Когда Виктор столкнулся с очередным встречным, он сперва не обратил внимания на знакомую сиреневую форму и машинально спросил:

— Не подскажете, эта дорога к корпусу мемористики ведёт?

— Нет, от него, — логично ответил встречный без синонимных выкрутасов.

Судя по погонам, на этот раз Холодову попался капитан Мемконтроля. Этим-то дуболомам что тут понадобилось?!

— Спасибо, — сухо поблагодарил Виктор и собрался идти дальше, но мемконтролёр его остановил вопросом:

— Земляк, что ли?

— Соотечественник, — подтвердил Холодов немного по-мультилингвистически.

— Зря туда идёшь, соотечественник, — предостерёг земляка капитан, указывая за спину. — Нет там никого. Только что оттуда…

— Куда ж они все подевались?

— В соседний субальтернариум отправились. В псевдонаучный, мать его ети в бороду!

— Чего им там понадобилось, у этих фриков научных? — удивился Виктор странному поведению своих коллег.

— А почему вас это, собственно, интересует? — подозрительно прищурился мемконтролёр, отвечая вопросом на вопрос и переходя на официальное «вы».

— Человека ищу одного, — осторожно ответил Виктор, решив ничего не уточнять.

Но подозрительность капитана уже пошла на убыль:

— Я тоже ищу человека, — сообщил он доверчиво. — Какого-то профессора Возд… э-э-э… Воздвиженского.

— Мне он тоже как раз нужен! — Меморист решил тоже не крутить и говорить начистоту.

— Слушай, так давай вместе пойдём, — предложил капитан, снова переходя на дружеское «ты». — Всё равно надо к центральному корпусу возвращаться: там телепорт к псевдонаучникам. Вместе веселее.

Виктор сильно сомневался, что с таким собеседником ему будет весело, но делать было нечего, придётся топать назад.

Обратная дорога показалась короче. Вначале путники молчали, потом Виктор не выдержал и первым представился. Капитан в ответ назвался Юрием Брониславовичем. На вид ему было около пятидесяти: невысокий лысоватый дядька среднестатистической грузной комплекции; в научную альтерну принято погружаться в своём натуральном обличье. Не очень-то прёт карьера у Брониславыча — в его годы уже в отставку уходят полковниками!

— Как господин Бурлаков поживает? — поинтересовался Холодов. — И его лучший подчинённый, господин Кудрявцев?

— Живут себе потихоньку, — нехотя ответил собеседник. — Бурлаков не мой начальник, я в отделе эпохальных инспекторов работаю. А Кудрявцев недавно от нас сбежал как раз к Бурлакову…

— Зачем сбежал? Платили мало?

— Раздолбай потому что, вот и сбежал! Он чуть всю екатерининскую эпоху не развалил! Решил, что у оперов ответственности меньше, вот и перевёлся к ним в отдел. Как бы теперь назад не пришлось проситься.

— А что так?

— Встретил я его недавно. Жалуется на жизнь. Говорит, беспокойная работа: слежка, беготня, погони… Не по нутру ему такая работа. Да ещё и последняя история…

— Что за история? — Холодов спросил осторожно, боясь, что его любопытство опять вызовет подозрительность у собеседника.

— Бурлаков со своими бойцами накрыл какую-то шарашкину контору. Пересадками сознаний занимались ушлые ребята. Брали личности прошляков и перетаскивали их в реал, в тела бомжей и алкашей. Оживляли покойников якобы. Ну, наши опера их и накрыли.

Юрий Брониславович подробно рассказал, как в нелегальной фирме обнаружили ремортальный агрегат. И, странное дело, подобных устройств ещё нигде в мире не делали. Перенос сознания и оживление исследовались лишь на академическом уровне, да и то не было цельной теории, а только несколько гипотез, да и то хлипких. Откуда взялся этот агрегат, никто не знает.

