Вслед за тем в Греции стало известно, что уже начата подготовка к сформированию Демократического правительства на свободных территориях. Об этом объявил генерал Маркос.
И сразу же резко сказалось то, что этот важный шаг был предпринят без должной подготовки. Ведь совершенно ясно, что в условиях террора, царившего в стране, прежде всего необходимо было предварительно исправить ранее допущенную ошибку, состоявшую в сдерживании патриотов, желавших уйти из городов в горы, к партизанам. Это вывело бы их из-под неминуемого удара реакции, не говоря уже о том, что способствовало бы решению острой для ДАГ проблемы людских резервов.
Такая мера не была осуществлена даже в период, непосредственно предшествовавший выступлениям Порфирогениса и Маркоса. В результате репрессиям, предпринятым реакцией сразу же после того как стало известно о намерении левого блока сформировать Демократическое правительство, подверглись десятки тысяч людей. Только в ночь на 8 июля 1947 г. в одной лишь столице полиция арестовала 2613 человек, якобы «готовивших бунт».
На сей раз среди арестованных были генеральный секретарь ЦК ЭАМ Парцалидис, его жена Авра, член ЦК ЭАМ и генеральный секретарь аграрной партии (АКЭ) Гавриилидис, демократический деятель Проимакис, лидеры социалистической партии (ЭЛД) Илепулос и Алексиу, председатель организации «Национальная солидарность» Лулис, генералы ЭЛАС Хадзимихалис и Насис, прогрессивный историк и общественный деятель Кордатос и многие другие ведущие представители левого блока. К 17 июля число арестованных в Афинах и Пирее достигло 7 тыс. Кроме того, в эти же дни в других городах были брошены в тюрьмы еще 8 тыс. человек. Монархо-фашисты арестовывали всех «подозрительных», среди которых оказались, вскоре, разумеется, выпущенные, и некоторые сторонники Софулиса и Цудероса.
Когда пораженные беспрецедентными арестами иностранные журналисты обратились с вопросами к премьер-министру, Максимос попытался снять с себя ответственность. Он заявил, что аресты — это дело министров, на то уполномоченных и располагающих «точными данными, что существовала непосредственная угроза нарушения общественного порядка».
Однако это заявление никого не могло обмануть. Тем более что американский посол Маквиг не считал нужным скрывать действительное положение дел. И когда к нему обратились журналисты, он охотно пояснил: «Господин Максимос посетил меня 8 дней тому назад и заявил мне, что греческое правительство располагает сведениями, согласно которым Компартия Греции подготавливает террористические акты. Господин Максимос просил у американского правительства одобрения мер, которые необходимо принять. Я заверил господина Максимоса, что его правительство имеет право принять любые меры, которые сочтет необходимым в связи с создавшимся положением. На всякий случай я запросил мнение американского правительства. Его ответ был таков: „Все что было сделано, следовало сделать“».
Истинная же причина арестов видна из заявления министра внутренних дел Папандреу, сделанного им за несколько дней до этого в Вашингтоне. «Если мы сейчас не нанесем немедленного и решительного поражения коммунистам Греции, — сказал он, — то доверие к доктрине Трумэна может быть сведено к нулю во. всем мире».
Итак, опять все дело было в интересах американского империализма, во имя которых Греция вновь была ввергнута в пучину террора и беззакония. Достаточно сказать, что у нескольких тысяч арестованных в результате обысков оказалось два пистолета, чтобы увидеть, насколько нелепо было обвинять их в «подготовке бунта».
Массовые аресты в Греции вызывали протесты во всем мире. Английская «Дейли уоркер» писала в те дни: «В Греции противостоят друг другу демократия и фашизм… Реакция бросила в тюрьмы руководителей народа, заставила народ уйти в горы, переполнила свои карманы долларами, английские солдаты еще находятся в Греции и рядом с ними стоят американские военные советники».
Лидер французских социалистов Леон Блюм охарактеризовал действия правительства Максимоса как «вызов», сделанный греческой реакцией всей мировой общественности, а «аргументы», которые выдвигали в Афинах, назвал «мифом».
