Бандит выдал это и прикрыл глаза, словно боялся, что ему тут же оторвут голову за такие крамольные слова. Но наказания не последовало. Зато был новый вопрос:

– С кем ты успел поговорить об этом?

– С-сегодня только начал, – честно ответил Зуб. – Пришел в «Пьяную устрицу» старого Болли. Нашел так контрабандистов, Горта, Магнуса и остальных. Думал, у них зуб на вас будет, за то, что пять лет назад их следаки хорошо пощипали.

– Кто тебе заплатил?

– Н-не знаю. Я не знаю, как его зовут.

– Плохо. – Одно слово, но так сильно похожее на приговор.

– Я могу описать, – взвыл Зуб, чувствуя, как вокруг шеи сжимаются стебли.

– Описывай, – великодушно разрешил теневой король.

– Не знаю, как его зовут, но мне он представился Волком. У него еще волчий клык на цепочке на шее висел. Не худой, не толстый, не старый, но матерый. Волосы светлые, глаза – тоже. На левой ладони шрам, как от когтей.

– Где вы познакомились?

– Он сам меня нашел. В «Хромой чайке» подсел. Сказал, так мол и так, дело есть. Объяснил, что надо. Заплатил наличкой. И это все.

– Ты должен был ему как-то отчитываться?

– Нет, – замотал головой Зуб. – Я честный бандит. Сказал, что сделаю все чин по чину, Волк поверил.

– Понятно, – задумчиво протянул Илариэлл.

Волк… Он не помнил человека, который в теневом мире носил такую кличку. Но это еще ни о чем не говорило. Клык и шрам могли стать отличными приметами для поиска. Раз он так легко хозяйничал в вотчине теневого короля, значит, обитал тут уже давно. И его обязательно должен кто-то знать. Поэтому поимка Волка – лишь вопрос времени. Илариэлл Энгарион вышел на охоту.

***

Сегодня в теплицы я отправилась почти к обеду, о чем еще вчера договорилась с госпожой Дивногор. Этой ночью должен был зацвести кадупул, и мне очень хотелось на него посмотреть. Конечно, можно было подстегнуть цветение магией, но я не считала нужным вмешиваться в естественные для этого капризного растения процессы. Поэтому собиралась просто дождаться раскрытия цветка, а потом пойти домой. Госпожа Дивногор разрешила, Эла я предупредила тоже, поэтому ничто не могло помешать мне любоваться прекрасным зрелищем.

Когда все разошлись, я съела прихваченный из дома ужин и отправилась в оранжерею. Цветы, которые держали в ней гномы, не шли на продажу, а росли для души. Воздух был теплым и влажным. Вокруг буйствовала зелень, разбавленная яркими пятнами цветов: мединилла с ее роскошными соцветиями, нежные орхидеи всевозможных форм и размеров, тиландсии и эхмеи. А в дальнем конце красовался он – кадупул.

На самом деле, без цветов это растение почти не бросалось в глаза. Толстые плоские стебли торчали в разные стороны, образуя немного неряшливую розетку. Но раз в год всего на несколько часов ее преображали огромные белые цветы. Кадупул был растением редким и рос только во влажных южных лесах. Из-за редкости и красоты он оброс множеством легенд и слухов. Эльфы считали его любимым цветком богини Имилеи. Оборотни – слезами Луны, которые та пролила, тоскуя по своему возлюбленному – Солнцу. Люди – наследием древних магов.

Мне доводилось видеть его цветение всего раз в жизни, потому что даже в Имиль-та-Эли кадупул можно было найти только в паре диких уголков на южном побережье. И сейчас я ждала второго раза как праздника.

Поглядывая на крупный бутон, прибралась в оранжерее. Протерла листья, обрезала то, что засохло или отцвело, проверила, не завелись ли в роскошных зарослях вредители и гниль. Словом, не сидела без дела, совмещая приятное с полезным.

Бутон раскрывался медленно и неторопливо. И только к полуночи процесс полностью завершился. На невзрачном стебле красовался невероятный цветок размером с небольшую тарелку. Длинные узкие лепестки снежно-белого цвета пышным облаком окружали сердцевину из серебристых тычинок. В воздухе разлился тонкий аромат.

– О Богиня, как же это красиво, – прошептала я.

Друг за другом начали гаснуть лампы, подчиняясь механизму гномьей системы. Но когда оранжерея погрузилась в темноту, я заметила кое-что странное. Кадупул светился, светился мягким серебряным светом! И это могло значить только одно: в гномьей оранжерее растет не просто кадупул, а цветок из самого Имиль-та-Эли, напитанный силой священных рощ!

Я зажмурилась и тряхнула головой, искренне считая, что мне мерещится. Откуда он мог взяться в Эрнефъялле? Нежнейшее растение, которое гибнет, стоит его оторвать от родного субстрата, и чей цветок живет всего несколько часов, давая жизнь таких же нежным семенам. Где гномы его достали? Как сумели приживить? Кто подсказал, как за ним ухаживать? Не понимаю…

Осторожно коснувшись тонких лепестков, рвано выдохнула. Кончики пальцев защекотало, а по телу прокатилась теплая волна. Магия родного леса узнала меня, отчего на душе стало очень легко и радостно. Я так давно ее не ощущала. Немыслимо просто.

Я уже успела узнать от госпожи Дивногор, что ни она, ни ее супруг не выезжали дальше Равены даже в поисках новых растений. Получается, кадупул привез кто-то другой. Уж не тот ли господин Шейн, который обеспечивает теплицы доброй половиной редкостей? Надо бы с ним познакомится. Если он сейчас в Эрнефъялле, конечно.

От созерцания цветочного чуда и размышлений меня отвлек странный звук. Словно во дворе что-то ударилось о стену, разбившись со стеклянным звоном. Обычный человек не услышал бы, но мой чуткий эльфийский слух позволил различить и этот еле слышный удар. Тем более, ночь сегодня была тихая, безветренная.

Нахмурившись, я прислушалась. Вроде бы снова стало тихо, но потом мне удалось уловить какой-то непонятный треск, который становился все сильнее и сильнее. Это заставило меня забыть о кадупуле и выйти из оранжереи в основную теплицу.

В ней лампы уже почти погасли тоже. Я прошла между розами и вышла в коридор. А там увидела оранжевые отсветы, пляшущие на стенах, и сорвалась с места, сразу сообразив, что это такое.

Я практически вынесла входную дверь, вылетела на улицу, забыв даже о верхней одежде, и ахнула. Оранжерея горела! Стена склада полыхала огнем, и он уже подбирался к углу теплицы с овощами.

У меня не было времени раздумывать и прикидывать. Где пожарный шланг, я не знала, а поливочные из теплиц были слишком коротки, чтобы дотянуть их сюда. Поэтому наплевала на конспирацию и призвала собственную магию. Чары «Лесного полога» получились до странности быстро и легко. Я растянула их посильнее и бросила на огонь, заодно подцепив снег из сугробов, которых во дворе хватало с избытком. Пламя полыхнуло, тут же слабея, раздалось шипение и плеск. Двор затянуло облаком пара, и я махнула рукой, развеивая его. Через пару минут все было кончено. Пламя погасло, оставляя после себя только лужи грязной воды, копоть и покореженные стены.

Медленно выдохнула и осмотрелась по сторонам. Снова стало тихо и спокойно. Казалось, никто не заметил случившегося в теплицах катаклизма. Но откуда этот огонь вообще взялся? Не внутри, где могло случиться короткое замыкание или сбой в плетениях, а снаружи?