— Пардон, — не сильно смутился Юшечкин. — Я не совсем тогда понимаю, кто из вас из какой организации.

— А тебе и не нужно понимать, — холодно ответил оперативник. — Ты, видать, уже забыл, зачем нас сюда привёл. По-моему, мы уже достаточно адаптировались, и пора бы отправиться на место.

— Давай я буду решать, когда и куда нам отправляться! — ответно показал зубы очкарик, почувствовав себя хозяином положения.

Решив больше не препираться, он обернулся к Виктору и начал разглагольствовать на темы невозможных и антивозможных событий. Ему понравилось сравнение времени с песочными часами. Но Холодов, по словам лектора, не учёл, что большая часть песка-времени вообще сыплется мимо часов. Это и есть невозможные события, настолько невозможные, что вероятность у них перескакивает границу нуля и принимает отрицательные значения.

Теорию вероятности Виктор изрядно подзабыл, поэтому он быстро потерял нить. Делая вид, что слушает собеседников, он потихоньку подкручивал поссибилизатор, чтобы полюбоваться диким и нелепыми картинками событий, которые никогда не состоятся. Гардариканская республика, Рутения, провинция Золотой Орды, рейхскомиссариат Московия — будущее более чем невозможное.

— Лучше так не делай, — посоветовал инструктор, посерьёзнев. — Могут привидеться очень грустные вещи: непостроенные здания, продолжающие жить погибшие герои войн, несбывшиеся мечты…

— Ты, прям, поэт, инспектор, — фыркнул Кудрявцев. — А на простой вопрос ответить не можешь: долго нам ещё тут торчать?

— Пожалуй, на этот раз ты прав, — согласился Юшечкин. — Я подаю сигнал на возвращение.

* * *

Непривычно выглядел хорошо знакомый кабинет инструктажа после возвращения. Всё казалось излишне прочным, незыблемым, твёрдым и постоянным. Люди за окном были актуализированными, обладали чёткими формами без намёка на прозрачность и размытие. Никто не раздваивался и не копировался. По сравнению с постоянно меняющимся, текучим миром потенциариума наш родной мир казался серым, тусклым и статичным.

— Как впечатления от путешествия? — с дружелюбной и немного самодовольной улыбкой спросил Юшечкин.

— Незабываемые ощущения! — ответно осклабился Кудрявцев. — И экскурсия понравилась, и экскурсовод. Жаль, мало теоретических сведений выдал. Побольше бы надо.

— Это ирония? — уточнил очкарик.

— Это раздражение. Столько времени впустую потеряли с твоей бестолковой экскурсией! Давай-ка, лектор, отправляй нас поскорее на место. Куда заказывали.

— Я с вами отправлюсь, не потеряетесь, — «успокоил» оперативника Юшечник, и, заметив его крайнее неудовольствие, добавил веско:

— Не положено без сопровождающего.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Евгений, глядя на фанатика потенциариума как на необходимое зло. — Ты туда переместишься и постоишь где-нибудь в сторонке. Мы с напарником сами справимся.

— Мне положено всё время с вами находится, — заупрямился инструктор.

— Ты можешь помешать операции…

Виктор не вмешивался в спор, предоставив недругам вдоволь полаяться. В принципе ему было плевать на исход операции: будет пойман за руку некий Игнатьев, не будет, переместятся они, не переместятся. Не для него, мемориста-теоретика, эти шпионские игры!

Сейчас Холодова занимал другой вопрос: в потенциариуме все предметы вероятностны, то есть они когда-нибудь смогут актуализироваться, стать действительными, реальными, а могут и не стать. Говорят, именно из-за этой размазанности, вероятностности, нечёткости путешествия из будущего в прошлое невозможны: не сможет нечёткий вероятностный человек существовать в чётком мире. Наоборот — можно: актуализированный в возможном мире вполне уживается. Но, если судить по последним событиям, разные хитрые штуковины из будущего всё же умудряются перетаскивать в наше время.

Прервав спорщиков, Виктор высказал свои сомнения специалисту по потенциариуму.

— Есть такая операция — свёртка вероятность, сгущение, — не совсем понятно пояснил Юшечкин. — Нужно специальное оборудование… Долго рассказывать.

— А людей из будущего тоже можно… сгустить? И потом к нам переместить?

