– Как, всё-таки, хорошо, что я (спасибо талисману) нашла этот свод законов и потрудилась его изучить. – похвалила себя, кивком соглашаясь с Мелькором.

– И имеете право нам отказать… – глядя мне прямо в глаза, заявил он.

Как обухом по голове, честное слово! Вообще-то, это я должна была сказать.

– Потому, что для того накопился ряд серьёзных оснований.

– У-х-ху-у! – изо всех сил стараясь удержать нейтральное выражение лица, я пыталась собрать мысли в кучу, – Да, накопился. Да, хочу… Хотела… не знаю! Где у этого мира кнопка? Поставьте, пожалуйста, кто-нибудь, на паузу!

Беседа пошла совершенно не в том русле, в каком предполагалось. Вот прям совсем. Точнее, в том, но не с того края… А-а-ай, ну вы, уверена, поняли, что я имела ввиду.

– Ронан болен, и это не имеет смысла отрицать. Одного данного обстоятельства достаточно, чтобы требовать разрыва помолвки. Что вы ответите? – голос Мелькора звучал ровно и бесстрастно, но глаза… они просто застыли, остекленели. Как будто от моих слов сейчас зависело всё – обрушится небо над его головой, или нет.

Рука сама легла на талисман, и, вдруг, наступило спокойствие.

– Я отвечу, что для начала хочу выслушать ответы на свои вопросы. И думаю, вы знаете, о чём пойдёт речь.

– Благодарю вас. – зрачки ридгона оттаяли, наверное, от того в глазах отца блеснула влага, – Я не ошибся в дочери Хунгора – самого мудрого, сердечного и справедливого человека, которого знал в своей жизни.

– Отец. За свои поступки я буду держать ответ сам. – неожиданно, но очень решительно в наш диалог вступил Ронан.

До этого момента жених в разговоре не участвовал – таков, очевидно, порядок процедур. Он тоже, вроде как, переживал, однако, всё равно, лично у меня складывалось впечатление, что папа желает этой свадьбы несколько сильнее сына. Ну что ж, посмотрим, может я ошибалась? Но в целом, нежелание сваливать свою вину и ответственность за «расхлёбывание» последствий неверных поступков на кого-то другого – черта похвальная.

– Поговорите, дети. – верно поняв посыл наследника, старший ридгон направился к двери, – А я прослежу, чтобы вам не помешали.

Ну вот, ещё одна внезапность. А что, так можно? Как-то не думала, что прямо сразу останусь с этим парнем наедине. С Мелькором было самую малость спокойнее – кажется, его характер я уже немного поняла и разобралась, как строить общение. А вот сын себя ещё совсем мало проявил. Ну ладно, чего причитать – выбора всё равно нет, папа уже за дверью – не бежать же следом с воплями протеста. Да и шерл «молчит», чего тогда я распереживалась?

– Ридганда Тиннариэль, прошу, присаживайтесь, беседа вряд ли получится короткой – слишком многое потребуется объяснить. – Ронан почувствовал моё напряжение и поспешил его ослабить.

– А действительно, чего мы стоим? – только сейчас обратив внимание на сей факт и чувствуя, что ногам уже действительно требуется отдых, я села в отцовское кресло и указала собеседнику на стул.

– Не знаю, с чего начать, поэтому прошу вас задавать вопросы и обещаю ответить на них открыто и честно. – с самым серьёзным лицом сообщил молодой человек.

– Я могу спрашивать прямо? – на всякий случай уточнила я.

– Буду признателен за прямоту, так мы сможем избежать неверных толкований.

– Ого, молодец. – мысленно одобрила смелость «подсудимого», – Тогда расскажите, почему вы тянули с визитом целый лишний год?

– Я не хотел вас неволить. – просто ответил он, и я, простите, от этого заявления буквально впала в ступор. Уши просто отказывались передавать трансляцию мозгу.

Не знаю, каким было выражение моего лица, но жених спешно взялся развивать – пояснять высказанную мысль, опасаясь, видимо, что я или готовлюсь хлопнуться в обморок, или сочла его идиотом.

– Дело в том, что я всегда считал подобного рода помолвки насилием. Неправильно это всё – решать судьбы детей даже не предполагая, кем они вырастут, не оставляя им права выбора. Вы меня понимаете?

