Как, скажи мне, потерпит это Бог? Между тем, не так велико расстояние между благовонной мастию и грязью, и между одеждой господской и служительской, как между духовной благодатью и этим злым делом. Ужели не боишься ты, человек, одними и теми же глазами смотреть и на сцену в театре, где представляются гнусные драмы прелюбодеяния, и на эту священную трапезу, где совершаются страшные таинства? Одними и теми же ушами слушать и сквернословящую блудницу и поучающего тебя словами Пророка и Апостола? Одним и тем же сердцем принимать и смертоносный яд, и страшную и святую жертву? Не отсюда ли развращение жизни, расстройство брачных союзов, распри и ссоры в семействах? В самом деле, когда ты, расстроившись тамошним зрелищем и сделавшись более сладострастным и похотливым, и совершенным врагом целомудрия, возвратишься домой и увидишь жену: тебе уже не так приятно будет смотреть на нее, какова бы она ни была. Распалившись на зрелищах похотью, и пленясь чужим обольстительным лицом, ты отвращаешься от целомудренной и скромной жены, подруги всей твоей жизни, оскорбляешь ее, осыпаешь тысячью упреков, не потому, чтобы было тебе за что винить ее, но потому, что стыдно высказать страсть и показать рану, с которой ты возвратился оттоле домой; сплетаешь другие предлоги, безумно выискивая повода к ссоре; с отвращением смотришь на всех домашних, предавшись совершенной той гнусной и нечистой похоти, которой уязвлен, и, нося в душе запавший в нее звук голоса, поступь, взгляд, движения и все образы блудные, ни на что домашнее не смотришь с удовольствием. И что говорю о жене и доме? На самую церковь будешь смотреть не так приятно, и слова о целомудрии и чистоте будешь слушать с неудовольствием. Слова эти будут тебе не поучением, а осуждением; мало-помалу ты уклоняешься и наконец, совсем отстаешь от этого общеполезного учения. Поэтому, прошу всех вас, и сами избегайте гибельного пребывания на зрелищах, и посещающих оные увлекайте оттуда. Ибо все, что бывает там, ведет, не к исправлению души, но к погибели, осуждению и наказанию. Что пользы в этом кратковременном удовольствии, когда из него рождается постоянная скорбь, и ты, днем и ночью уязвляемый похотью, для всех становишься тягостным и неприятным? Испытай же самого себя, каков бываешь ты по возвращении из церкви, и каков по выходе из театра; сличи оба эти дни, – и тебе не будет нужды в наших словах. Сравнение этих двух дней достаточно покажет, как много пользы здесь, и как много вреда там. Об этом я и теперь сказал вашей любви, и никогда не престану говорить: потому что чрез это мы и страждущих такими недугами облегчим и здоровым доставим более безопасности; тем и другим слово об этом полезно; одним для того, чтобы отстали от страсти к театрам, а другим для того, чтобы не впали в эту страсть.

О примирении с врагами[33]

Будем кроткими к нашим врагам. Не будем ни говорить, ни делать худого врагам, но будем даже благодетельствовать им по силам; чрез это мы сделаем больше добра самим себе, нежели им. Аще отпущаете врагам вашим, сказал Господь, отпустится вам (Мф. 6, 14). Прости грехи раба, чтобы тебе получить прощение грехов от Господа; если он сильно оскорбил тебя, то чем больше ты простишь, тем большее и сам получишь прощение. Потому мы и научены говорить: остави нам, яко мы оставляем (Мф. 6, 12), чтобы мы знали, что мера прощения первоначально зависит от нас. Таким образом, чем больше зла сделает нам враг, тем больше окажет благодеяний. Поспешим же и постараемся примириться с обидевшими нас, справедливо ли или несправедливо они гневаются. Если ты примиришься здесь, то избавишься от суда там; если же вражда останется, между тем необходимо постигнет тебя суд. Как многие из людей, ссорящихся друг с другом, если решают ссору между собой дружелюбно вне судилища, то избавляются от убытка, страха и многих опасностей, полагая конец ссоре по желанию обеих сторон; если же обращаются к судье, то бывает часто и трата денег, и наказание, и нескончаемая остается вражда: так точно и здесь, если мы прекратим вражду в настоящей жизни, то избавимся от всякого наказания; если же, оставшись врагами, придем на то страшное судилище, то непременно подвергнемся крайнему осуждению по определению Судии, и получим неизбежное наказание оба, и несправедливо гневающийся за то, что несправедливо гневается и справедливо гневающийся – за то, что злопамятствовал, хотя и по справедливости.

