С бокалом в руке встает академик.

— Приятно, что нашего хозяина любят люди…

— Так ведь и он любит людей, — говорит отец Гешки.

— Значит, мой сосед, — продолжает академик, — понимает великую истину: «Без многого может обойтись человек, только не без человека!» Так вот, для того чтобы он всегда оставался таким, — продолжает ученый, — я и расскажу небольшую притчу…

Все приготовились слушать.

— Вот стекло, — показал академик на окно, — оно светло и прозрачно. И ты видишь сквозь него целый мир — голубизну неба, синеву моря, зелень лесов. Ты видишь людей, их горести и радости. Ты видишь целый мир… Но стоит тебе взять на три копейки серебра и посеребрить стекло с той стороны, что обращена к другим людям, как стекло превращается в зеркало, и ты не видишь больше ни голубизны неба, ни синевы моря, ни зелени лесов, ни людей, ни горестей, ни их радостей… Ты уже не видишь ничего, кроме себя… Кроме себя самого.

Крошкин внимательно слушает притчу.

Но как только умолк голос рассказчика, он вдруг изменился в лице: «Что это? Что случилось?» — как бы написано в его тревожно-удивленном взгляде…

Вокруг стола вместо прежних гостей сидят теперь многочисленные Крошкины. Они все на одно лицо. Они одеты так же, как Крошкин. Они наперебой хватают еду, кладут на тарелки, запихивают в рот, натыкают на вилки шашлыки из колбасы и сыра, прямо из общих блюд уплетают салаты и заливные, залпом опорожняют фужеры с вином, толкаются, ссорятся, орут…

— Дорогие гости! — обращается к Крошкиным Крошкин.

— …ости! ости! ости! — гулко отвечает эхо.

— Да погодите вы! — начинает сердиться Крошкин.

— …ы …ы …ы!!! — несется в ответ.

Крошкины продолжают оргию, не обращая на хозяина никакого внимания.

— Уходите вон! — закричал Крошкин.

Крошкины застыли в позах, в каких их застал окрик.

— Вон! — ударяет по столу кулаком Крошкин и поднимает глаза.

Стол, так тщательно накрытый Крошкиным. Нетронутые блюда, неоткупоренные бутылки, неотодвинутые стулья…

Крошкин стоит, опершись кулаком о край стола. Он медленно поднимает голову. Потом тяжелыми шагами подходит к окну и резким движением раздергивает шторы.

Яркий свет солнечного дня врывается в комнату.

На скамейках сидят люди. Юноша и девушка играют в настольный теннис. Об стол стучит шарик, раздается смех.

— Бабушка, можно я еще погуляю? — задрав голову, кричит малыш, сосед Крошкина по лестнице.

Незнакомый Крошкину человек катит на автоцистерне.

Шуршит поливаемая листва.

Крошкин, надевая на ходу пиджак и застегивая рубашку, стремительно выбегает из квартиры.

Крошкин несется по улице.

Вот он, тяжело дыша, останавливается около экрана телесправки и нажимает кнопку.

Крошкин с волнением смотрит на экран. Появляется Наташа.

— Слушаю вас.

— Здравствуйте. Это я. Тракторная улица… Я вам еще цветы подарил, которые вы сами собирали… Помните?

— Еще бы!

— Вы уж меня простите… Я хочу вам объяснить… О судьбе человека речь… вернее, о моей… Может, поможете? Кроме вас некому…

— Что же я должна сделать?

— Мне нужно вас увидеть.

— Хорошо. Через два часа я буду на кольце пятого автобуса, у входа в парк, — строго говорит Наташа.

— Спасибо… Я знал, что вы не откажетесь…

Экран погас. Крошкин взглянул на часы и сорвался с места.

Крошкин бежит по асфальтовой дороге к скале. Вот он у ее подножия. На высоком уступе качаются горные пионы.

Крошкин смотрит вверх: высоко! страшно!

Но он не колеблется. Скидывает пиджак, снимает ботинки. Снова смотрит вверх, плюет на ладони…

Крошкин упорно лезет вверх…

Вот его рука, с ободранными пальцами, впившаяся в каменный излом… Нога скользнула вниз с обломившегося выступа… Колючий кустарник царапает грудь, рвет рубашку. Крошкин тяжело дышит. Ему страшно. Ему трудно. Он тяжел и неловок… но он ползет и ползет вверх. Наконец он наверху, на покатом склоне уступа.

