- Да иди ты! – машинально отмахнулся я от наглеца, вспоминая слова изгнанного с работы Сарычева, а про себя подумал, - «Откуда она тут взялась? Вроде этого Буратины раньше не было».

- Я-то пойду, – обиделась кукла. - Меня уже завтра здесь не увидишь. Но за собой-то как-то надо следить.

«Не вступать в полемику», - убеждал себя я, - «главное, молчать».

- Ну, молчи-молчи, - засмеялся Буратино, словно прочитав мои мысли.

«А ведь он прав. Это, возможно, единственная возможность безнаказанно выговориться. Надо воспользоваться ей. Что я, в сущности теряю, заговорив с куклой? В худшем случае выгонят с работы, как того же бедолагу Семёна. Собственно, мне не привыкать».

- Я же тебе говорю, - расслабься. Здесь у нас всё запросто, - не унимался Буратино. - Жизнь у кукол, как ты сам понимаешь, не сахарная. Одним хозяйский пёс голову отгрызёт, другим дети руки-ноги поотрывают. А главная беда - на всё на это приходится взирать молча. Выпить хочешь? Я знаю, охранникам ночью всегда хочется выпить. Я тебе скажу, какой ключ у Лидки от сейфа с шотландским самогоном. Там у неё несколько хороших бутылок. Иди, к дверям, возьми ключи. Тот, что с двумя бородками – от сейфа с выпивкой. Согрейся и помни мою доброту. Лидка-то, небось, сейчас спит в тёплой постели, а ты бродишь в неотапливаемом помещении. Разве это справедливо? Ладно о куклах, они и о людях не думают. Пойди, говорю, согрейся. Я тебе разрешаю.

«Откуда кукла может знать, какой ключ от сейфа с выпивкой? Разве что пойти, проверить. Если ключ подойдёт, значит, они знают неведомые нам, людям, вещи. Если наладить с этим Буратино контакт, то можно будет выведать у него цифры, что выпадут в следующем розыгрыше ״Спортлото". А может, и того более», - так размышлял я, направляясь за ключами.

Действительно, ключ с двумя бородками подошёл к сейфу. Я махнул элитного алкоголя и вернулся к Буратино с бутылкой и стаканами. Цель у меня была одна - влезть в доверие к ожившей кукле и узнать у неё секреты, сокрытые от людей.

Буратино охотно выпил вместе со мной, от шоколада в качестве закуски отказался. Вместо этого приблизившись, притянул рукой мою голову к своему длинному носу и втянул в себя аромат моей немытой головы. В первое мгновение я испугался, решив, что кукла решила закусить виски моим ухом. Но когда обошлось, и я сообразил, что опасность мне не грозит, то в этом жесте Буратино я увидел проявление ко мне товарищеского, почти что братского доверия и участия, растрогался и в очередной раз за день стал словоохотлив.

- А ты знаешь, Буратино, - начал я свою исповедь со слезою в голосе, -что я долго был целомудренным молодым человеком, невосприимчивым к пошлостям века сего. Я оставался невредим, находясь под покровом своего ангела-хранителя. Он закрывал своим заботливым крылом мою беззащитную голову, и сквозь его белоснежные перья мне было видно только солнце в зените, розовые дали и золотой век человечества. Ты думаешь, я пьян? Для того, чтобы мне опьянеть, мне надо выпить одному две такие бутылки. Главное, я всегда ощущал в себе нечто особенное, чего не было в других. Верил в своё великое предназначение, - если и не спасти, то уж точно осчастливить весь мир, - сделать его лучше. Все неудачные концовки в художественных фильмах я тотчас переделывал на свой лад. То есть роль покорного, послушного наблюдателя меня не устраивала. Хотел создать свой мир, где всё будет справедливо. Для этих целей у меня была огромная пластилиновая армия. Да, представь себе, я был маленьким и играл в пластилиновых солдатиков. С их помощью я исправлял несовершенный мир. Чуть погодя на место пластилиновых пришли солдатики кукольные. Да-да, это были настоящие куклы. Жили бедно, поэтому я делал их собственными руками. Голову, руки и ноги вырезал из деревяшки. Собственно, это были не целиковые руки-ноги, а только ладошки и ступни ног. Шил из тряпки тело, набивал его резаным поролоном. Кроил и шил своим солдатам кителя и штаны. И уже с готовыми куклами-солдатами играл, отводя душу. Я разыгрывал настоящие спектакли. И, как сейчас понимаю, угрозы от моего увлечения куклами, в смысле искажения психики, не исходило никакой. Одно лишь сплошное отдохновение души и творческое развитие. Но мать моя, хоть и не показывала виду, переживала на тот счёт, что сын её играет в куклы. Она моих кукольных солдат называла «болванами». И только я ушёл на службу в армию, сразу же их выбросила. Впрочем, чем бы я ни занимался, она всегда переживала за меня. Наверное, это главное свойство всех любящих матерей, - переживать за своего сына. Для родителей, чем проще и понятнее ребёнок, - тем меньше беспокойства. Она выбросила в помойку не только моих «болванов», но и все мои рисунки, стихи и коллекцию школьных дневников. Были такие бесценные экспонаты, что просто закачаешься. А оправдание у неё на всё это было только одно: «Как бы чего, за это всё, не было». Запугали их поколение. Жили и дрожали. Я мать не обвиняю, - такое время было.

