Искра Уголькова
Пролог
Предлагаемая на ваш суд повесть, многоуважаемый читатель, это история моего знакомства с Искрой Угольковой, история нашей любви.
История фантастическая, драматическая и возможно излишне документальная. В своей основе тяжёлая. Собственно поэтому перед тем, как приступить к её изложению я долго колебался. Положить её на бумагу уговорила меня жена. Просто - таки настояла. Если вы сейчас подумали, что ссылаясь на супругу, я пытаюсь как-то оправдаться и свалить ответственность за произведение на хрупкие плечи любимого человека, то так оно и есть. Сказать, по совести, сам бы публиковать эту повесть я б не решился.
Но прежде чем приступить к хронике событий, будет не лишним познакомить вас с предысторией случившегося и действующими лицами.
Аркадий Мухоморов
1
Вечером в субботу позвонил двоюродный брат Витя Попов.
- Давай телефон соседки или я сейчас возьму бутылку и приеду к тебе, - тотчас поставил он меня перед выбором.
- Телефона соседки у меня нет, - стал объяснять ему я, - а насчёт приехать, - мне завтра на смену.
Я работал охранником в автобусном парке. Сутки работал, двое отдыхал. Выходные пролетели, и в воскресенье с утра мне действительно нужно было ехать на работу.
Но брат у меня по профессии актёр драматического театра, если чего задумал, его не остановить. Приехал, пили с ним до утра водку, он ругал всех последними словами, включая меня. Спать легли в четыре часа. А в шесть меня разбудил будильник.
Пробуждение было тяжёлым, необходимо было похмелиться, иначе не доехать до автобусного парка, сердце остановится.
Выйдя из дома, я подошёл к палатке, торговавшей пивом, рядом с которой уже крутились Костя Коврик и Юра Аладьин. Я дал денег Коврику, он помчался в магазин и уже через десять минут принёс бутылку водки, пластиковые стаканчики и нехитрую закуску. Я открыл бутылку и всем налил. Выпил, стало легче.
Послушал в стотысячный раз рассказы Аладьина о женщинах. Юра отчего-то думал, что его скабрёзности согревали собутыльникам душу. Может быть, в чём-то он был прав. Молча пить неприлично, а о чём ещё говорить в мужской компании.
Послушав нехитрую историю о соблазнённой им буфетчице, мы допили оставшееся, я окончательно пришёл в себя и отправился на работу.
На Аминьевском шоссе я сел в маршрутку и доехал до Мичуринского проспекта. Там пересел в автобус нашего автопарка, который и довёз меня до остановки «Востряковское кладбище». Как только я вошёл в проходную, меня сразу вызвали к начальнику охраны.
Начальником охраны был Витькин отец, мой дядя по материнской линии, Владимир Николаевич Попов.
- Я родился и вырос в Москве, - гневно стал выговаривать мне дядька, как только я закрыл за собой дверь его кабинета, - пять лет был народным заседателем. У меня в кармане складной нож, пырну любого, и мне за это ничего не будет.
- Вы это к чему? – поинтересовался я.
- Все озлоблены, пьют на посту. Их выгоняют с охраны, они спиваются. Вчера вместе с водителями приехала в парк голая баба. В мужских ботинках и шинели на голое тело. Голова острижена наголо, лицо, опухшее от перепоев, со свежими кровоподтеками и старыми синяками. Она с первыми водителями, что должны открывать маршрут, приехала в парк. Второй пост проморгал. Директор ведь издал приказ - все высаживаются перед воротами и проходят пешком через первый пост, через проходную. Тогда бы она не проскочила. А Куницын и Шишкин пропустили автобус. Баба заехала и вместе с водителями зашла в диспетчерскую. Села на скамейку со стороны центральной кассы и уснула. Её за тумбой было не видно и обнаружили только тогда, когда пришли к нам уборщицы и сказали: «Это что там за партизан у вас сидит?». Пошли. Смотрю, - знакомая личность. Бывший контролёр, до этого учительница иностранного языка. Как и прежде, ботинки и шинель, - из одежды больше ничего. Мы её подняли, вывели и посадили на выезжавший на маршрут автобус. Я чего тебя позвал. Подработать не хочешь в свои выходные?