Лондонская «Ньюс-кроникл» поместила в связи с арестами в Греции передовую статью. В ней говорилось: «Положение в Греции не делает чести ни Англии, ни США. Если правда, что мы помогаем Греции, то мы должны были предпринять самые смелые и самые решительные меры, чтобы наша помощь была передана тем, кто может использовать ее не варварски».
В свою очередь американский прогрессивный журнал «Уорлд», осудив политику США в Греции, заявил: «Мы нарушили независимость маленькой нации, хотя она является нашим храбрым союзником. Мы начали войну против нее, и она вступила бы в борьбу с нами, если бы располагала силой. Мы провозгласили нашу верность демократии и силой навязываем дружественной стране монархию». Резкий протест против репрессий в Греции выразил генеральный секретарь ВФП Луи Сайян в телеграмме на имя генерального секретаря ООН.
Июльские аресты были жестоким ударом из-за угла по демократическому движению. Все его основные руководители, кроме находившихся за границей Захариадиса и Порфирогениса, оказались в тюрьмах. Но это не сломило волю патриотов к борьбе против реакции. И они вновь показали, что в открытой борьбе врагу их не победить. Подтверждением тому явился провал военной операции «Коракс» — третьей по счету — против Демократической армии Греции.
Здесь необходимо отметить, что в тот период и среди либеральных кругов усилились голоса, требовавшие прекращения гражданской войны в целях демократизации страны. Так, в конце мая, вслед за обращенным «ко всем грекам» воззванием константинопольского патриарха Максимоса «положить конец братоубийственной войне», с таким же призывом выступил целый ряд политических и военных деятелей, в том числе бывшие премьер-министры Пластирас и Пулицас, генерал Панагакос, митрополит о. Корфу Мефодий и другие.
Нет оснований сомневаться в искренности таких предложений со стороны патриарха и митрополита. Что же касается Пластираса и Пулицаса, то они выступали за такое «примирение», при котором демократические силы выразили бы полную покорность реакции. Причем подобные заявления делались ими явно в связи с неудачами карательных операций против ДАГ. Но стоило правительству объявить о новой военной операции и заверить, что теперь-то партизаны будут непременно уничтожены, как призывы названных политических деятелей к мирному решению немедленно прекращались.
Так было и после начала операции «Коракс», продолжавшейся с 26 июня по 22 июля. Ей предшествовало специальное военное совещание под председательством короля Павла I, состоявшееся 22 июня. Здесь было решено бросить против ДАГ все наличные силы. Генштаб заверил, что с помощью прибывшего из США тяжелого вооружения правительственные войска быстро уничтожат партизан.
Операция развернулась в районе Грамоса, где теперь находилась главная база Демократической армии. Хотя правительственные войска превосходили ее численностью и были оснащены мощной артиллерией, танками и поддерживались крупными силами авиации, все же в течение первой недели они атаковали безуспешно. По всему фронту наступления части ДАГ оказывали упорное, героическое сопротивление. Бои приняли чрезвычайно ожесточенный характер.
28 июня сводка афинского командования говорила о продолжении ожесточенных боев по всему фронту «на равных с обеих сторон условиях», поскольку партизаны якобы тоже располагали тяжелым вооружением. Но в начале июля положение ДАГ ухудшилось. Начал сказываться огромный перевес сил противника. Партизаны с боями отступали. Контролируемая ими территория изо дня в день суживалась. Вражеская авиация днем и ночью бомбила позиции ДАГ, уничтожала населенные пункты в ее тылу, сжигала леса фугасными бомбами.
Поскольку противник наступал со всех сторон, опять возникла опасность окружения войск Демократической армии, находившихся в районах военных действий.
Командование ДАГ вновь оказалось на высоте, показав, что в искусстве руководства войсками оно превосходит монархо-фашистских генералов. 8 июля был отдан приказ осуществить маневр в сторону Эпира силами шести батальонов. Несмотря на беспримерный героизм, проявленный воинами этих частей, выполнить поставленную задачу удалось лишь одному батальону, возглавляемому Барбалясом (Рунисом). Будучи окружен со всех сторон на вершине второй в Греции по высоте горы Змоликаса (2615 м), батальон неожиданным ударом прорвал вражеское кольцо. Затем, совершив ночной марш, он переправился через р. Сарантапоро в районе горного массива Грамос и присоединился к находившимся на ее противоположном берегу другим частям ДАГ.