– Да-а-а. – медленно выговорила я, надеясь, что всё верно расслышала и он действительно это говорит.

– Так вот. – чуть приободрился собеседник, – На этой почве у нас с отцом возникло разногласие. Спор. А если быть совсем правдивым – ссора. Вы не подумайте, я не хотел жениться не именно на вас – не в том дело. Просто не желал, чтобы всё решалось таким варвар…, простите, способом.

– Варварским. – договорила за него я, а про себя подумала, – Парень, если ты вот это всё сейчас серьёзно, так мы с тобой быстро общий язык найдём.

– Да.

Так, всё это жуть, как благородно, радостно слышать, полностью солидарна, всячески поддерживаю… кроме одного, так сказать, наболевшего:

– Ну тогда объясните мне, по какой причине вы просто не приехали вовремя и не решили вопрос законно?

– После ссоры я уехал из дома и несколько лет провёл в военном легионе на границе с Мархаратом. – снова погрустнев, ответил он.

– И не думал о том, какая судьба после этого постигнет меня?

– Я надеялся, что отец разорвёт помолвку. – мрачнея ещё больше, признался он.

– А отец?

– А он надеялся, что я одумаюсь и вернусь.

– Отлично! Прекрасно! Просто прелесть! – едва сдерживаясь от того, чтобы не высказать своего «восторга» вслух, я поднялась из кресла и подошла к окну.

– Понимаю ваше негодование… – донеслось из-за спины.

– Нет, вы не понимаете, – накаляясь, заговорила я, – вы не понимаете, каково жить, зная, что тебя отправят в монастырь, считая и прощаясь с каждым уходящим днём свободы.

– Простите меня… – как-то странно прошипел Ронан, и я поняла, что с ним что-то неладно.

Обернувшись, увидела, как он, скорчившись на стуле, снова зеленеет на глазах.

– Вам плохо? – обеспокоенно шагнула к парню, – Что? Что надо сделать? Ну, говори!

Не добившись быстрого ответа, я пулей вылетела в коридор, призывая на помощь всех, до кого могла докричаться.

Шуму наделала – мама дорогая. Зато на выручку моментально набежала толпа народу. И те, кто действительно мог помочь, и просто команда зевак-болельщиков.

Ронана быстро переместили в выделенную ему комнату, куда тут же призвали врача, который прибыл в составе делегации для постоянного контроля за состоянием здоровья наследника. Наш старичок тоже предложил свою помощь и присоединился к консилиуму. Эльронд и Ульмо (так звали домашнего доктора ридгонов) уединились с больным и из-за закрытой двери только раздавались указания, чего им необходимо доставить.

– Довела парня до ручки?! – ругала себя, не зная, куда приткнуться и чем помочь.

Я действительно сильно испугалась и распереживалась. Это, поверьте, ужасно страшно, когда на твоих глазах человек начинает так внезапно и стремительно угасать. Особенно если не знаешь причин происходящего.

А тут ещё Ниниэль со своими расспросами, опасениями и обвинениями. У этой с перепугу вообще всё в одну кучу смешалось: и что он мне сказал, и что я с ним сотворила, и что теперь будет, если в её доме помрёт сын самого Мелькора.

Отмахнувшись от нозящей тётки фразой, вроде: «Подите в сад, без вас тошно», сама побежала искать старшего ридгона, чтобы что?.. Не знаю, извиниться, прояснить, что вообще происходит.

В спальне отца, куда его поселили, Мелькора не оказалось. К сыну тоже не пустили. И вообще никто не знал, куда он делся. Оставалось одно средство поиска – кулон. Я очень рассчитывала, что он сработает так же, как тогда в библиотеке. Надежда оправдалась – шерл снова отозвался и привёл меня назад в ту же библиотеку.

Ридгон сидел за столом, уперев лоб в ладони и погрузив пальцы в седые пряди волос. Когда я вошла, он даже не шевельнулся. Потоптавшись на месте, тихонько пошла к нему.

– Это я виновата? – сердце болезненно сжалось при виде отчаяния отца, – Это всё из-за меня?

– Нет, что ты, девочка. – он поднял на меня красные, полные муки глаза.