- Вот. И постарайся мысленно уйти в эти слова и оторваться от боли.

- Ты понимаешь ли. Ведь я вызывала своего врача, вызывала всех, чёрт их побери! Ой, извини меня. Господи, помилуй, Господи, помилуй. Ну, ладно, я тебя не буду отвлекать. Мне осталось двадцать пять минут потерпеть. Пусть со мной делают всё, что захотят...

- Постоянно повторяй эти слова молитвы и посмотришь, обязательно поможет.

- Ой! Ну, тут у меня и молитвы и всё. Ой! Понимаешь, трудно быть добрым человеком, когда у тебя болит.

- Ну, да. Согласен.

- Ой! Извини, пожалуйста. Господи, помилуй, Господи, помилуй. Да, что ж они издеваются надо мной, несчастной. Господи, помилуй, Господи, помилуй... У меня тут и завтрак, и вкусняшки. Тут столько всего. А я не могу. У меня... О, Господи, как больно.

- Ну, не знаю. У них должна быть дежурная медсестра со шприцем успокоительного. Тем более...

- Она приходила. И ко мне приходил этот... Ты понимаешь, всё-таки они равнодушные люди. Ой, не могу!

- Повторяй: «Господи, помилуй».

- У меня в жизни такой боли не было. Я и горела, и тонула, у меня было всё. У меня были боли, но не такие. Ой! Ну, что мне бежать в коридор, что ли, кричать там? Не знаю, что делать. Двадцать пять минут осталось. Сколько их там? Десять человек. И неврологи, и прочее, прочее. Погана хрень!

- Если они спросят: «Что вы от нас хотите?». Попроси морфий.

- Я не скажу: «Дайте морфий». Я попрошу такое лекарство, чтобы все эти боли прошли. Они должны знать всё. При чём тут морфий?

- Морфий расслабляет.

- Я почти плачу.

- В ожидании лекарства, в надежде на облегчение, Господи, помилуй повторяй. А иначе тебе ничего...

- Это правда. Ну, почему такое? Я же уже и выздоравливала. Я же уже и ходила, я... Вот. Помнишь, я тебе говорила про облом? Облом-облом-облом. Настал очередной сраный, поганый, облом. Собачья хрень! Ладно, а-а-ай! Чёрт подери. Ой! Господи, помилуй.

- Да. Господи, помилуй.

- Господи, помилуй... Ну, почему? Почему такая фигня? И главное, боль нарастает. С чего бы это? Суки! Гады! Ой, извини пожалуйста.

- Ты думай, что это благотворные процессы в тебе идут. Что ты так выздоравливаешь. Эта мысль поможет сносить боль.

- Ой! А главное, я Генке позвонила, попросила его приехать, помассировать мне спину. Он сейчас дома, но его же не пустят ко мне.

- А медсестру попросить, помассировать, нельзя?

- Я попросила. Она ответила: «Не моя компетенция».

- Скажи: «Хорошо заплачу». Сразу сделается её компетенцией.

- А-а-а! У меня была такая мысль. Но не могу.

- Может, медсестра неправильно истолковала твою просьбу, решила, что ты развратными действиями с ней хочешь заняться?

Искра засмеялась.

- Не-не-не-не.

- Убеди её. Скажи: «Ничего предосудительного. Просто помассируйте на совесть тут и тут».

- А-а! Кстати говоря, всякий там китайский массаж, - всё это хрень! Я очень спать хочу, но боль-боль. Сильные боли. Ой! Я и не знаю, куда позвонить. О! Я позвоню своему лечащему врачу. У меня есть его телефон. Немедленно позвоню. Немедленно!

- Но «Господи, помилуй» не забывай повторять. Другого обезболивающего сейчас у тебя нет.

- Согласна. Я сейчас попытаюсь врачу позвонить. Одну секундочку.

- Ну, давай-давай.

Перезвонила мне Искра в девять часов пятьдесят минут.

- Аллё!

- Да-да.

- Я ещё одну схему коррупции у них обнаружила. Суть в том, что все засыпают. Или везут погулять или на операцию, а в это время больных обкрадывают.

- По карманам у них шарят?

- Ну, не знаю. Я спала, проснулась... Ну, возможно это мои глюки. Скорее всего. Потому что я и сплю, и мне делается больно, я просыпаюсь. И у меня возникают фантазии. Я и булочку съела, и чай попила, и в туалет сходила. Всё равно боли не прекращаются.

- А они тебе укол сделали какой-нибудь?

- Нет. Ничего. Вообще никто не пришёл.

- Ещё не было врачей?