Ибо, хотя бы мы и несправедливо терпели зло, нужно давать прощение обидевшим. Посмотри, как Господь располагает и побуждает несправедливо обидевших мириться с обиженными. Аще, говорит Он, принесеши дар твой ко олтарю, и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя, шед прежде смирися с братом твоим (Мф. 5, 23–24). Не сказал: приготовь, принеси жертву, но: смирися, и тогда принеси. Оставь ее, говорит, пусть она лежит, чтобы необходимость ее принесения заставила тебя невольно идти для примирения с гневающимися справедливо. Посмотри еще, как Он побуждает идти к оскорбившему нас, когда говорит: отпущайте должникам вашим, да и Отец ваш отпустит вам согрешения ваша (Мк. 11, 25). Немалую назначил он награду, но весьма много превышающую важность самого дела. Итак, помня все это и представляя воздаяние, назначенное за это, и то, сколь небольшого труда и старания нужно для заглаждения грехов, будем прощать оскорбившим нас. Чего другие едва достигают посредством поста, воздыхания, молитв, вретища, пепла и многократного раскаяния, т. е. заглаждения грехов своих, того нам можно легко достигнуть без вретища, пепла и поста, если только мы истребим из души гнев и будем искренно прощать обидевшим нас. Бог же мира и любви, исторгнув всякое раздражение, озлобление и гнев из души нашей, да даст нам, как сочленам, тесно соединиться друг с другом, и согласно, одними устами и одной душой, постоянно воссылать Ему подобающие благодарственные песнопения; ибо Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

О целомудренной супружеской жизни[34]

Апостол Павел предписывая коринфянам закон о браке, присовокупил: жене муж должную любовь да воздает (1 Кор. 7, 3). Что хочет он выразить этими словами? Неужели то, чтобы он сберегал ей денежные доходы, чтобы хранил в целости приданое, чтобы доставлял драгоценные одежды или роскошнейший стол, или блистательные издержки, или большой ряд слуг? Что говоришь ты? Какого требуешь ты рода любви? И это все служит знаком любви. Нет, говорит Апостол, ничего такого я не разумею, но говорю о целомудрии и чистоте. Тело мужа уже не принадлежит мужу, но жене. Пусть же он хранит в целости собственность ее, пусть не уменьшает и не повреждает ее; ибо и из слуг тот называется преданным, который, приняв имущество господ, ничего не тратит из него.

Посему, так как тело мужа есть собственность жены, то пусть муж будет верен в отношении к этому залогу. А что он действительно разумел это, когда сказал: любовь да воздает, для того он присовокупил: жена своим телом не владеет, но муж: такожде и муж своим телом не владеет, но жена (1 Кор. 7, 4). Итак, когда ты видишь блудницу соблазняющую, увлекающую, жаждущую твоего тела, то скажи ей: это тело не мое, но принадлежит моей жене; я не смею злоупотреблять им и отдать его другой женщине. Так пусть поступает и жена. В этом между ними совершенное равенство, хотя в других отношениях Павел отдает большое преимущество мужу и говорит так: обаче и вы по единому, кийждо свою жену сице да любит якоже и себе: а жена да боится своего мужа (Ефес. 5, 33); и еще: муж глава есть жены; и еще: должна жена повиноваться мужу (Ефес. 5, 23, 22); также в Ветхом завете сказано: к мужу твоему обращение твое, и той тобою обладати будет (Быт. 3, 16). Как же здесь он определил равную взаимность подчинения и господства? Ибо сказать: жена своим телом не владеет, но муж: такожде и муж своим телом не владеет, но жена, значит определить некоторое полное равенство. Как муж есть господин ее тела, так и жена – госпожа его тела. Почему же он определил такое равенство?