— Но все имена, подаренные вами конькобежцам, конечно, случайны…

— Возможно, и я на том холме и дальше — уже не я, но — сырая форма, то и дело меняющаяся. Некто, вообразивший себя — соглядатаем — и, естественно, доносителем и лжесвидетелем — и больше никем, посему, ища всеохватности, смиренно принявший — и свою андрогинность, и полнейшее развоплощение — неучастие в событиях мира сего — ради… да, да, все того же, ничего не стоящего ни по гамбургскому счету, ни по прочим другим… Но в те полночи, что я видела на холме — юных, шествующих по твердым в серебре своем водам, мне становилось ясно: ночи не будет. И когда я пройду до середины — темной зимней дорогой, а дальше — вдруг осиянной, и проникну в мою болящую слоновостью башню, приблизительный донжон, я увижу …

Возможно, Представший — из той третьей или бессчетной истории, где по городу бродила процессия злых детей, а за ними настилали пути свои и крикливо предавались раскаянию — переросшие их мужи и жены… или — из той десятой бессчетной… где стройно шествовало прочь выхолощенное и невозвратимое время… И в какой-то он был повержен, а в последней был — победитель. Во всяком случае, Представший был — из глубины, и в нем пресуществился — весь мелькнувший и недооформленный здесь сюжет, ибо он, несомненно, представительствовал — за основных фигурантов… собственно, один — в трех лицах. И хотя между тем, кто предстал мне, и мной стояло — несчастье, и хотя начало истории мне в самом деле казалось кошмаром, последний сон был — о блаженстве.

С первого слова и навсегда мне не дозволялось — умалять предстояние, но чтить — неумолимый, анахроничный припек, проход между нами выпитой реки, сам воздух, внезапно ставший прозрачным и разрешивший мне — видеть… Да и к чему налаживать линейную связь? Кстати о главном моем прохлаждении — несклонности осязать стеснившуюся утварь мира, о неприятии и химерически выпуклого, и не менее вогнутого, не говоря уже — о безучастном ровном… что за излишество, все равно мои пальцы не чувствуют, пропуская лишь подледное электричество и ужас — мой, или прикосновенного, или — свидетельствующего оцепления, и, начиная с сего десятикратно повторенного перста, я могу превратиться — в камень. Но смотреть, смотреть — проецировать? — ангельскую красоту его! Поскольку и солнце и луна возобновляют паломничества свои — там, где я смотрю рыбацкую сеть темных волос его, веселую грозовую тучу, нисходящую на плечо или на крыло храма… где жадно смотрю в снегири глаз его — и обожаю надменное русло губ, готовых карать или так ослепительно — одарить… И вдруг замечаю — полное исчезновение тени от высокой, сухой фигуры, чей тайный остов — возросший надо мной куст с дождем стволов, куст флейт, и бегут, обгоняя друг друга и перехватывая — шатровый купол листвы… или бегущие шпили, перехватывая — надземный град. И гуляет запах снега и мирры из рассеченных звезд… И пока эфир посыпает золотым мотыльком каждое его движение, пока у меня есть не один лишь узкий проход времени, но пространство, где я могу обожать крупные, кустарные пятиконечные звезды рук его, мне снится — я прошу пришедшего прикоснуться к пустым листам на моем столе.

И потом, после, когда уже — никого, и я одна и думаю о чуде присутствия сего, и жадно вдыхаю и слизываю рассыпанный всюду свет и мирру, витая бог знает где, возможно, в вымыслах, я вижу: после того прикосновения на листах горит звезда… и едва ли решусь осквернить их — своей рукой. А впрочем, в других моих снах…

Вероятно, здесь можно прерваться — кто-то из собеседников вдруг, естественно, обнаружит, что он — один, а другого и след простыл.

Не подозревая время в линейности, я не помню, что чему предшествует и как должно — и должно ли — завершиться. Какие отроки прежде — шествующие по водам или по тверди, и какая их почта была первой, а какая всегда свежей — весенней… впрочем, обе были — известны заранее. И кто из героев был отмечен — той прохватывающей красотой… Остается вторить и повторять — упавшую на лист звездой тень его… и чертить на земле — его путь, вести по этому плану улицы, повторять золотую полосу на верхних стенах и впустить целую зиму, чтоб найти в несметных звездах — подобные тем, что… et cetera.

Это бывает — просто так… беспричинно, незаслуженно, неизвестно почему. И уходит столь же безжалостно. И мешает увидеть что-то еще. Dixi.

— Это произошло в какой-то из дней?

— Просто зима. Ночь. Это происходит всегда. Это было чудо.