Мы выпили, и я поинтересовался, где живёт Аркадий.

- Живу в Кунцево, на Хиве. Если с Киевского вокзала в сторону МКАДа на автобусе ехать, остановка «Улица Багрицкого». Перейдёшь Минское шоссе на другую сторону и от Жилкомбината вниз почти до Сетуньки. Там взять правей и в просторном дворе похожий на послевоенный барак, мой дом стоит. А комната у меня с видом на голубятню.

- Постой, - обрадовался я, - так мы с тобой соседи, я с Аминьево. И представь себе, пишу роман про жизнь театрального режиссёра. Всё никак не могу дописать.

- Так я тебе по теме много чего расскажу, беги в сейф за новой бутылкой.

Так я познакомился с актёром Аркадием Мухоморовым.

3

В понедельник утром, дождавшись Лидию Фёдоровну, я сдал ей ключи, отрапортовал, что ночь прошла без происшествий, все экспонаты, кроме ожившей куклы Буратино, на местах. И стараясь твёрдо стоять на ногах и дышать в сторону, мы с Аркадием, наряженным в костюм Буратино, направились было на выход. Но Зайцева нас остановила. Глядя на Мухоморова, она не стала ругаться, а лишь с усмешкой сказала:

- Так вот какая кукла оживает и разговаривает. А Забияка Биата Альбрехтовна тебя обыскалась, все телефоны оборвала.

- Мы к ней с приятелем сейчас заедем, - пообещал Аркадий. - Покажусь пред её ясные очи.

- Скажи, что только к вечеру я к ней смогу выбраться, - обратилась Зайцева к актёру, как к старому знакомому. - После того, как здесь с выставкой и со стендом разгребусь.

- Передам, - буркнул Мухоморов и потащил меня к стоянке такси. Поскольку нам было по пути, домой решили ехать вместе, но по дороге актёр предложил заехать к своей сожительнице, костюмерше театра по фамилии Забияка. За проезд он не заплатил, пригласил шофёра такси на свои спектакли на этом и разошлись. Конечно, перед этим устроил целый спектакль. Я сидел в такси в качестве заложника или гаранта, а он бегал раза три в квартиру к Забияке и всё возвращался ни с чем. В результате домой мы не поехали, отпустили таксиста и поднялись к Биате Альбрехтовне. В квартире у престарелой сожительницы Мухоморова, несмотря на утро понедельника, был стол накрыт, стоял пир горой. Гостей было человек десять. Видимо, гуляли всю ночь, да так и не заметили, что наступило утро следующего дня. В ванной кто-то целовал обнажённую дочь костюмерши, принимавшую в этот момент душ. Дверь в ванной не запиралась, и я мог всё это наблюдать. Купальщица от нахала старалась прикрыться пластиковой занавеской, вся дрожала от страсти, но кавалер был слишком пьян и кроме поцелуя ему от неё ничего было не нужно. Я помыл руки на кухне, умылся, и меня с Мухоморовым усадили за стол. Мы позавтракали.

- Оставайся, - стал уговаривать меня Аркадий.

Он отвёл меня в соседнюю комнату и показал матрац, лежащий на полу.

- Здесь переночуешь.

- Нет, - наотрез отказался я, - Если сейчас продолжу пить, то уйду в запой. А мне надо прийти в себя, чтобы через двое суток на смену выйти.

- Хорошо. Я напишу тебе адрес своей берлоги, там отлежишься в махонькой комнатушке. Вот тебе бутылка, похмелишься или отдашь в качестве прописки на новом месте. Позвонишь в дверь три раза, откроет Тамара Мартыновна, у неё мои ключи от комнаты. Можешь жить, сколько захочешь, я там не появляюсь. Мартыновна сказала по секрету, что дом через полгода пойдёт под снос и всем жильцам, включая меня, дадут отдельные квартиры. Жду не дождусь этого момента.

- Через полгода? - разочарованно переспросил я, - намеревавшийся начать на новом месте новую, писательскую, жизнь.

- Ну, может через год, - подумав, подкорректировал актёр сроки, - Одевайся, а я пока адресок начирикаю. Дом неприметный, жёлтый, двухэтажный. Ориентиром тебе послужит высокая голубятня с огромным нагулом, стоящая прямо посреди двора на каком-то каменном сооружении, похожем на сарай. Я когда пьяным домой возвращался, всегда искал глазами эту голубятню. Оставь мне «былины» почитать, а чтобы в метро не заснул, вот тебе томик Чехова.

Спрятав бутылку во внутренний карман куртки, я зашнуровал ботинки, взял клочок газеты с адресом «берлоги», томик Чехова и, оставив за спиной весёлую компанию, направился к метро. До улицы Багрицкого пьяному, не спавшему ночь человеку удобнее ехать на автобусе с Киевского вокзала, нежели от Кунцевской. Я так и поступил.

Разыскивая дом, я немного поплутал, но всё же его нашёл.

