Тем не менее Захариадис на пленуме ЦК КПГ в октябре 1949 г. добился включения в резолюцию своей оценки причин поражения ДАГ. Однако она фактически опровергается всем остальным текстом резолюции, гласившим: «Исход кампании борьбы с врагом в текущем году определил тот факт, что партия в условиях, когда трудности борьбы увеличились… не смогла решить основную проблему пополнения ДАГ и обеспечения ее отрядов в Центральной и Южной Греции, не смогла изменить положение, созданное монархо-фашизмом в городах, чтобы обеспечить ДАГ новыми силами и координировать мощное массовое движение в городах с военными действиями ДАГ в горах».

Что касается задач партии на будущее, то пленум высказался за «прекращение вооруженной борьбы при сохранении небольших партизанских отрядов как средства оказания давления и… в целях демократизации политической жизни страны», а также за «перенесение центра тяжести своей работы на организацию и руководство экономической и политической борьбой…».

Положительным в работе этого пленума было выдвижение задачи «объединения всех прогрессивных сил страны в единый фронт борьбы за удовлетворение требований народа… независимость и защиту мира». Однако это решение тут же по существу перечеркивалось призывом вести «непримиримую борьбу» с другими левыми партиями, которые были названы «лжесоциалистами, реформистами, шарлатанами и торговцами интересами рабочего класса». Причем в резолюции заявлялось, что эту борьбу следует «в первую очередь вести против ренегатов и предателей типа Сволоса и Циримокоса», т. е. лидеров СКЭ—ЭЛД, являвшихся самыми левыми политическими деятелями страны вне КПГ.

Тем самым вновь был запутан один из важнейших вопросов дальнейшей борьбы — вопрос об объединении прогрессивных сил страны для свержения власти реакции.

Жизнь, однако, подтвердила ошибочность и этой линии. В последующие годы КПГ во главе с новым руководством решительно пересмотрела и дала правильную, марксистско-ленинскую оценку всему ходу событий в 1946–1949 гг. Вскрыв допущенные ошибки и учтя опыт гражданской войны, она обрела новые силы для борьбы с внутренней и внешней реакцией, ввергнувшей Грецию в пучину бедствий.

Гражданская война в Греции, самая тяжелая и кровопролитная со времени образования новогреческого государства, продолжалась более трех лет. В течение более чем трех лет 23-тысячная армия ДАГ сражалась против 300-тысячной правительственной армии, оснащенной при помощи США новейшим вооружением, проявляя беспримерное мужество и героизм. Число жертв войны, согласно официальным данным, составило 154 тыс. человек. Это в три с половиной раза превышает потери Греции в боях второй мировой войны и национального Сопротивления. Огромным был и материальный ущерб, причиненный стране. За время гражданской войны главным образом в результате артиллерийских обстрелов и действий правительственной авиации, было разрушено около 47 тыс. жилых зданий, свыше 240 промышленных предприятий и больниц, 1600 школ, 15 тыс. сельскохозяйственных объектов, 915 мостов, в том числе 439 железнодорожных. Уничтожено около 1,5 млн. голов скота.

Ко всему этому следует добавить, что в ходе гражданской войны военные власти Греции, осуществляя политику репрессий, насильственно согнали в охраняемые резервации в городах 800 тыс. крестьян, бросили в тюрьмы и концлагеря 40 тыс. человек, расстреляли по приговорам трибуналов 6 тыс. патриотов. Наконец, более 60 тыс. преследуемых демократов вынуждены были бежать за границу.

Гражданская война была навязана стране англо-американскими империалистами и поставленной ими у власти греческой плутократической олигархией. Они пошли на это преступление для подавления демократического движения греческого парода, препятствовавшего осуществлению их общей цели — установлению в Греции ультрареакционного режима и превращению ее в плацдарм борьбы против лагеря социализма и демократии. В качестве же прикрытия этого замысла была пущена в ход версия об «угрозе» Греции со стороны ее северных соседей. Под этим предлогом участники демократического движения были объявлены «агентами врага». Развязанный против них массовый террор сопровождался объявлением вне закона движения Сопротивления, освобождением предателей, служивших гитлеровцам и теперь ставших одной из главных опор греческой реакции и ее западных покровителей в борьбе с прогрессивными силами страны.

