Но Эмбер молчала и просто смотрела на него несколько секунд, и Виго подумал, что никогда не видел глаз красивее этих. Сердце замерло в глупой надежде, что вот сейчас она откликнется на его страстную речь и он увидит то, что хочет увидеть. И он понимал, что сейчас изобразить влюблённость ей просто необходимо, чтобы попытаться спасти свою жизнь, даже если она ничего не чувствует. Но будь он проклят, если в этот момент он ждал от неё честности.

Но она не бросилась ему на шею, не призналась в любви, не попросила прощения и не умоляла. Она просто сидела и молчала, смотрела на него, словно не знала, что сказать. В её глазах что-то блеснуло, как будто навернулись слёзы, но она опустила ресницы и погасила этот блеск.

Нет, она не рыдала, и даже ни один мускул не дрогнул на её лице. Она просто застыла. А потом отвела взгляд, кивнула и произнесла тихо:

— Я согласна обсудить правила.

И в этот момент Виго захотелось перевернуть стол, взорвать этот дом и этот город, прыгнуть вниз со скалы или просто подраться. Испытать какую — то более сильную боль способную заглушить то отчаяние, что накрыло его сейчас.

Лучше бы она солгала…

Но он лишь молча отодвинул стул и сел напротив неё.

— Хорошо. Обсудим правила.

Правила были одновременно простыми и сложными. И главным правилом было — Эмбер не должна лгать. А ещё она должна рассказать всю правду об ограблении.

— Я всё равно узнаю, если ты попытаешься меня обмануть, — произнёс сеньор Виго, кладя перед ней бумаги. — Тебе придётся подписать контракт. И рассказать мне всю правду. Без утайки.

Он смотрел на неё так внимательно, что ей показалось, будто и он видит больше, чем обычный человек. И может быть, это всё ещё действовал ритуал Джо Серго Ворона, ведь новолуние ещё не наступило и связь не разорвалась, но то, что сеньор Виго чувствовал, когда она врёт, Эмбер уже поняла.

Это всё усложняло. Ведь есть вещи, которые ему знать нельзя. О графе Морено, о Тибуроне, о том, кто она такая на самом деле. Хотя… Хуже ведь не будет?

А если сеньор Виго передумает и сдаст её полиции? А сейчас у неё появился шанс выбраться живой из всей этой истории, но если сеньор Виго узнает всю правду, он точно может передумать.

Он сказал, что любит её… Вернее не её, а тот образ, который он себе придумал. И слышать это из его уст было головокружительно приятно и одновременно больно. Больно, потому что, он прав. Он влюбился в фантомную девушку, добродетельную, скромную, трудолюбивую и умную, которую она слепила из Эмерта и Эмили. А она не такая. Она воровка, мошенница и лгунья. Вот это и есть правда. И она предпочла бы ею не быть, но и в то же время не испытывает угрызений совести за то, что делает. Ведь грабить богатых даже в книгах считается высокоморальным…

А она никогда не воровала у бедных. Хотя в глазах такого человека, как сеньор Виго, это так себе оправдание.

И как скоро он победит свои чувства и решит, что такая камалео ему не нужна? Нет, она не забыла, как он говорил за теми булочками с корицей:

«Любовь может быть, как высшим благом, так и наказанием… зависимостью.

При желании разум может победить любовь. И сила воли. Нужен просто анализ своей… зависимости. Всесторонний и объективный. Понять, что тебя привлекает и сопоставить с ущербом.

Как только я понял, что моя жена аферистка, что со мной она была ради личной выгоды, мой ум победил мои чувства и любовь прошла. Мне было нетрудно её отпустить, трудно было исправить последствия. Так что я верю в то, что ум и рациональность позволяют человеку не превращаться в животное, когда речь идёт о любви».

Значит этим он и займётся, будет анализировать свои чувства, пока не убедит себя в том, что Эмбер и правда дрянь.

Но, самым плохим в этой истории оказалось то, что в отличие от его иллюзорных чувств, её чувства были настоящими. Теперь она понимала, что попалась в собственную ловушку эмпатии — влюбилась в сына заклятого врага. Влюбилась потому что он, и правда, хороший человек. А может потому, что он красивый. И умный. И потому что не похож на своего отца. Потому что заботливый и рядом с ним хорошо… Потому что… Да кто знает, почему приходит любовь?!

