ВСА, с одной стороны, стремилась поставить ЭАМ—ЭЛАС под свой контроль и с этой целью 5 июля 1943 г. подписала соглашение с ЭЛАС, признав ее «частью союзнической армии», а с другой — поддерживала противостоявшие ЭЛАС отряды ЭДЭС, а также создала аналогичные последнему организации ЭККА, ПАО и др. Ее агенты, находившиеся во всех частях ЭЛАС в качестве офицеров связи, вели в них усиленную подрывную деятельность.
Однако силы ЭЛАС, поддерживаемые широкими народными массами, продолжали расти. Летом 1943 г. она провела широкие наступательные операции по всей стране, что, кстати, по признанию англичан, в значительной мере содействовало успешной высадке союзников в Сицилии. Капитуляция Италии осенью 1943 г. и переход итальянского вооружения в руки ЭЛАС еще больше усилили ее позиции в стране. Подавляющее большинство взрослого населения — около 2 млн. человек — вошли в коалицию ЭАМ. ЭЛАС насчитывала уже 40 тыс. бойцов, в то время как отряды войск ЭДЭС — лишь 3 тыс., а ЭККА — всего 200 человек.
Такое соотношение политических и военных сил не устраивало, разумеется, ни ВСА, ни греческую буржуазию. Причем особенность обстановки заключалась в том, что как ВСА и эмигрантское правительство, так и греческие квислинговцы вместе со своими хозяевами — немецко-фашистскими оккупационными властями видели угрозу для себя также лишь в ЭЛАС. «Совпадение взглядов» и создало почву для сговора между ними с целью консолидации всех реакционных сил в стране и за границей, от эмигрантов до оккупантов включительно.
Инициатива исходила от английской службы (ВСА). Установив связи с созданным в апреле 1943 г. квислинговским правительством И. Раллиса, она с его помощью начала переговоры с немецкими властями в Афинах относительно совместных действий против ЭЛАС. Результатом сговора явилось нападение объединенных сил оккупантов, квислинговцев и ЭДЭС на отряды ЭЛАС в октябре 1943 г.
Но победа в этих боях оказалась на стороне ЭЛАС. К тому же принятые вскоре Тегеранские соглашения сорвали планы Лондона относительно высадки английских войск на Балканах. Все это вынудило британские правящие круги прекратить открытые выступления против народной армии. Между ЭДЭС и ЭЛАС было заключено соглашение о прекращении огня. Только таким путем смогла ВСА спасти отряды ЭДЭС, находившиеся тогда уже на краю гибели.
После неоднократных и безуспешных попыток договориться с эмигрантским правительством[4] и буржуазными партиями о сформировании правительства национального единства с целью консолидации всех национальных сил в борьбе против оккупантов ЭАМ 10 марта 1944 г. учредил ПЕЕА — Политический комитет национального освобождения. Создание этого органа свободной Греции имело огромный резонанс в стране и за границей. Оно вызвало энтузиазм и в греческих воинских частях, находившихся на Среднем Востоке. Их личный состав единодушно выступил в поддержку ПЕЕА и потребовал от эмигрантского правительства немедленного соглашения с ним.
Но именно объединения антифашистских сил эмиграции с ЭАМ—ЭЛАС больше всего и опасались греческий король, его правительство и их английские покровители. Чтобы не допустить этого, они объявили антифашистские силы в войсках «бунтовщиками» и организовали кровавую расправу над ними. Все греческие сухопутные и военно-морские силы на Ближнем Востоке были расформированы, а солдаты и матросы заключены в концлагеря, созданные англичанами в Африке.
Разгром греческой армии на Ближнем Востоке и замена ее преторианскими силами, в состав которых вербовались фашистские элементы, завершились сформированием нового эмигрантского правительства во главе с либералом Г. Папандреу. Только после этого были начаты переговоры с ПЕЕА о создании правительства национального единства.
Результатом переговоров явилось заключение 20 мая 1944 г. так называемого Ливанского соглашения между эмигрантским правительством, ЭАМ—ЭЛАС, ЭДЭС, ЭККА и представителями ряда буржуазных партий. Оно явно не соответствовало соотношению политических и военных сил сторон. Имея на своей стороне подавляющее большинство народа и 50-тысячную хорошо вооруженную армию, которая контролировала ⅔ территории страны, ЭАМ согласился на 25 % второстепенных министерских портфелей и на высадку английских войск в стране в момент ее освобождения, что открывало для реакции двери в Грецию.