- Не было. О! Может, это они идут. Да. Врачи пришли.

Связь оборвалась, но очень скоро возобновилась.

- Аллё. Мне кажется, они заглядывают ко мне по одному. А из обезболивающих у них только дубинка. Одну секундочку, мне кто-то звонит.

В моём телефоне заиграла музыка, а затем, через десять секунд, снова зазвучал голос Искры.

- Аллё? Это был Костя Коврик. Он позвонил, хотел меня отвлечь. Ну, ладно. Так что я сейчас просто жду, пока они мне всю эту фигню подадут. А потом я тебе перезвоню, если приду в себя. А то я вне сознания, наяву брежу. Я понимаю, что брежу. Поэтому давай, я попытаюсь укутаться и бредить в себя. Ладно?

- И повторяй «Господи, помилуй».

- Господи, помилуй. Давай.

- Давай.

Следующий звонок от Искры был в одиннадцать часов две минуты.

- Они садюги, - без всяких предисловий заговорила она, - ещё ничего мне не сделали. Но у меня подозрения, что они ночью толкают просроченный товар. Но это, естественно, моё больное воображение. Ну, просто садюги! Боль бешеная. Садюги они! А ты там как поживаешь?

- Ты через каждые пять минут звонишь и об этом спрашиваешь. Всё у меня по-прежнему.

- А-а! Ну, извини меня. Мне кажется, я через полчаса тебе звоню.

- А в то время, когда не звонишь, бабушка меня к себе дёргает.

- Давай, иди к бабушке. Я попытаюсь больше не беспокоить. По крайней мере, приложу для этого все усилия. Ты пойми, что пять минут для меня в час вытягиваются. Я и верчусь, и кручусь, - так мне больно. А время тянется со страшной силой.

- Попроси медсестру укол сделать.

- Она сказала, что я уже просила. Что сейчас подойдёт врач и всё сделает. Ну, ладно. Пока-пока-пока.

- Давай «Господи, помилуй» повторяй.

- Да-да.

Через пятнадцать минут перезвонила.

- Аллё? Мне укололи... Прилепили. Сказали, что это наркотик. Через три дня я его должна сдать. Мне чуточку полегче стало.

- Морфий укололи или что?

- Понятия не имею. Я потом спрошу. Ну, ладно, давай, пока. Я попытаюсь отдохнуть. Я исстрадалась.

- Давай.

- Пока.

Через двадцать минут снова раздался звонок. На моих часах было одиннадцать сорок.

- Аллё!

- Да.

- Ну, вроде чуть полегче. Мне прикрепили наркотический пластырь, который я потом, через три дня, должна буду сдать. Так что всё окей.

- Попроси, чтобы тебе всё время кололи обезболивающее. Чтобы не страдать.

- Хорошо. Ладно. А теперь ты с Саньком Мамоновым свяжись. Ну и подружитесь, пожалуйста.

- Да мы и так с ним товарищи.

- Ну и прекрасно. Вот, что. Я - отдыхаю. Мне сказали отдыхать.

- Давай - давай.

- Пока.

Глава 35 Переливание крови

Двадцать седьмого апреля Искра позвонила в семь часов вечера.

- Алло?

- Да, я тебя слушаю.

- Мне сделали полное переливание крови.

- Возможно, это поможет, улучшит здоровье.

- Надеюсь. Ладно, я перестаю разговаривать. Пить жутко захотела. Между прочим, в туалет уже сбегала. Вот так вот. Давай.

- Давай.

- Пока.

Во второй раз Искра позвонила в одиннадцать вечера.

-Аллё?

- Слушаю.

- Мне можно всё. Пить, есть, в туалет ходить. Мне только запрещено вставать и сгибать правую ногу. Поэтому... У них тут даже «судна» нет. Они бегали, нашли мне что-то похожее на «судно». Пока оно на стуле стоит. Если мне понадобится, как ты говоришь, до ветру. Я вызову медсестру и мне эту самую фигню-корыто...

- Подложат, - подсказал я.

- Да. Под задницу засунут. Ещё одно. Я же всё-таки нахожусь под наркотиками. Если я, допустим, потеряю сознание, впаду в кому. И больше суток это будет продолжаться. Соответственно, ты можешь позвонить на рецепшен или куда там. Или врачу. И узнать моё состояние в любое время.

- Ты не переживай, моей бабушке три раза меняли кровь. Что жутко, неприятно, но не смертельно. Вон, ей девяносто лет, - бодрая, весёлая.

- Ещё одно. Мне сделали полное переливание донорской крови.