И такая насмешка судьбы была вдвойне мучительной.

Быть камалео дома Агиларов, дома, стоящего за убийством её отца? Что может быть хуже?!

Сеньор Виго наложил вето на закон, но не отменил его. Завтра он может передумать. Завтра он может победить свои чувства и перестать в ней нуждаться.

Но пока у неё есть немного форы, пока он разбирается с собой, ей нужно бежать. Ей нужно быть умнее, хитрее и изворотливее. Ведь скоро все узнают, что она стала камалео дома Агиларов и за ней придут головорезы Джарра или Тибурона, а может какие — нибудь кортесы графа Морено. Так что до этого момента, она должна отсюда выбраться. А для этого ей придётся сыграть в новую игру, и снова солгать сеньору Виго.

Она взяла перо и размашисто подписала листы.

Эмбер Вальдес.

Впрочем, в её имени только часть правды. Так что этот контракт для неё ничего не значит.

— Ты даже не прочла, — произнёс сеньор Виго, который всё это время внимательно за ней наблюдал.

— А зачем? Ведь что бы ни содержали эти бумаги, хуже уже не может быть. Я вам верю, Ваша светлость, вы показали себя честным человеком. В отличие от меня, — она воткнула перо в специальную подставку и откинулась в кресле. — Итак, что вы хотите знать?

Сеньор Виго несколько секунд смотрел на неё, явно пытаясь понять, что прячется за её бравадой.

— Ещё одно правило, — произнёс он, отодвигая бумаги. — Ты не будешь называть меня «Ваша светлость». Зови меня просто сеньор Виго, как раньше, раз уж мы теперь будем работать вместе. Кстати, ты продолжишь быть моей помощницей, с тем же жалованием и на тех же условиях. А по этому контракту, ты станешь моей камалео, надеюсь, ты не возражаешь против такого совмещения обязанностей?

— Вашей помощницей? — спросила она удивлённо.

Он хочет, чтобы всё было как раньше? Проклятье! Это слишком… слишком… опасно! Ведь помощница должна быть всё время рядом с ним. Ох, Лучезарная! Да как она сможет находиться рядом с ним постоянно, если даже сидеть напротив него сейчас и делать вид, что ей нечего терять, стоит всех её сил.

Что ей делать?!

— Ты против?

— Честно?

— Разумеется.

— Вы спятили, — ответила она коротко. — Потому что это просто безумие! Вы что, хотите таскать меня повсюду, как собачку на поводке? Вы понимаете, как это будет выглядеть? И вы хоть понимаете, что я мишень? Что меня точно убьют, а могут убить и вас.

— Оставь заботу о моей жизни мне. И о своей тоже, в контракте есть и об этом. А насчёт того, как это будет выглядеть — не переживай, после того, что ты сделала, какие-то досужие сплетни уже не повредят твоей репутации. К тому же, ты и до этого была моей помощницей, и насколько я помню, это тебя не смущало, — ответил Виго, с явной издёвкой. — Поэтому, никакой больше «Вашей светлости», хорошо?

— Хорошо, сеньор Виго, я буду называть вас так, как вам нравится.

— А теперь расскажи мне что — нибудь важное. Что — нибудь, чтобы я тебе поверил. Потому что я вижу, как ты отчаянно пытаешься придумать, как бы так врать и не врать одновременно, — усмехнулся сеньор Виго, посыпая её подпись песком и убирая бумаги. — Расскажи о себе правду. И правду об этом ограблении. Всю правду, Эмбер. Без утайки.

Он выглядел довольным. Убрал бумаги и запер в ящик стола с таким видом, как будто эта подпись на контракте была для него очень важна.

— А если правда будет ужасной? — усмехнулась Эмбер в ответ. — Если вы только что подписали контракт с чудовищем? С трижды мошенницей, лгунье и воровкой? Если то, что вы узнаете от меня, поставит под угрозу вашу жизнь? А меня вы станете ненавидеть, если вообще не убьёте прямо тут, как вам позволяет сделать контракт.