– Мы сегодня хорошо постарались, правда? – спросил он, подливая еще горячей воды из кувшина.

– И дети сегодня так утомились на уроках, что уснули, так что весь вечер тоже наш, – я повернулась к нему и поцеловала.

Наши ноги терлись друг о друга, вода иногда выплескивалась на пол, а от каждого нашего движения огонь свечей колыхался, создавая на стенах и потолке танец неровных теней. Моя голова еще немного гудела от усталости, но это был хороший день, а заканчивался он еще лучше.

На небольшом столе был стейк с тушеными овощами и бутылка красного вина. Горели свечи и камин, мой муж накинул на мои плечи шерстяную шаль поверх сорочки, а горничные удалились, оставляя нас наедине с закатом.

– Ты рад быть со мной?

– Что? – Дитриан оторвался от бокала и созерцания вида своих владений из огромного окна, обращая на меня свой удивленный синий взор.

– Наш брак был выгоден обеим сторонам, но я правда счастлива сейчас, – вино разгорячило меня, так что я сбросила шаль.

– Аиша, я благодарен тебе за то, что ты избавила меня от ворчания моих вассалов, что ты стала матерью моих детей, которую они любят, так что я не могу ни на что жаловаться, – на данный момент мне было достаточно этих слов, на большее я не могла рассчитывать, не сейчас.

– Я рада.

Вид из окна был прекрасен, но я могла смотреть лишь на отражение моего мужа в стекле. Как ему удавалось все время выглядеть так статно? Идеальная осанка, развитая мускулатура, большие руки, и ни разу не одна женщина не согрела его кровать? Звучало бредово. Он всем своим видом излучал уверенность, которую даже лучшие портретисты не могли передать в своих работах.

– Аиша… Я не буду тебе врать. Не могу сейчас назвать свои чувства любовью, но однажды я дам тебе большее, я обещаю, – он был серьезен, его взгляд говорил об этом.

Мое тело двигалось само. Оно подскочило со стула, уперевшись коленом в стол и хватая моего мужа за воротник рубашки и дергая его с места, агрессивно целую. Он растерялся лишь на секунду, но все же хватил меня под руки и потянул на себя, не разрывая наш поцелуй. Его Сила позволила ему поднять меня над столом и взять на руки. Я хваталась за его волосы, обнимая ногами, и слышала, как упала и разбилась пустая бутылка, которую я задела коленом, когда меня подняли над полом.

Дитриан был так же не удержим в своих действиях, пока нес меня до кровати, кусая мою шею, впиваясь пальцами в мой затылок. Простыни казались ледяными под моим горячим телом, а мужчина передо мной слишком красив. Он снимал рубашку так, словно слышал музыку, под которую он и двигался, а я надеялась провести всю жизнь в стенах этого поместья, в объятьях этого величественного мужчины.

Но я, кажется, начала сходить с ума.

***

Я видела это лицо с серыми глазами повсюду. Биатрис мерещилась мне в саду, на моем балконе, на чаепитии, она стояла за спинами моих детей, пока они строили вместе с плотником домик на огромном дереве под окнами супружеской спальни. Она даже была в тот печальный день.

Мне хотелось бы, чтобы как в фильмах или мультиках шел ливень, гремела гроза, но была солнечная погода, когда вся моя семья нарядилась в траурные костюмы. Мы добирались до кладбища в карете. Я плакала, Дитриан меня успокаивал, а близнецы не знали, что делать.

На церемонии было многолюдно. Подчиненные и друзья собрались в тот день, чтобы проводить моего отца в последний путь. Пусть он был мне не родным, но все же отцом, так что успокоиться не выходило. Казалось, люди к гробу шли целую вечность, желая попрощаться, а род Ланкастер замыкал эту цепочку.

Герцог держал меня под руку, потому что мои ноги то и дело подкашивались, а Стеша и Виктор, которые так и не успели увидеть Руфуса, держали головы опущенными, неся букеты в качестве первого и последнего подарка деду. Маркиз Демарш так и не вернулся из своей поездки, нам вернули лишь его тело.