- Не хочу, - искренно ответил я, - В себя не успеваю прийти, как снова на смену.
- Ну, хорошо. А это… Коля, знаешь, я тебе такую бабу нашёл. Женщина видная, одинокая, похожа на актрису Татьяну Окуневскую. Живёт на Тверском бульваре в доме напротив театра МХАТ. Моя личная к тебе просьба. Выручай. У неё магазин «Одежда».
- Там надо подежурить? - поинтересовался я, понимая, что на самом деле дядя себе очередную бабу нашёл, и хочет ей услужить, сделать что-то приятное.
- Не там. Дослушай. Два раза в год в Москве проходят выставки кукол и плюшевых медведей. Она в этом году отвечает на этой выставке за организацию и охрану. Я дал ей в помощь Сеню Сарычева, думал, он на исправление пошёл. А этот обормот, по-другому не скажешь, взял да и напился на рабочем месте. Она просит его заменить. Прямо сегодня. Выручай. Всего день простоять и ночь продержаться. Завтра выставка закрывается.
Сарычев был соседом Владимира Николаевича. Дядька жил в шестой квартире, а Семён с матерью в пятой. Было не мудрено, что он напился на посту, так как увлечение алкоголем у него давно уже вышло из-под контроля. Его гнали из всех охран, как безнадёжного, опустившегося алкоголика. Дядька держал на работе соседа только из-за уважения к его больной, старой матери.
- Хорошо. Если вам это важно.
- Важно. Говорю же, настоящая красавица, такую нельзя упускать. Зовут Зайцева Лидия Фёдоровна. Она сейчас в отделе кадров сидит. Зайди, познакомься, если понравишься ей…
- В каком смысле?
- Она теперь думает, что у нас все горькие пьяницы. Короче, если попросит подежурить, не отказывайся. Обяжешь, по гроб жизни.
Дядька постоянно сватает меня, продаёт. Совсем недавно нашёл «хорошую». «Три машины, трёхкомнатная квартира и ребёнку десять лет, тебе стараться не надо», - уговаривал он меня. «А красивая?», - поинтересовался я. «Ну, ты уж совсем, смотрю, обнаглел. Тебе всё сразу подавай!», - возмутился Владимир Николаевич и сделал вид, что не хочет больше на эти темы со мной разговаривать. А тут опять двадцать пять.
В отделе кадров меня ожидала женщина, действительно похожая на актрису Татьяну Окуневскую. Я сразу нашёл с ней общий язык.
Уже через пять минут общения разговор принял приятельский характер. Рассматривая мягкие игрушки, принесённые Лидией Фёдоровной в подарок начальнику охраны, я непринуждённо интересовался:
- Почему я у вас спрашиваю о курсах учебных? Потому что они только тогда имеют смысл, когда полученные на курсах знания вы в состоянии эксплуатировать.
- Этим и занимаюсь. Раньше я много шила.
- Простите. Какие вы курсы заканчивали?
- Швейные. Мастеров швейного производства при Мосгорисполкоме. Это было в восемьдесят шестом году. Окончила курсы, стала шить. После швейных курсов, в том же комбинате пошла ещё и на закройщицу выучилась.
- Тоже бесплатно?
- Здрасьте. Всё платное.
- А где эти курсы территориально находились?
- От метро «Площадь Ногина» надо было ехать на троллейбусе. Там на горе библиотека иностранной литературы, а с другой стороны огромное сооружение, когда-то принадлежащее церкви. И в этом бывшем Храме всё внутри перестроили. Возможно, раньше, сразу после Октябрьской революции, там были какие-то ликбезы. То есть в этом здании бывшего Храма четыре этажа, там-то и находились мои курсы. Кроме швейных и закройных, были вязальные, вышивальные, курсы машинописи.
- Сколько вы там учились? Три или шесть месяцев?
- Какой? По два года.
«Да, после таких мучений тебя палкой не заставишь мне брюки подшить», - подумал я, а вслух сказал:
- Моя матушка на повара училась два года. Правда после этого на кухне не хотела и пальцем шевельнуть. С трудом жарила себе яичницу. Бабушка моя на неё за это злилась. Сама-то бабуля готовила всё вкусно, с душой, подливы разные мастерила, специи клала, для вкуса. А её сноха... Так какие же следующие курсы были у вас?