Раскинув руки и ноги, чтобы не съехать вниз, он лежит среди цветов…

С огромным букетом горных пионов Крошкин взбегает по лестнице к себе домой. Он изрядно ободран и оцарапан, но на лице его счастливая улыбка. Он спешит.

Крошкин входит в квартиру и видит, что на столе в прихожей лежит лодочка, аккуратно выдолбленная из дерева и оснащенная полотняными парусами. В ниточный такелаж вложена бумажка.

Крошкин разворачивает ее и читает. Крупными кривыми буквами написано:

«Дорогой дядя Кеша паздравляю вас а вы извените меня а в чем виноват я — я не знаю а лодка плавает и не тонет ваш друг Геша».

Крошкин с нежностью осматривает лодочку.

— Золотой парень! Золотой парень! — говорит он тихо. — Цены ему нет! Человек!

Положив лодочку на стол, Крошкин начинает лихорадочно переодеваться…

К остановке подходят автобусы. Крошкин стоит аккуратно одетый, с охапкой цветов в руках, ждет.

Подходит «пятый». Крошкин садится на заднее сиденье.

В автобусе немного народа, только впереди стоят несколько человек.

На следующей остановке эти люди выходят, и Крошкин видит прямо перед собой на сиденье возле кабины Наташу.

— …А этого Крошкина и след простыл, — слышит он вдруг.

В автобус, оживленно беседуя, входит группа молодежи.

Крошкин замер.

— Так он же мог весь завод подвести?

— И подвел. Еще как!..

Автобус тронулся. Крошкин от толчка плюхается обратно на сиденье между двумя усевшимися юношами.

— Извините, пожалуйста, — растерянно говорит он.

— Ничего, ничего… А ты сам-то этого Крошкина видел? — спрашивает сидящий слева от Крошкина у сидящего справа.

— Не видел, — отвечает тот. — А хотелось бы взглянуть, что это за фрукт.

— Это вы про знаменитого Крошкина? — в беседу втягиваются остальные пассажиры. — Действительно, фрукт!

— Ну на что человеку две машины? — удивляется Наташа.

— Машины!.. А квартира из четырех комнат зачем одинокому?

— А два телевизора?..

— Конечная остановка. Парк, — объявляет шофер через репродуктор.

Около двери женщины раскрывают зонтики — на улице начинается дождь.

Крошкин остается на заднем сиденье.

— Товарищ! Приехали. Дальше не пойдет, — говорит Крошкину от передней двери сидевший с ним рядом юноша.

— Знаю, знаю… Дальше не пойдет, — повторяет Крошкин, оставаясь на месте.

Автобус опустел. Шофер отправился пить чай в служебный домик на кольце.

Наташа остается под деревом у входа в парк.

Дождь идет все сильнее, капли его все гуще стекают по стеклу. Крошкин смотрит через заднее стекло автобуса на девушку, обтянутую мокрым платьем.

Наташа оглядывается по сторонам.

Вот к ней приближается быстрым шагом какой-то прохожий. Она внимательно всматривается в него. Тот проходит мимо.

Из домика выбегает шофер. Он обращается к Наташе:

— Поехали обратно. Он не придет!

— Придет. Обязательно придет. Я нужна ему…

Шофер захлопывает дверцу. Автобус трогается.

Крошкин смотрит через стекло на уменьшающуюся фигурку девушки, которую все больше и больше заштриховывают капли дождя… И вот Крошкин уже видит на стекле только собственное отражение.

Дождь прошел. Уныло бредет Крошкин по асфальту. Он подходит к детскому саду, берется руками за решетку и смотрит в сад, где стоят домики, лошадки, качалки… Ребят нет.

Крошкин заходит в дом и останавливается у двери в комнату. Через стекло он видит играющих ребят и слышит веселые детские крики. Вот он заметил Гешку.

— Давайте играть в Крошкина! — кричит Гешка.

— В Крошкина! В Крошкина! — радостно закричали и запрыгали ребятишки.

Никто не хочет быть Крошкиным.

Гешка подходит к маленькому толстому мальчику.

— Вадик еще не был Крошкиным! — кричит Гешка, беря мальчика за руку.