Поднявшись на второй этаж, к нужной квартире, три раза позвонил. Долго ждать не пришлось. Лишь только слегка приоткрылась массивная дверь, как меня за руку схватила старушка и, протащив через длинный, тёмный коридор, привела на кухню. Было что-то странное в её одежде и внешности. Но я решил ничему не удивляться и на всё реагировать спокойно. Старушка была одета в недошитое демисезонное пальто, у которого отсутствовали пуговицы и были непрошиты петли. На голове у нее была кроличья шапка, на которой меха осталось процентов семь-восемь, не больше.

Старушка удивилась, обнаружив перед собой незнакомое лицо и даже слегка перепугалась.

- Меня зовут Николаем, - поспешил я отрекомендоваться, - Простите, за то, что напугал. Вы, должно быть, Тамара Мартыновна? Мне разрешил переночевать ваш сосед Аркадий Мухоморов. Он сказал, что ключи от его комнаты я могу взять у вас.

Старушка, пришла в себя и даже обрадовалась мне, как новому лицу.

- Да, я Тамара Мартыновна. Погоди ты с ключами, - нетерпеливо замахала она руками, прежде надо тебя проинструктировать. Чтобы ты знал, в какой гадюшник попал.

Мне очень хотелось спать, но я смиренно сидел на табурете и внимательно её слушал. А она, что называется, вводила меня в курс дела. Заочно знакомила с соседями.

- Ты сейчас узнаешь, какие здесь люди живут. И прослушав всё до конца, дашь мне свой вердикт, можно ли после всего услышанного называть их людьми или они не достойны такого высокого звания.

- Может, потом вердикт, когда высплюсь? - взмолился я.

- Нет, сейчас, а то они сожрут тебя без соли, - настаивала Тамара Мартыновна, - Слушай и запоминай. Антон Афонасьевич Габой – человек мыслящий, мечтатель. Любитель таинственных рассказов и романтической поэзии. Хороший фантазёр. Это всё парадная его сторона, а есть и другая. А там страхи, неуверенность ни в чём. Даже в том, что он это он сам. Что он живёт на самом деле, а всё это не сон. Кошмары еженощные видит. Обжирается на ночь жирного, солёного. Смотрит телевизор, слушает радио, а там ведь всё только про убийства. Как тут кошмаров избежать? Во всём подмечает только мрачные предзнаменования для себя. Из-за чего случаются заскоки. Днём, идя на работу через лесок, пугается каждого деревца, зато среди ночи, взяв в руки чугунный утюг килограммов в пять, бегает в этом же леске до утра, чтобы побороть в себе страх. Поймай его ночью милиция, как бы он оправдался? Это же ненормально?

- Ненормально, - согласился я, ёрзая на табурете и не зная, как мне от настырной старушки отделаться.

- Очень чистоплотен, - не позволяя мне рта раскрыть, продолжала Мартыновна. - Даже можно назвать его «чистюлей». Опасается бактерий, вирусов и, смешно сказать, «кислотного дождя». Услышал где-то этот термин и думает, что кислота серная, как в своё время на Содом и Гоморру, на его грешную голову прольётся. Поэтому, если за окном тучи, то под любым предлогом на работу не пойдёт. Невесело живётся Габою, не уверен он в завтрашнем дне. Работу меняет часто, - кому нужен работник, на которого нельзя положиться. На новую не спешит, утешаясь отговорками «не пройду аттестацию». И сидит на шее у престарелого отца-вдовца, который и кормит и одевает великовозрастного Антона.

Его кумир - Андрей Ляхов из тринадцатой квартиры. Почему-то все его называют Андроном. И он к этому прозвищу привык и ему это даже нравится. Этому Ляхову всё на свете безразлично. Что мать даст надеть, то и наденет. Что положит в тарелку, то и съест. Поднесут ребята стакан во дворе – опрокинет. Не поднесут, он на них не обидится. Такой человек. Почему-то все считают, что он способен приспосабливаться к превратностям жизни и переносить все взлёты и падения без лишних волнений. Например, в советские времена он в денежно-вещевую лотерею выиграл машину «Москвич – 412». И не обрадовался. Всех это удивило. Сразу получить машину было нельзя, необходимо было некоторое время ждать. Так он за это время взял да и потерял выигрышный билет. А может, и украли. Всем показывал, да и хранил на виду, без должной в таких случаях осторожности. И что же? Также особенно не огорчился. С ухмылкой сказал: «Бог дал, Бог взял». Про Бога он конечно тоже, для красного словца. Они у нас все ещё те верующие. Но и на самом деле не испытал никаких эмоций. Расскажу тебе интересную историю. Когда Андрон «Москвич» выиграл, то от зависти умерла его соседка, мать Антона Габоя. А как через некоторое время он билет потерял, так от горя умер его родной отец, Ляхов Павел Поликарпович. Остались Андрон с матерью, а Антон с отцом. И вскоре Афанасий Габой сошёлся с Марьей Ляховой. И даже в ЗАГСе записались мужем и женой. Так что Андрон стал Антону сводным братом. Понимаешь, к чему клоню?