В осуществлении этой преступной политики активно участвовали и центристские буржуазные партии. Стремясь к власти, они, с одной стороны, пытались заручиться симпатиями масс и для этого выступали против реставрации ненавистной народу монархии, а с другой — добивались поддержки англо-американских хозяев страны на основе своей антикоммунистической программы. Последняя и определяла их истинное лицо, что они доказывали каждый раз, когда им удавалось прийти к власти. Так, правительство либерала Пластираса узаконило преследование участников движения Сопротивления. Кабинет бывшего либерала Вулгариса оправдал квислинговцев, полностью передал государственный аппарат в руки реакции и развернул одностороннюю гражданскую войну. Наконец, правительство либерала Софулпса с помощью фальсифицированных выборов окончательно отдало страну во власть монархо-фашистских группировок.

Компартия Греции и возглавляемый ею левый блок не смогли в 1945 г. извлечь уроки из своих ошибок, в частности подписания Варкизского соглашения, положившего начало иностранному вмешательству. Это ослабило демократическое движение. Но в дальнейшем оно вновь окрепло и усилилось в результате курса КПГ на объединение всех левых сил для борьбы за жизненные интересы страны.

Однако в условиях, когда реакция по-прежнему «стремилась посредством жестокого террора и гражданской войны разгромить широкое народное демократическое движение», КПГ не приняла своевременных мер для того, чтобы в случае необходимости перейти от мирного к немирному пути борьбы. Вместо укрепления своих рядов и сохранения командного состава расформированной ЭЛАС Компартия Греции в лице ее руководства фактически распустила партийные организации в деревне, а офицерам бывшей Национально-освободительной армии рекомендовала выполнить требование властей о явке в полицию, откуда был лишь один путь — в тюрьмы и концлагеря.

Таким образом, в то время когда реакция лихорадочно готовилась к решающим ударам по демократическому движению, руководство последнего демонстрировало свою лояльность к антинародному правительству.

Несостоятельность этой линии с предельной ясностью выявилась в марте 1946 г., когда накануне парламентских выборов борьба между силами демократии и реакции резко обострилась. В этот поворотный для судеб страны момент перед левым блоком открывались два пути: либо принять участие в выборах, опираясь на поддержку подавляющего большинства населения, и тем самым сорвать попытку их фальсификации, либо если предотвращение этой попытки стало невозможным, поднять массы на решительную вооруженную борьбу против наступления реакции. Руководство левого блока не сделало ни того, ни другого. Отказ от участия в выборах и от вооруженной борьбы означал пагубную для демократического движения «половинчатую позицию».

Более того, руководство левыми силами оказалось в стороне и тогда, когда народные массы по собственной инициативе стали на путь вооруженной борьбы, чтобы дать отпор реакции. Гражданская война уже бушевала по всей стране, а руководство ЭАМ и КПГ все еще продолжало уверять в своей непричастности к ней и вело явно безрезультатные переговоры с правительством об отдельных уступках. Такое положение оставалось неизменным в течение полутора лет после выборов, т. е. именно в тот период, когда реакция была еще относительно слабой, что позволяло в условиях революционного подъема нанести ей поражение. Однако, как указывал впоследствии VIII съезд КПГ, «упустив эти 18 месяцев, не дав ясной ориентации и конкретных указаний партийным организациям и не приняв необходимых практических мер, руководство усилило изоляцию авангарда от союзников и широких масс и, с другой стороны, позволило реакции выиграть время, перегруппировать и упрочить свои силы, создать государственный аппарат, значительные вооруженные силы».