Поскольку население, особенно в провинции, где действовали монархические банды, уже потеряло надежду на то, что протесты руководителей левого блока спасут от террора, оно все чаще стало прибегать к самообороне. Вооруженные столкновения происходили теперь во многих районах страны.
Вот как описывала буржуазная газета «Элефтерия» положение, сложившееся в стране за первый месяц правления монархистов: «Никогда раньше за последние 16 месяцев не было пролито столько крови за такой короткий промежуток времени… К гражданской войне мы продвигаемся семимильными шагами… Организуется и действует оборона и контрнаступление тех, кто преимущественно испытывает на себе последствия анархии, установленной новым правительством. Эти строки пишутся тогда, когда в Сеполии идет убийственная перестрелка из автоматов. Разбудит ли эта перестрелка… правительство и английскую военную миссию, которая несет тяжелую ответственность за создавшееся положение в целом? Очень сомневаемся?»
Угрозу гражданской войны, на которую обрекла Грецию своей политикой реакция, видели многие политические деятели. Еще в марте, перед выборами, одип из министров либерального правительства Пелтекис, уходя в отставку в знак протеста против курса Софулиса, говорил: «В Греции начнется гражданская война, если выборы будут проведены 31 марта без участия левых партий».
Рассмотрение этих и подобных им заявлений, а также всей обстановки в стране, чреватой взрывом возмущения народных масс, создает впечатление, что только руководители левого блока не видели надвигавшейся угрозы гражданской войны. Не удалось обнаружить ни одного документа, который свидетельствовал бы о принятии ими каких-либо мер хотя бы по руководству и координации действий групп самообороны.
Напротив, имеются свидетельства о том, что в первые месяцы 1946 г. руководство КПГ даже запрещало вооружаться бывшим борцам Сопротивления, бежавшим в горы от преследования властей и правых банд. Более того, Н. Захариадис впоследствии признал в своих произведениях, что ЦК КПГ предписывал выполнять требование властей, согласно которому «офицеры ЭЛАС должны были идти в ссылку… ибо не существовало директивы политбюро, разрешающей им уйти в горы». Наконец, нельзя не отметить, что и на проведенном ЦК КПГ 16–17 апреля 1946 г. организационном совещании, на котором присутствовали представители всех организаций партии, не только о подготовке, но и об ориентации на вооруженную борьбу не было и речи.
Но в то время, когда руководители левого блока ограничивали одними протестами свое противодействие внутренней и внешней реакции, последняя продолжала наступление. Теперь, когда опа захватила власть, ее дальнейшей целью являлось повое преступление против греческого народа — реставрация монархии. Ради этого правительство Цалдариса нагнетало террор внутри страны, а британские правящие круги вели интриги на международной арене.
Английское правительство, еще недавно торжественно заявлявшее, что отведет свои войска из Греции сразу же после выборов, теперь отказалось выполнить это' обязательство. Хотя всему миру было известно, что Греция в период второй мировой войны входила в антигитлеровскую коалицию и что к ней никакого отношения не имели правила, установленные для бывших вражеских стран, это не помешало Бевину уже в начале апреля 1946 г. объявить, что вывод английских войск с греческой территории «будет зависеть от отвода других союзных армий из стран бывших сателлитов оси».
К этому заявлению немедленно присоединился хор предателей греческого народа, правивших тогда страной. Рекорд побил регент Дамаскинос, выступивший с благодарственной речью в адрес английского правительства и его интервенционистских войск в Греции. Помощь, оказанная британскими войсками всем классам греческого населения, с предельным лицемерием заявил он, особенно тем, кто больше всего пострадал от этой войны, вновь вернула грекам чувство безопасности. Дамаскинос всячески восхвалял английскую политику в Греции.
И это в то время, когда британские войска фактически выполняли роль основной опоры греческого «черного фронта» в его войне против народных масс! Когда с помощью английского оружия монархисты расправлялись с демократическими силами, убивая и отправляя в тюрьмы и ссылку «тех, кто больше всех пострадал от войны»!
Нет, не о них, не о народных массах говорил регент. Он имел в виду те «классы» — греческую аристократию и крупную буржуазию, для которых главным являлось сохранение своего господства. Ради этого они были готовы залить кровью всю страну. И разница между ними состояла лишь в том, что монархисты только в возвращении короля видели гарантию сохранения своей власти, а та часть буржуазии, которая к ним не принадлежала, в основном ничего не имела против реставрации монархии, лишь бы это устранило «угрозу коммунизма».
Причем решение этой проблемы опа целиком предоставляла британскому империализму, с чьими планами совпадали и ее собственные интересы. В этом отношении полную откровенность проявила реакционная газета «Катимирини», сделавшая по поводу будущего плебисцита следующее заявление: «Мы признаем, что мы не являемся независимыми. Пусть же англичане скажут нам открыто или шепнут на ухо… регенту, за кого мы должны голосовать… Мы будем голосовать так, как они скажут».
Лондонская газета «Обсервер» сообщила, что правительство Великобритании направило США меморандум, в котором запросило согласия Вашингтона на то, чтобы плебисцит в Греции по вопросу о возвращении короля был проведен не в 1948 г., как намечалось ранее, а «по возможности скорее». Белый дом, разумеется, желал того же, что объяснялось его нетерпением привести в исполнение свои собственные планы относительно Греции. И вот И мая английский посол в Греции Клиффорд Нортон, а вслед за ним и американский поверенный в делах посетили премьер-министра Цалдариса и <от имени своих правительств заявили ему, что «определение времени проведения плебисцита… является делом греческого правительства».
Этот акт вновь разоблачил насквозь лживую политику англо-американских империалистов в отношении греческого народа. Обманутыми оказались не только народные массы страны, но и республиканские центристские партии, в том числе и приверженцы Софулиса, который совсем недавно, будучи главой правительства, объявил, что плебисцит будет проведен в 1948 г.
Что касается Софулиса, то он был настолько обескуражен, что даже впервые выступил с критикой английской политики в Греции. Зато Дамаскинос всячески превозносил решение Англии и США, хотя и он скрепил своей подписью установление двухлетнего срока между выборами и плебисцитом. Тем самым регент еще раз подтвердил, что «он является английским агентом».
Нет никакого сомнения, что новый маневр англо-американской дипломатии, осуществленный на основе ее империалистических планов, был заранее согласован с греческими монархистами, чьим целям он также полностью соответствовал. Свидетельством тому является следующее заявление, сделанное Цалдарисом еще 5 мая: «Решение этого вопроса (т. е. проведение плебисцита. — Г. К.) является необходимой предпосылкой начала восстановления страны».
О том, что регент и правительство участвовали в новом обмане греческого народа и заблаговременно обо всем договорились со своими западными покровителями, говорит и другой факт: уже 13 мая, спустя два дня после вышеупомянутого визита английского и американского представителей, регент Дамаскинос объявил в парламенте, что «плебисцит… будет с благословения бога проведен 1 сентября нынешнего года».
Так вопрос о восстановлении монархии, которая на протяжении длительного исторического периода являлась источником трагедии греческого народа, был поставлен на очередь дня. Теперь и те, кто сыграл роль проводников английской политики в Греции, — Софулис, Папандреу, Канелопулос и другие, боясь потерять всякое влияние даже среди своих приверженцев-республиканцев, были вынуждены выступить с заявлениями, осуждающими правительство Цалдариса. Впрочем, и на этот раз они обвиняли его лишь в «поспешности» принятого им решения о проведении плебисцита 1 сентября 1946 г.