И пока гроб тлел в огне, в толпе я увидела Беатрис. На ней тоже был траурный наряд и черная вуаль. Пока лились слезы скорби, ведьма стояла и смотрела на меня. И это вызвало у меня злость. Сколько она будет преследовать меня? Как она посмела явиться даже в этот скорбный день?

Нужно было как можно скорее отдать распоряжение.

– Алиса, сколько будет стоить твое молчание? – вопрос был обращен к моей личной горничной через неделю. Из моей трубки шел дым, а холодный ветер пробивался через толстую шаль.

– Госпожа, я всегда была преданна вам, о чем вы говорите? – ее рука коснулась груди, а голос был искренним настолько, что я почувствовала себя какой-то грешницей из-за своей еще не сказанной просьбы.

– Нарушишь закон ради меня? – спросила я.

Мне сразу же захотелось попросить прощение у своей преданной горничной. С самого своего появления, я воспринимала ее как верного друга, а не слугу, поэтому пыталась заплатить за работу, ведь мне казалось, что она не обязана была все это делать. Друзья ведь друг другу не обязаны, верно?

– Госпожа Аиша… – неожиданно Алиса опустилась на колени, пугая меня. Ее пальцы сжали край моего простенького домашнего платья. – Я с детства с вами, я следовала за мамой в дом вашего отца, играла с вами, видела каждый ваш шаг. Даже когда вы внезапно сделались будто другим человеком… Я испугалась тогда, но осталась с вами. Так почему вы задаете такие вопросы? Я готова на все.

Значит, она догадалась? Было бы куда удивительнее, если бы она не заметила изменений в человеке, которого знала всю жизнь. Теперь я чувствовала себя еще более виноватой, не знала, что делать с таким преданным человеком, стоящем передо мной на коленях.

Я сделала глубокий выдох, собираясь с мыслями.

– Встань с колен, Алиса, и сядь предо мной, – я опустила руку на ее голову, погладив по волосам, – давай поговорим.

Когда девушка села на стул предо мной и забила мне новую дозу табака в трубку, я рассказала ей сказку о девушке, которая умирала от проклятья, что лавой растекалось по ее венам. О девушке, которая осталась наедине со своей болью, а потом оказалась в мире, который заставил ее учиться жить заново. Рыжеволосая девушка слушала меня молча, порой ее глаза блестели от слез, которые она стирала краем фартука.

– Я не твоя госпожа. Прости, что обманывала, но выхода у меня не было, – я не сожалела о своей лжи, но было приятно наконец хоть кому-нибудь признаться. Я чувствовала облегчение, затягиваясь терпким дымом.

– Я знала, что что-то не так, пусть и не догадывалась о том, что вы другой человек, но я почти пять лет служу вам, так как вы можете говорить, что вы не моя госпожа? Вы расстраиваете меня.

Алиса была моей ровесницей, но я воспринимала ее за младшую. Такая милая и верная, нужно будет подыскать ей достойного супруга.

– Мне стоит называть вас Аишей или вашим настоящем именем? Как вас зовут? – ее улыбка разбивала мое благодарное сердце, но я смогла лишь рассмеяться.

Как здесь все просто. То, что в моем родном мире было вымыслом, графикой из фильмов и рисунками в комиксах, здесь было естественностью. Призналась в реинкарнации и мне поверили без особых доказательств, поразительно.

– Это больше не имеет значения. Я все равно герцогиня Аиша Ланкастер, дочь маркиза Демарша, и у меня самая преданная подруга на свете, – я взяла в свою ладонь ее руку, которая лежала на столе. Кожа ее была совсем сухая от постоянной работы по дому и отсутствия времени на себя, – я куплю тебе хороший крем.

– Но о чем вы хотели меня попросить? – она выглядела так, словно я и правда хотела попросить ее нарушить закон для меня. – Я любила прошлую Аишу, я люблю вас. И сделаю все, о чем бы вы не попросили.

– Мне нужно найти ведьму Беатрис, – я выдохнула клубы дыма, – все что я о ней знаю, это то, что она из уничтоженного королевства.

– Того, от которого даже названия не осталось?

– Именно. Я не могу подсказать, где тебе ее искать, это вся информация, которой я располагаю. Можешь использовать деньги, которые лежат на прикроватном столике.

– Ничего, я думаю, что смогу помочь вам.