- Нет, не обижалась. Я знала, что книга для тебя главное, и ты все силы отдаёшь ей. И потом, если бы ты «примчался», ты бы все планы мои нарушил. Не получилось бы истории.

- Да, устроила ты историю. У меня все волосы на голове поседели.

- Прости.

- Зато теперь я точно знаю, что никакая книга не стоит любви, не стоит любимого человека.

- Поверь, что твой «любимый человек» все силы положит на то, чтобы создать для тебя условия для написания книги.

Искра опять поцеловала мне руку.

- И всё же как? Я не могу поверить. Ты так всё точно, подробно рассказывала.

- Всё потому, что мне точно и подробно всё рассказывала бабушка. А я её к тому же ещё и записывала на диктофон. Слушала записанное, вживалась в роль. Всё для тебя делала.

- Ну, ты даёшь. Но я же тебе вопросы задавал, ты вела живой, непринуждённый разговор.

- Импровизировала. Ты однажды заметил, что в палате и туалете акустика одна и та же. Я боялась, что ты таким образом меня раскрыл, но обошлось.

- Поэтому всегда отдельная палата?

- Да, поэтому.

- Скажи, а Афоня Лаптев, Козюлич, Зобов, кто там ещё, - это действительно твоё руководство?

- Нет, конечно. Тут я тебе посылала подсказки, пыталась заронить в тебя крупинки сомнения.

- Я догадывался, что имена эти вымышленные, но относил всё это к твоему болезненному состоянию. Воспринимал всё это, как бред больного человека. Откуда ты взяла эти фамилии?

- А у бабуси украла. Она именно их вспоминала в бреду. Видимо, эти люди в её жизни что-то да значили.

- А когда спина болела? Ты просто издевалась надо мной?

- Нет. Точно так же мне бабушка звонила и всё то, что ты слышал от меня, она мне говорила. Только звала к себе не Костю с Димой, а своих неизвестных мне мужиков. Я с ней по телефону поговорю, по горячим следам тебе звоню, чтобы ничего не забыть. Для достоверности звонила из ванной комнаты. Там эхо, как в больничной палате.

- Ну, ты и затейница. А если бы я руки на себя наложил после твоей мнимой смерти?

- Предполагая что-то похожее, я к тебе со всех ног и помчалась. Видишь, не успела я умереть, как уже и воскресла, чтобы сильно с ума тебя не сводить.

- Но у меня-то бабушка и в самом деле болела, а ты меня мучила по ночам.

- А ты меня не мучил, любящую тебя девушку? Уехал в Монино, к себе не пригласил и думай, что хочешь. Я с ума сходила. Знаешь, как мучилась. Сама тебе названивать стала, а ты говорил со мной холодно, отстранённо. Думаю, завёл себе кого-то. Я бы не решилась на такой страшный розыгрыш, если бы не любила тебя, не хотела любой ценой удержать.

- И йод бабушке вводили?

- Ну конечно.

- Ты так красочно всё это живописала, что я в своём воображении видел тебя всю изуродованную. Ты меня совсем не жалела.

- Прости. Но надо было играть раз выбранную роль до конца, а иначе всё насмарку.

- А если бы я умер раньше твоей бабушки?

- Ты же не умер. Зачем сейчас об этом говорить. Не мучай меня.

- Ты же меня целый год мучила, так что терпи. Но голос! Ты говорила «убитым» голосом?

- Так я же всё это время неотлучно при бабушке была. Страдала вместе с ней. Можно сказать, пусть с преувеличением, но вместе с ней умирала. Поэтому была настолько убедительна, что ты мне всё это время верил. Ты же сам хотел стать актёром. Роль надо играть до конца. Я играла, вжилась, сама во всё, что говорила тебе, верила. Зато весь год чувствовала себя любимой, а не брошенной. Что для молодой и красивой женщины важнее всего.

- «Важнее всего»? А ты не думала, что после такого обмана я и разговаривать с тобой не захочу?

- Думала.

- И всё же продолжала.

- Продолжала. Думаю, пусть проклянёт, бросит, но у него останется на руках бесценный материал.

- То есть обо мне пеклась?

- Пеклась. Сначала я на тебя, признаться, злилась. Книга книгой, но нельзя же так надолго оставлять любимого человека. Я же и молода, и красива, столько вокруг соблазнов. А ты словно толкаешь меня туда. Сначала обижалась, бесилась, а когда затеяла эту игру, то втянулась, и было поздно сдавать назад. Увлеклась, да и ты ко мне сразу переменился. Получается, здоровая не нужна, а нужна больная. Обидно сделалось.

- Я за этот год понял, что никакая книга не стоит живого человека. Ты меня многому научила. Я стал другим, сдаюсь, бросаю писать. Ты меня смирила. Будем жить, как все, находя утешение в любви друг к другу.

- Нет, ты допишешь книгу, чего бы мне это ни стоило. Я повторяю, жизнь положу на то, чтобы ты её закончил.

Спустя девять месяцев я дописал второй роман. Его напечатали в «толстом» столичном литературном журнале. Я даже стал лауреатом премии за лучшую публикацию. В этом же году я женился на Искре.

Вот, собственно, и вся история.

13.03.2023