— И что? — спросил Виго, глядя на Фелипе. — Ну статья об этом убийце, их было много и что в ней такого?

— Все ждут, когда будет названо имя убийцы. И этот Пророк говорит, что убийца работает на кого — то из грандов. Что всё это дело рук грандов, чтобы принять закон, и что на самом деле это закон против простых людей, а вовсе не эйфайров.

Морис и Виго переглянулись.

— Хирург работает на кого — то из грандов? — переспросил Виго. — Откуда вообще такое странное предположение?

— А вот отсюда, — Фелипе ткнул пальцем в газету. — Этот Эскарамуччо так и пишет, вот посмотрите…

Фелипе снова ткнул пальцем в статью.

— Да нет там такого, я же читал все статьи, — ответил Морис, заглядывая в газету.

— Вот это вы читали? «И кто же выпустил гончую? Кто скрывается под ликом охотника? Быть может это Горный Лев, а может это Буйвол…» Вот же оно!

— Ну это же написано в литературном стиле, — ответил Морис. — Это же кто угодно может быть Горным Львом…

— Да нет, Морис, написано, куда уж яснее, — хмуро ответил Виго. — Горный лев — это пума, это символ дома Агиларов, а Буйвол — это Наварро. Каждыйдом имеет свой родовой символ, и тут автор ясно даёт понять, что гончая, то есть преступник, действует по чьему — то наущению. А если точнее, по наущению грандов Голубого холма. И что в конце истории автор раскроет читателям его личность. Проклятье!

Виго взял со стола газету, прочитал последний абзац и отложил её в сторону.

— А я вот не пойму одного, — спросил Морис, почесав карандашом за ухом, — если эйфайры убивают людей, высасывают из них жизнь, то с чего бы людям их защищать? Ну понятно ольтеки, они там верят в своих богов и чудовищ. А жителям Нижних ярусов какое дело до эйфайров и их свободы?

— А потому что колдовство это всё, — ответил Фелипе. — Потому что ходят люди к их ведьмам и шаманам. А те их дурят, да опаивают своими зельями, вот они готовы идти хоть за пророком, хоть за козлом с рогами. Дон Алехандро, дай ему здоровья Святой Ангел, давно изгнал всех шаманов из Акадии. Всех, да не всех, кто — то осел в Лагуне и в Мадригеро, вот оттуда вся эта зараза снова и ползёт.

Когда они вышли от Фелипе и сели в коляску, Виго произнёс вслух:

— Я и подумать не мог, что мой отец способен на такую нечистоплотность.

— Хм, ну хефе, чужая душа — потёмки. Но теперь многое прояснилось.

— У меня в голове не укладывается. Мой отец и мой дядя придумали всю эту мистификацию с нападениями, чтобы протащить этот чёртов закон! — Воскликнул Виго зло. — Дядя ради собственной наживы и оплаты долгов, но зачем это понадобилось моему отцу? Он так люто ненавидел эйфайров, почему? У этого же должна быть причина!