Как туда, где грязь, бегут свиньи, а где цветы и благоухания, там обитают пчелы; так и туда, где развратные песни, собираются бесы, а где песни духовные, туда нисходит благодать Духа и освящает уста и душу. Говорю это не для того, чтобы вы только хвалили меня, но чтобы вы и детей и жен учили петь такие песни не только при занятии пряжею и при других работах, но особенно за трапезой. Так как диавол строит козни большей частью во время пиршеств, при содействии упоения, пресыщения, непристойного смеха и душевного расслабления; то особенно тогда, и пред трапезой и после трапезы, нужно защищать себя от него оградой псалмов и, вставши из-за стола вместе с женой и детьми, воспевать Богу священные песни. Ибо, если Павел, имея на себе невыносимые раны, нося на ногах колоду и находясь в темнице, в полночь, когда все покоятся особенно сладким сном, вместе с Силою воспевал славословие Богу, и ни место, ни время, ни заботы, ни склонность ко сну, ни утомление от таких трудов и ничто другое не принудило его прекратить песнопение; то тем более мы, наслаждаясь благоденствием и дарами Божиими, должны возносить Богу благодарственные песни, чтобы, если от упоения и пресыщения войдет в нашу душу что-нибудь нечистое, псалмопением прогнать все нечистые и порочные пожелания. И как многие из богатых, намочив губку бальзамом, вытирают ею столы, чтобы, если останется от кушаньев какое-нибудь пятно, стереть его и сделать стол чистым; так точно будем поступать и мы, вместо бальзама наполняя уста духовной мелодией, чтобы, если от пресыщения произойдет в душе какая-нибудь нечистота, смыть ее этой мелодией, и встав все вместе будем восклицать: возвеселил еси нас, Господи, в творении твоем, и в делех руку твоею возрадуемся (Пс. 91, 5). К псалмопению пусть присоединится и молитва, чтобы вместе с душой нам освятить и самый дом. Ибо как те, которые приводят на пиршества шутов, плясунов и непотребных женщин, призывают туда бесов и диавола и наполняют свои домы множеством бесчинств, потому что отсюда происходят ссоры, блуд, прелюбодеяние и множество зол; так те, которые призывают к себе Давида с псалтырью, чрез него призывают к себе Христа. А где Христос, туда ни один бес никогда не осмелится не только войти, но и заглянуть; напротив, мир, любовь и все блага польются туда, как из источников. Те обращают дом свой в зрелище, а ты сделай свое жилище церковью.
Ибо где псалом, молитва, ликование пророков и боголюбезное настроение духа поющих, – такое собрание не-погрешительно можно назвать церковью.
Даже, хотя бы ты не разумел силы слов, приучай по крайней мере уста произносить их. И язык освящается этими словами, когда они произносятся с усердием. Если мы приобретем себе такой навык, то уже ни по воле, ни по лености никогда не оставим этого прекрасного занятия, потому что навык будет побуждать нас даже поневоле каждый день совершать это прекрасное служение. При таком песнопении, будет ли кто стар или молод, или с грубым голосом, или совершенно незнаком со стройностью пения, в том не будет никакой вины. Здесь требуется целомудренная душа, бодрый ум, сердце сокрушенное, помысл твердый, совесть чистая. Если с этими качествами ты вступишь в святой хор Божий, то можешь стать наряду с самим Давидом. Здесь не нужно ни псалтири, ни натянутых струн, ни смычка, ни искусства, и никаких орудий; но, если захочешь, можешь сделать самого себя псалтирью, умертвив члены плотские и настроив свое тело согласно с душой. Когда плоть твоя не будет похотствовать на духа (Гал. 5, 17), но будет повиноваться его велениям и приводить их в исполнение на этом прекрасном и дивном пути, тогда ты составишь духовную мелодию. Здесь не требуется искусство, приобретаемое долговременным упражнением, а нужна только твердая решимость, и мы в самое короткое время приобретем опытность. Для этого не требуется ни особенное место, ни особенное время, но на всяком месте и во всякое время можно петь мысленно. Ходишь ли на торжище, находишься ли в путешествии, сидишь ли в обществе друзей, везде можно возбудить душу, можно взывать и молча. Так взывал и Моисей, и Бог услышал. Ремесленник ли ты?
Сидя в мастерской и занимаясь работой, ты можешь петь. Воин ли ты, или заседаешь в суде? Можешь делать тоже самое. Можно петь и без голоса, когда душа внутри издает звуки; потому что мы поем не для людей, но для Бога, Который может слышать сердца и проникать в сокровенную глубину нашей души. Об этом свидетельствует и Павел, когда говорит: сам Дух ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными.
Испытаяй же сердца весть, что есть мудрование Духа, яко по Богу ходатайствует о святых (Рим. 8, 26–27).
Так он говорит не в том смысле, будто Дух воздыхает, но в том, что духовные мужи, обладающие дарованиями Духа, молясь о ближнем и вознося прошения, делают это с сокрушением сердца и с воздыханиями.
Тоже будем делать и мы и каждый день станем обращаться к Богу с псалмопениями и молитвами.