— Самое интересное, — вошёл в раж капитан и начал размахивать руками, — на этом агрегате нет никаких ни шильдиков, ни логотипов, ни заводской маркировки. Только надписи на кнопках и рычагах, по-русски причём подписано. Сначала думали, что кустарщина, делали какие-нибудь студенты-умельцы в гараже, но непохоже на самоделку. Всё подогнано, ничего не хлябает, ни грубых швов, ни щелей. Видно, что заводское изделие. Бурлаков предположил, что агрегат иностранный, американский или китайский, но ведь надписи русские! Мы всем отделом ходили смотреть…

Собеседник жестами изобразил габариты таинственного агрегата, а потом продолжил:

— Бурлаков запросил консультацию в университете, ему посоветовали к Воздвиженскому обратиться. Говорят, крупный специалист по всяким аномальным явлениям.

— Почему именно тебя к Воздвиженскому отправили? — удивился Холодов. — А не Кудрявцева? Иои из оперов кого-нибудь? Да и сам Бурлаков мог бы…

— Да потому что я — инспектор в Безвременье, — с горечью ответил Юрий Брониславович. — Тебе, говорят, всё равно туда надо с плановой проверкой погрузиться. Вот заодно и выясни у Воздвиженского, что за чудо опера откопали. А оно мне надо? У меня своих дел по горло, едри его через колено!

— Какие тут могут быть дела? — не выдержав, заметил меморист довольно нетактично. — Тут ведь райское местечко! Все испытания и эксперименты проводятся на мемполигонах, это — отдельные альтерны, замкнутые, так что диссонансы и биения исключены…

— Это здесь рай, а там у фриков псевдонаучных — ад! — возмутился собеседник. — А ты у них не был ещё? Вот сейчас и поглядишь! Какое уж там спокойствие! Нервы сплошные! Как выгружаюсь в реал, так каждый раз сразу стакан корвалола выпиваю!

Наверное, Виктор сильно задел Юрия Брониславовича, поскольку он не произнёс больше ни слова до самого телепорта.

Едва переместившись в центральную псевдонаучную альтерну, спутники присели от неожиданности: над головами пронеслась пара дискообразных летательных аппаратов с надписями «Аненербе», сделанных по нацистским технологиям времён Второй Мировой войны. Сзади раздался сигнал. Виктор отскочил и едва успел оттащить Юрия Брониславовича: их едва не задел инерциоид, пронёсшийся на огромной скорости мимо. Меморист обнаружил, что он с Брониславовичем материализовались прямо на проезжей части шумной улицы, и благоразумно перешёл на тротуар. Капитан последовал за ним.

— Сколько просил инженеров наладить телепорт, — возмущённо прокричал мемконтролёр, — чтобы не выбрасывал посреди дороги! Кудрить их в дышло!

Он был прав, Юрий Брониславович: тут был далеко не рай. Шум стоял такой, что Холодов еле расслышал собеседника. По широкой улице, которая была тут единственной, носились взад-вперёд инерциоиды и автомобили с двигателями на воде. Улица упиралась в огромное, этажей в пятьдесят, здание Академии биоэнергоинформатики и ятрофизики: в отличие от обитателей предыдущей альтерны здешние обитатели предпочитали высотные здания и урбанистический стиль в архитектуре. Другой конец улицы утыкался в торец не менее высокого здания Университета астрологии, нумерологии и эзотерики.

Вдоль улицы по обеим сторонам выстроились здания удивительных форм и расцветок: одни напоминали летающие тарелки, другие — цветки с раскрытыми лепестками, третьи — кучу книг, наваленных в беспорядке друг на друга. Надписи тоже вызывали лёгкую оторопь: «Корпус паранормальных явлений», «Алхимический корпус», «Лаборатория волновой генетики», «Филиал Института Бхактиведанты»… Между зданиями высились диковинные сооружения и устройства, какие можно увидеть лишь во сне или в фантастических фильмах. Вздымались к небу энергетические пирамиды для коррекции кармы и самозаточки ножей. Шумели вечные двигатели самых разных конструкций, перекатывая металлические шары или наполняя и опустошая ёмкости водой.

— Интересно, что тут Воздвиженскому понадобилось? — пробормотал Виктор, озираясь. — В этой кунсткамере?

Он слегка растерялся от обилия разных псевдонаучных диковин. Юрий Брониславович, наоборот, был очень раздражён:

— Мне сказали, что их сюда попросили историки-альтернативщики, — ответил он сердито. — У них то ли с Атлантидой что-то не в порядке, то ли Лемурии диссонансы.

— Приятное местечко! — Холодов обвёл руками пространство.