у себя в кабинете. — Мы отсюда даже наблюдали. Где научились?

— В школе. Кузьмич, рассчитаться надо бы, — напомнил я. — Да и поедим мы дальше. В Центр.

— Даже не погостите? — Кузьмич открыл ключом ящик стола и достал оттуда две чёрных жемчужины, каждая лежала в аккуратной коробочке с бархатной подушкой. — Знаете сколько такая стоит?

— Ума не приложу, — честно признался я.

— Две штуки пять тысяч споранов или одна красная. Может вам на красную поменять? — предложил Кузьмич. Я прикинул что красная у меня уже есть, а Гному сразу красную глотать жирно будет. Пусть пока с чёрной начнёт.

— Нет. Две чёрных. И моего приятеля надо знахарю показать, — я взглянул на Гнома, тот сидел как заворожённый и смотрел на коробочку, не веря своим глазам. Вот ведь как получается, подумал я. Живут люди год в Улье, а жемчуг ни разу не принимали, всё горохом давятся.

— Как скажешь. Мне понравился ваш стиль и есть у меня одно предложение, Лесник.

— Большое? — испытывающе посмотрел на грибника. По его комичным движениям я понял, что очень большое. Кузьмич шевелил своим ёршиком под носом пытаясь сформулировать и в тоже время пытаясь не обмануть самого себя.

— Весьма, — наконец выдавил он из себя. — С недавнего времени в зоне нашей ответственности недалеко от тракта поселились килдинги. Боевые столкновения не дали результата, они нас просто размотали как котят. Вот уже вторую неделю по тракту никто не едет, бояться. Тормозят все здесь, а «Новая земля» не резиновая. Уже подумывают строиться на берегу, и я с этим ничего поделать не могу. — В его голосе зазвучали истерические нотки. Ну понятно, на берегу ты уже будешь никто и весь гешефт пойдёт мимо. — Обещали прислать подмогу из Центра, но, когда никому не известно. Килдинги воруют людей, хватают их на дорогах. Они их приносят в жертву на своих сборищах. Уже пошли разговоры о выборах нового командира, вы понимаете?

— От чего же, понимаем. Шатается стул под твоей тощей задницей, — кивнул я.

— Где-то так. Да.

— Килдинги, кто это?

— Сектанты, уверяющие, что они здесь живут со времён основания Улья. Жутко могущественны и раскачаны.

— И? — я поднял брови, ожидая продолжения.

— Может вы их тоже того, взорвёте? — сейчас он мне напомнил улыбающуюся акулу.

— Пойдём, Гном. Над нами здесь издеваются, — я резко отодвинул стул и смахнул со стола коробочки. Гном тут же вскочил на ноги и пошёл за мной не задавая вопросов. — Рад был знакомству, мы отбываем на вечернем дилижансе. — Я приподнял виртуальную шляпу.

— Ну вы чего, — чуть не плача промямлил грибник. Его физиономия сморщилась и сейчас он был похож на Чарли Чаплина, ударенного о фонарный столб. — Мне же вилы!

— Вилы? А нам что будет если мы туда сунемся? Это здесь людей в жертву приносят? Ну-ка в сторонку я вам динамиту наложу по самые брови, так что ли?

— Ну… — промычал Кузьмич.

— Коленку жму. Сколько? — я оседлал стул задом наперёд.

— Что сколько? — глазёнки забегали по орбитам сигнализируя о нешуточном мысленном процессе.

— Во сколько ты оцениваешь своё место как командира новых землян? — спросил я его прямо. — Ещё пару недель и тебя утопят в пруду. Но я знаю ты обязательно всплывёшь, чтобы смердеть назло всем.

— Плохо вы обо мне думаете. Три красных? Это очень много, больше вам никто не предложит, даже тот, кто придёт после меня. Килдинги то всё равно останутся. Это всё что у меня есть, — у него задрожала нижняя губа и возник тик правого глаза.

— Только не плачь. Четыре, нас же двое.

— Но у меня…

— Есть ещё гораздо больше, — закончил я за него. — Ты, паучина такая, сколько здесь сидишь?

— Три года.

— Я думаю, что у тебя и белая есть.

— Нет, — очень быстро он ответил, очень. Может его прихлопнуть и пошукать по сусекам? По-моему, это проще чем травить килдингов.

— Не знаю… а сколько красных стоит белая?

— Нисколько.

— Как это?

— Какой дурак поменяет белую на красные?

— Ты.

— Нет, нет и нет. Сам разберусь, проваливайте.

— Ладно. Четыре красных.

— Правда?

— Кривда.

— Договорились, — повеселел Кузьмич. — Сколько нужно тротила?

— Не нужно ничего. Подумать дай… что значит размотали как котят? Какое у них оружие?

— Обычное, но они все под дарами и у каждого их как блох на собаке. Снайпер, например садит из-за горизонта вообще не подойти, или есть жрица, та похоже вообще нимфа.