Беседа 5
Увещание не гордиться[6]
Благородно мыслящему человеку не должно хвалиться не только тем, чего не имеет, но и тем, что имеет. Так поступал патриарх Авраам, который говорит: аз есмь земля и пепел (Быт. 18, 27). Поелику он не имел таких грехов, о которых бы мог сказать, а сиял добродетелями: то, рассмотревши все, и не нашедши важного предлога к обличению самого себя, обратился к природе своей. И поелику слово – земля, в некотором отношении еще почтенно, то и присовокупил слово – пепел; посему же и другой некто сказал: почто гордится земля и пепел (Сир. 10, 9)?
Не говори мне ни о цвете лица, ни о вытянутой шее, ни об одежде, ни о коне, ни о свите, но размысли, и скажи: чем все это оканчивается? Если ты указываешь на видимое, то я покажу тебе тоже на картинах, и еще гораздо блистательнейшее. Но как мы не удивляемся изображенному на картинах, зная, что это в существе своем грязь; так нет причины и сему удивляться. Ибо и сие также грязь. Но и прежде, нежели сие разрушится и обратится в пыль, покажи мне этого вытянутого, когда он страждет горячкой, и находится при последнем издыхании; тогда побеседую с тобою, и спрошу: что сделалось из всего богатого украшения? Куда девалось множество ласкателей и услужливых рабов, обилие богатства и стяжаний?
Какой ветер нашел и развеял все это? Но скажешь, что он, и лежа на сем одре, имеет при себе знаки богатства и знатности, облечен в великолепные одежды, сопровождаем бедными и богатыми и прославляем народом. Хотя и это уже весьма смешно; однако же оно тотчас, подобно цвету, опадет и развеется. И как скоро выйдем за ворота города и, предавши тело червям, возвратимся, спрошу опять тебя, куда идет эта многочисленная толпа? Где прежний вопль и шум? Где светильники? Где лики женщин? Не сновидение ли все это? Что значили сии вопли? Где те бесчисленные голоса, которые кричали и убеждали не страшиться, потому что смерти нет? Не теперь надлежало говорить ему о сем, не теперь, когда уже не слышит; но в то время, когда похищал, предавался любостяжательности, с небольшой переменой слов надлежало бы говорить ему: не надобно слишком надеяться, – никто не бессмертен на земле; удержись от своего безумия, угаси похоть, не надейся на неправедное стяжание. Теперь говорить ему о том свойственно не доброжелателю, а насмешнику; потому что сим заставишь его не надеяться, а страшиться и трепетать.
Но если бесполезно уже сие для сошедшего с поприща: то по крайней мере пусть услышат те из богатых, которые страждут той же болезнью, и сопровождают гроб. Они, быв упоены богатством, ничего такого не представляли себе прежде, но в настоящее время, когда самый вид лежащего пред ними уверяет их в истине наших слов, пусть образумятся и научатся, что через несколько времени и они будут отведены к страшному отчету, чтобы принять наказание за все, что они похищали и неправедно приобретали.
Беседа 6
О том, чтобы всегда призывать имя Божие, и за все благодарить Его[7]
Будем всегда молиться Богу. Будь ты хоть на торговой площади; можешь обратиться в себя и петь Богу, не будучи никем слышим, ибо и Моисей так молился, и был услышан. Что взываешь ко мне, говорит ему Бог? А он ничего не высказал, но взывал мысленно, с сокрушенным сердцем. Почему и Бог слышал его один. Ибо не мешает и во время пути молиться сердцем и быть горе. Апостол говорит: поюще в сердцах ваших Господеви. И все еже аще что творите, словом или делом, вся во имя Господа Иисуса Христа, благодаряще Бога и Отца тем (Кол. 3, 16–17). Если мы будем так поступать; то там, где призывается Христос, не найдется ничего мерзкого, ничего нечистого. Ешь ли, пьешь ли, женишься ли, отправляешься ли в путь, – все делай во имя Божие, т. е. призывая Бога на помощь. Берись за дело, прежде всего помолившись Богу. Хочешь ли что произнесть? Предпоставь это. Потому-то и мы в своих письмах наперед поставляем имя Господа; ибо где имя Господа, там все благополучно. Если имена консулов охраняют грамоты, то тем более – имя Христово… Ешь ли? – благодари Бога, с решимостью тоже делать и после. Спишь? – благодари Бога, с решимостью тоже делать и после. Идешь на площадь? – тоже делай. Да не будет ничего мирского, ничего житейского; все совершай во имя Господне, и все у тебя будет благоуспешно. Что ни запечатлеешь именем Божиим, все выйдет счастливо. Если оно изгоняет демонов, устраняет болезни; то тем более облегчает совершение дел. И что значит творить словом или делом? – Этим указывает или на выходящего, или на делающего что-либо подобное. Послушай, как Авраам во имя Божие посылал раба. Давид во имя Божие умертвил Голиафа. Дивно и велико имя Его! Потом опять Иаков, посылая детей, говорит: Бог же мой да даст вам благодать пред мужем (Быт. 43, 14); ибо кто делает это, тот помощником имеет Бога, без которого не дерзал ничего делать: так как чествуемый призыванием Бог воздает честь дарованием благополучного хода делам. Призывай Сына, благодари Отца; ибо, призывая Сына, ты призываешь и Отца, и, благодаря Отца, благодаришь и Сына. Будем учиться исполнять это не одними словами, но и делами.