— Что же, все нити сходятся. Твоя версия выглядит вполне убедительной. Держи-ка свой пистолет заряженным, Морис. Нужно готовиться к войне, — ответил Виго мрачно.

— И ещё, хефе, я спросил инспектора, что если бы… гипотетически, мы поймали эйфайра на месте преступления и не сдали его полиции, то, что бы он посоветовал сделать… как друг. На что Альварес преисполнился важности и, «как друг», посоветовал либо сдать эйфайра ему прямо сейчас, либо избавиться от него, желательно сегодня же, а все сказать, что тот убежал при попытке его отвезти в полицию. Так что ты намерен делать с этой Эмбер, хефе? Может вернуть Альвареса? Если сюда явится полиция… после всего что было в сенате…

— Конечно, она явится. Донна Виолетта всё узнала об Эмбер и поехала в город, видимо, чтобы всем сообщить эту новость, — ответил Виго. — И я уверен, что полиция сюда явится во главе с доном Диего, который обещал нас уничтожить, ты, надеюсь, не забыл?

— Такое разве забудешь! — воскликнул Морис. — И кстати, кстати, хефе, знаешь, что я заметил? Ещё одну странность. Всё хотел тебе о ней сказать, но эти газетчики сбили с мысли. Когда дон Диего на тебя кричал в сенате, он помнишь, сдёрнул с шеи галстук? Так вот, когда он помчался к выходу, то совсем стащил его в порыве злости, и я заметил у него на шее белые пятна. Точно такие, я видел на шее у Хирурга, когда на фиесте он пытался вручить бокал с ядом сеньорите Оливии.

— Белые пятна?

— Да, как будто кожу выдубили известью.

— Ты хочешь сказать… Думаешь Хирург работает на дядю?

— Не знаю хефе, может и так. А может это какая — то местная болезнь? — предположил Морис. — Но это странные, неестественные пятна.

— Нужно будет спросить у доктора Гаспара. Но тогда получается, что покушения на Оливию организовал мой дядя? — Виго обошёл стол и посмотрел на стену, увешанную записками Мориса. — Но зачем? Если они с отцом организовали все эти нападения эйфайров, чтобы протащить закон и позволить дяде заработать и покрыть долги, то зачем травить моего отца? Зачем убивать Оливию? Зачем красть бриллиант? Нет, Морис, тут есть что-то ещё. Дядя, конечно, не подарок, но до момента отравления они c отцом действовали заодно.

— Хорошо, я копаю дальше, — ответил Морис, захлопывая папку. — Но что делать с эйфайрой? Её нельзя оставлять здесь!

— У меня есть план, который, я надеюсь, спутает карты нашим врагам, — ответил Виго.

— И что за план?

— Ход конём, — усмехнулся Виго. — Мы превратим нашего врага в нашего союзника. Я предложу Эмбер стать моей камалео.

— Что?! — изумился Морис. — Ты хоть понимаешь, как это опасно?!

— Не опаснее, чем всё, что было до этого, — ответил Виго твёрдо. — Зато так я смогу узнать всю правду.

— Ты уверен, хефе, что дело только в правде? — вкрадчиво спросил Морис.

— Опять ты со своей этической проблемой? — криво усмехнулся Виго. — Думаешь, у меня есть чувства к этой девушке?

Но он смотрел на сыщика и понимал — Морис знает. Дело совсем не в правде…

Он увидел на его лице отражение того, в чём Виго и сам себе не признавался. У него есть чувства к этой девушке. И Морис понимает, что им движет.

— Это может стоить тебе жизни, — абсолютно серьёзно ответил Морис.

— Ум способен победить любые чувства, — сухо ответил Виго. — А теперь я пойду и поговорю с ней. Мы должны быть готовы, когда сюда явится свора.

— А если она откажется?

— Она не откажется.

*«Чили кон карне» — исп. chili con carne — мексиканское блюдо из говядины и острого перца, к которому, в зависимости от региона добавляют фасоль, помидоры и т. д.

К этому разговору Виго готовился долго, обдумывая аргументы. Приехал нотариус, они составили контракт, и получив ответную записку от герцога Дельгадо, Виго велел привести Эмбер в кабинет.