Инструктор помотал головой.

— Нет, так не получается. Живые организмы после свёртки вероятностей помирают. Делали кучу опытов, но с животными и людьми свёртка не получилась.

— С неживыми предметами, значит, можно?

— Конечно! Откуда мемкапсулы, по-твоему, раздобыли? Из будущего! Как и мнемотроны.

От неожиданности Виктор чуть не сел на пол. Ему никогда бы не пришло в голову, что погружения в мемориум стали возможны только благодаря потенциариуму!

Чем сильнее его затягивала эта нелепая шпионская игра, тем всё более странные вещи он узнавал.

Кудрявцев не рассказал Холодову о неприятном разговоре в отделе собственной безопасности Мемконтроля, куда оперативника вызвали после захвата «Антареса». Капитан с суровым лицом и старомодными усами тогда начал издалека:

«Вы, господин Кудрявцев, участвовали в операции по добыче ремотрального агрегата?»

«Участвовал»

Евгений знал, что безопасникам лучше отвечать коротко, не вдаваясь в подробности, иначе они слово за слово вытянут из тебя что-нибудь не то.

«Что вам известно о фирме «Антарес» и её деятельности?»

«Практически ничего. Только то, что сообщил мне мой начальник» — Всё-таки брякнул лишнее!

«Майор Бурлаков? — встрепенулся безопасник. — И что именно он вам сообщил?»

Кудрявцев выложил, стараясь быть лаконичным, всё, что он знал об этой злополучной фирме.

«Вас не насторожило, что господин Бурлаков ведёт свою какую-то игру?»

«Нет».

«Не насторожило или не поняли, что он ведёт игру?»

«Не насторожило».

В таком духе они беседовали с полчаса, а затем капитан перешёл к делу.

«Мне нужна ваша помощь, старший лейтенант. По разоблачению негодяев и аферистов в вашем отделе. Поможете мне разворошить осиное гнездо под руководством Бурлакова?»

«Почему именно я?» — вырвалось у Евгения.

«Потому что мне нельзя: ваш шеф сразу заподозрит неладное и заляжет на дно. В его других подчинённых я не уверен, могут быть тоже замешаны. А вы — человек новый в отделе, по нашим наблюдениям — чистый»

Вот те раз, они, оказывается, за ним наблюдают!

«Я морально не готов… — замямлил несчастный старший лейтенант, чувствуя, что его опутывают сетями. — Да и получится ли? Я ведь не контрразведчик по натуре…»

«Вы — оперативник, господин старший лейтенант. Сыщик. Вот и отточите навыки в серьёзном деле. Не всё с глупыми прошляками работать, нужно и среди живых людей попрактиковаться»

Кудрявцев ещё некоторое время выбубнивал свои опасения, но капитан продолжал давить:

«Будем честны — сотрудник вы проблемный. И с аттестацией у вас проблемы, и в бытность вашей службы эпохальным инспектором постоянно какие-то осложнения возникали…»

«Тем более. Разве вам такой помощник нужен?» — отбрыкивался от сотрудничества Евгений руками и ногами.

«Я ведь объяснил, почему вас выбрал, — терпеливо ответил капитан. — Поможете нам, а мы поможем вам. И с аттестацией, и с личным делом. Кое на что глаза закроем, кое что забудем… Мало того, у вас шанс карьерного роста появится после разоблачения Бурлакова и его шайки. Вакансии освободятся начальственные»

Помахав перед носом пряником, безопасник перешёл к кнуту:

«Вы можете, конечно, отказаться — дело добровольное. Но тогда ваш же неразоблачённый шеф вас первого и уволит. Без пенсии и выходного пособия. Как нежелательного свидетеля. А то и ещё хуже. Да и председатель аттестационной комиссии — кстати, мой хороший товарищ — вряд ли пойдёт вам навстречу…»

Евгений больше не отбрыкивался, и это выглядело как согласие. Поэтому капитан, пригрозив разными неприятностями, тут же начал наставлять:

«Мы вас регулярно будем инструктировать и давать зацепки и наводки. Вам потребуется грамотный помощник, но не из Мемконтроля — чем меньше народу в курсе, тем лучше для нашего дела. Упросите поучаствовать кого-нибудь со стороны. Хотя бы вашего недавнего напарника из университета…»