Одним из пагубных последствий этой договоренности явилось и другое соглашение — Казертское (от 26 сентября 1944 г.), согласно которому главнокомандующим всеми греческими вооруженными силами, в том числе и ЭЛАС, назначался английский генерал Р. Скоби. Это сыграло роковую роль, когда в результате победоносного продвижения Красной Армии на Балканах и наступательных операций ЭЛАС внутри страны 4 ноября 1944 г. Греция, наконец, была освобождена от оккупантов.
К тому времени ЭЛАС контролировала территорию 31,5 из 33 областей Греции, а ЭДЭС — лишь 1,5. Однако спустя четыре дня после освобождения Афин войсками ЭЛАС появились и английские войска. Но не для того, чтобы освободить Грецию, так как она была уже очищена от немецко-фашистских войск, а для того, как выразился английский лейборист Эньюрин Бивен, выступая в палате общин, чтобы «утвердить философскую концепцию консерваторов».
Явившись в Афины, генерал Скоби вопреки Ливанскому соглашению о роспуске всех вооруженных сил и создании общенациональной армии потребовал только от ЭЛАС немедленного разоружения. Это привело к тому, что 1 декабря 1944 г. министры, представлявшие ПЕЕА, вышли из правительства Папандреу, вследствие чего последнее распалось. Два дня спустя на улицы Афин и Пирея в знак протеста против произвола английских военных властей вышли 500 тыс. жителей.
И хотя их шествие носило мирный характер, полиция учинила кровавую расправу над демонстрантами. Вслед за тем 5 декабря по приказу Черчилля против афинского населения были брошены английские войска, получившие задачу сломить народное сопротивление и восстановить в стране обанкротившийся довоенный режим.
33 дня продолжалась героическая схватка народных сил с английскими войсками.
Таким образом, в то время, когда победоносная Красная Армия, выполняя свою высокую освободительную миссию, громила отступавших из балканских стран гитлеровцев, британская реакция вместо содействия этому пыталась истребить греческих патриотов во имя своих империалистических интересов. Но осуществить такой план оказалось непросто. Напротив, народные силы в этой схватке явно брали верх. К 10 декабря положение английских войск в Афинах стало критическим. Срочно прибывший сюда на следующий день британский фельдмаршал Алрксандер в своем первом донесении в Лондон заявил, что «положение в Афинах гораздо хуже, чем он предполагал перед своим отъездом из Италии».
Территория, контролируемая в то время генералом Скоби и иронически названная иностранными корреспондентами «Скобией», ограничивалась пределами гостиницы «Великобритания» и прилегающими к ней улицами. 17 декабря дело дошло до того, что Скоби решил оставить Афины и отступить в район дельты Фалерона и аэродрома Хасани, откуда он рассчитывал, «если положение станет безнадежным, легко эвакуироваться».
21 декабря Александер направил Черчиллю новое тревожное донесение. Он писал: «Для греческой проблемы вы можете найти политическое решение, ибо с нашими нынешними силами мы не можем предпринять дальнейших военных действий после того, как очистим район Афин и Пирея. В период германской оккупации немцы держали в континентальной части страны 6–7 дивизий и, кроме того, войска на греческих островах, равноценные четырем дивизиям. При всем этом они не смогли постоянно обеспечивать себе бесперебойные коммуникации, а я сомневаюсь в том, что нам будут противостоять меньшие силы и меньшая решимость, чем немцам».
Эти аргументы, а также охватившее весь мир возмущение английской кровавой интервенцией в Греции заставили Черчилля и его министра иностранных дел Идена прибегнуть к дипломатической интриге с тем, чтобы, с одной стороны, как-то смягчить положение, а с другой — все же добиться своей цели. С таким намерением они прилетели в Афины, причем столь поспешно, что пожертвовали даже рождественскими каникулами. Их идея состояла в том, чтобы склонить народные силы к капитуляции под любым предлогом.