В былинах как? Попросил Илья Муромец у своего отца купить ему шелудивого жеребёночка за пятьдесят рублей пятьдесят копеек. Откормили жеребёночка тестом пшеничным и медовухой до такого состояния, что он превратился в коня, который реку Оку перепрыгивать стал. Сел на коня Илья Муромец и поехал в Киев к князю Владимиру на «Поможение и сбережение». Подъехал к трём дороженькам, к самому перекрёстку. На белом горячем камне написано: «По правой ехать – богатым быть. По левой ехать – женатому быть. А прямо-то ехать – убитому быть». И вот что я, Буратино, думаю. Почему мы всегда выбираем самый парадоксальный путь. Любой нормальный человек или женится или деньги крадёт-наживает. А нам всегда что-нибудь интересненькое подавай. Ты, кстати, не знаешь, какие номера выпадут в следующем тираже лотереи «Спортлото»?

- Не знаю, - чуть помедлив, ответил Буратино, отводя глаза в сторону.

«Кукла оказалась хитрее, чем ожидал, - думал я, - надо будет сильнее её размять, отвлечь, заговорить. Может, тогда забудется и проговорится».

- Знаешь, - продолжал я, разливая виски по стаканам, - когда в первый раз, с матерью я посетил магазин игрушек, то испытал шок. Того, что я увидел: кукол, солдатиков, огромного деревянного крокодила, - просто не могло быть. Штука в том, что в том запредельно злом мире, в котором я тогда существовал, не могло быть такого магазина. Не могло быть людей, которые думают о детях. Людей, которые делают и продают игрушки. Понимаешь, Буратино, у ребенка столько вопросов, а взрослые на всё отвечают молчанием или фразой: «подрастешь, узнаешь». Разговаривая с тобой, я понимаю, что должно быть, от спиртного я сошел с ума, и у меня начинается обычная белая горячка. Но мне надо выговориться. Я откроюсь тебе, Буратино. Со мной случилось чудо. Я поверил в Бога. Бог открылся мне, и сразу у меня в голове все встало на своё место.

- Бог тебе открылся, а ты, так напиваешься. Разумно ли это?

- Ты прав. С этой порочной страстью надо завязывать. Но теперь-то я хоть знаю, что это плохо, что это болезнь. А прежде пьют все водку, вроде так и надо. У матери спился родной брат, Владимир, но это её ничему не научило. Она спокойно смотрит, как пьёт водку её сын. Меня это удивляет.

- Не люблю слушать, когда сын свою мать ругает, - одёрнула меня кукла, - давай лучше выпьем. А после этого я скажу приятную для тебя новость.

- Откроешь номера «Спортлото»? – не поверил я своему счастью.

- Я открою более значимую для тебя вещь. Дело в том, что ты не сошел с ума. Потому что я - не ожившая кукла, хоть и нахожусь в тряпках сказочного героя. Я актер Московского Академического Замечательно Устроенного Театра, Аркадий Мухоморов.

- Да-а? – оторопел я от неожиданности и стал пристально рассматривать сидящего напротив меня человека, как будто только что его увидел. И то сказать, мгновение назад я считал Аркадия ожившей куклой.

- Да-да, - подтвердил артист. - Можешь меня руками потрогать и даже ущипнуть. Понимаешь, я сам попал в затруднение. Ничего не помню. Помню, как пил в театре после спектакля с костюмершей Забиякой. Ещё с нами кто-то был. Помню, много смеялись над очередной глупой шуткой главного режиссёра. А вот что дальше было, хоть убей. И кто меня переодел в Буратино, и как я оказался на выставке кукол в таком двусмысленном обличье - не помню. Второй день уже здесь зависаю. С Сарычевым пил, он мне тоже душу открыл. Тоже спрашивал номера «Спортлото». Теперь вот с тобой пьём. Жаль, что завтра выставка закроется. Твоё здоровье!