На улице стемнело, но так было даже лучше. В комнате горели фонари, делая свет не так ярким, и дожидаясь Эмбер, Виго ходил из угла в угол, не находя себе места.

Он волновался, сам не зная почему, и не хотел, чтобы этот разговор был похож на предыдущий. Поэтому, когда дверь отворилась и вошла Эмбер, он почувствовал, как сердце замерло, и всё, что он мог сделать в этот миг, это стоять, смотреть и молчать, разглядывая её, и понимая одно — он рад… просто безумно рад её видеть.

Как же так получилось, что вчера он был готов убить её за предательство, а сегодня рад возможности снова её увидеть?!

— Здравствуй, Эмбер, — произнёс он негромко, стараясь придать своему голосу серьёзной строгости.

Она метнула на него настороженный взгляд и невесело усмехнулась.

— Вы теперь знаете моё имя, Ваша светлость! Вы не теряли времени даром.

— Не только имя. Проходи, присядь, — он указал рукой на кресло.

Она прошла и села, как он и велел, и Виго только сейчас заметил, как она бледна, и что под глазами у неё залегли глубоки тёмные тени.

Это ониксид… Слишком большая доза. Чёрт! Нужно заменить её браслеты.

Они какое-то время молчали, глядя друг на друга и весь план разговора, который Виго тщательно продумал, разом вылетел у него из головы. Он смотрел на неё и понимал, что эта бледность и круги под глазами его пугают. И что едва она вошла, как ему снова захотелось подойти и положить ей руки на плечи, и было трудно удержаться от этого желания.

Кажется, его идея сделать её своей камалео изначально была обречена на провал.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — наконец спросил он, обойдя стол и сев в кресло так, чтобы оказаться прямо напротив неё.

Большой письменный стол из красного дерева был как будто преградой, безопасным буфером, который помогал Виго держать себя в руках. Так безопаснее… во всех смыслах.

— Нет, Ваша светлость, не хочу, — ответила она спокойно и пожала плечами.

Он смотрел в её глаза и видел, что они стали светлее, и теперь в них легко угадывалась присущая эйфайрам бездонная прозрачность. Как будто смотришь сквозь окно в какой-то другой, огромный и неведомый мир. Видимо действие туаты заканчивалось. Но с этим цветом глаз Эмбер была ещё красивее, и от них трудно было оторвать взгляд.

— Хорошо, тогда я тебе расскажу, — ответил Виго, изо всех сил стараясь говорить спокойно и уверенно. — Ты работаешь на Джарра Костяного короля. И ты его лучшая воровка. Тощий Люк пришёл в этот дом, чтобы просто отвлечь внимание, всё остальное ты придумала сама. Ты обманула доверчивого Лино Вальдеса и заняла его место, ты пробралась в особняк, украла пригласительные, и я даже знаю, как ты украла ключи — из моей спальни, в одну из ночей. Верно? Ты сделала слепки с помощью воска и изготовила дубликаты. А в подвале тебе помешали другие грабители, которые пришли чуть позже. Это всё мне уже известно. Ты смогла добыть мою кровь и с помощью ольтекской магии «оживить» её, так? Я только пока не выяснил, как ты узнала последовательность поворачивания ключей. Что же план виртуозный, должен признать. И очень смелый. Я только одного не пойму, почему ты не воспользовалась эйфорией, чтобы просто заставить меня отдать тебе бриллиант? А ещё, я бы хотел узнать, почему тебя пропустили ищейки в сенате, и камалео графа Морено не признала в тебе эйфайра. Ах да, вот это, — он достал монету и положил её на стол, — я нашёл её в комнате Эмерта. В твоей комнате. Оказалось, что это монета для прохода на холм, что-то вроде пропуска — подпольного браслета. Но продажных жандармов на Золотых воротах уже взяли, так что это тебе больше не понадобится. Инспектор поймал некоего Пако — подданного твоего патрона, и тот рассказал много интересного. Джарр, оказывается, объявил награду за твою голову, решив, что ты украла бриллиант и исчезла. Видимо так ты и планировала сделать, раз не известила Джарра о том, что тебе нужно ещё немного времени, чтобы забрать бриллиант из подвала, и ты всё ещё прячешься здесь. Так? Или нет? Может, ты поведаешь мне оставшуюся часть своих приключений?