- Ну, да. Бабушке тоже делали. Ты, главное, там держись.

- Это ей, что, из-за инсульта?

- Нет. Не из-за инсульта. В детстве, в юности, в молодые годы делали ей переливания.

- А-а, у неё заражение крови было.

- Ну, немножко другое. Короче, три раза переливали кровь.

- Я поняла.

- Держись там. Держись.

- Я не поняла, почему мне полное переливание и донорской... Но мне это сегодня сделали.

- Ну, хорошо. В смысле, нехорошо, но наверное, это было необходимо.

- Совершенно верно. Ну, в принципе и все новости. Я была в реанимации, меня привезли обратно. Между прочим, я сейчас нахожусь под капельницей. Под большой, гигантской капельницей. Эта капельница размером с огромный полиэтиленовый пакет, с которым ты ходишь в магазин.

- С трёхлитровую банку, что ли?

- Может быть, и трёхлитровая. Но не банка, а пакет полиэтиленовый.

- И висит, подвешена?

- Ага.

- Это так кормят тебя, чтобы глюкоза поступала в мозг.

- Совершенно верно. Потому что она не прозрачная, а белая. Ладно. Я хочу... Видишь ли, рот у меня уже весь пересох.

- Давай, поспи.

- Да я вроде бы не чувствую, что я под наркотиками. Мне просто хочется спать. Давай, пока.

- Пока-пока.

Бабушка поинтересовалась.

- Что там у Искры?

- Сделали переливание крови. Я, что ей ни скажу, всё получается невпопад. Хотел сказать: «Переливание крови - это не смертельно». Но вовремя осёкся. У Искры очень сильный Ангел-хранитель. Она, когда была ребёнком, два или три раза воспалением лёгких переболела. Родная бабушка ей с завистью и сожалением говорила: «Ну, надо же, какой сильный у тебя Ангел-хранитель, - опять ты осталась жива».

- У меня такой же. Я тоже маленькой девочкой много болела, - похвасталась моя Глафира Григорьевна.

- А Искра из-за таких бабушкиных слов на неё сердилась. Та словно и не рада была тому, что внучка выжила.

- Знаешь, что, Коля, будем спать! - скомандовала бабушка и поинтересовалась, - так что Искра тебе сказала?

- Говорит, если в кому впаду...

- То что будет?

- Говорит: «Звони на рецепшен».

- А как ты узнаешь, что она в коме?

- Да она находится под воздействием наркотика, бредит. Ни на какой рецепшен я не буду звонить. Я не знаю телефона, а главное, зачем? Она такими разговорами больше врачей пугает. Даёт им понять, что есть люди, которые знают, где она. Чтобы не убили, не залечили до смерти. На её месте так поступил бы каждый.

- Всё отлично. Самое главное, чтобы она теперь спала. Пойдём спать и мы.

Глава 36 Очнулась

Двадцать восьмого апреля Искра позвонила в восемь часов вечера. Если быть точным, без десяти восемь. Говорила она возбуждённо и скороговоркой.

- Аллё! Я тут очнулась. У меня все пальцы в чёрных точках... У меня рука перевязана... У меня бедро перевязано. Передо мной висит кардиомонитор. Вот. Прямо передо мной еда, кусок пирога. В руках вилка, ложка. Я помню, что я пыталась есть, жевать это... Как это называется? Пирожок. Пошла в туалет и видимо, там вырубилась. Затем встала, пошла обратно, без всякой поддержки, без палок, без ходунков. И даже без этой самой... Как называется?

- Не знаю.

- В которых капельница. А-а! У меня капельницу ещё в туалете отобрали. Сказали, что она закончилась.

- Понятно. Тебя сопровождали?

- Никто меня не сопровождал, я всё делаю сама. Я вспомнила. Я вернулась в постель. И моя последняя мысль была: «Я сейчас согреюсь под одеялом и попробую доесть, если смогу, пирожок». Но не смогла и кажется, не смогу. Мне кажется, я вырубаюсь. Я, это самое... Всё со мной в порядке. У меня присутствует чувство эйфории. Так что я сейчас «поэйфорю», посплю. Если будет всё в порядке, то я попытаюсь докушать пирожок. Хотя бы «поклевать». Потому что еды полно, пирожков полно, всего полно. Мне так спать хочется, но я тебе докладываю. Должна же я кому-нибудь о чём-нибудь доложить. Правильно ведь?

- Правильно. Молодец.

- Понимаешь ли, мне так хочется сладким-сладким сном уснуть. Ну, в принципе, я тебе всё рассказала. Ты мне задай любой вопрос, чтобы я счастливой уснула.

- Ну, ты спи, пока есть эйфория. Тебе надо заснуть и хорошенько выспаться. А то всякие, эти...

- Кошмары и ужасы будут сниться?

- Вроде того.

- Согласна.

- Давай.

- Я тебе про счастливых волков рассказывала?

- Нет.

- Это волки, которые меня облизывали. Суть заключается вот в чём. Мне снился наш дом, вокруг стояли какие-то бараки. Прямо у подъезда лужа, в луже сидит тритон. Так вот, я испугалась, что могу случайно раздавить тритона. И чтобы мне не снился раздавленный тритон, я себе приснила двух волков. Чтобы спокойно с ними беседовать и никого не раздавить, и не прибить. Я наприснила себе волков размером с крупную собаку. Они во сне со мной беседовали, а я их гладила, не боясь их придавить. Это были полуглюки-полусон, кому как нравится.

- То есть ты себе сны конструируешь?

- Совершенно верно. Я сконструировала во сне обстановку, себя счастливую. Ну, в принципе я умею сны конструировать. Так что я счастливейший человек. Сню себе всё, что захочу. Понимаешь, я начала с кошмаров. Кошмары я выгнала, и у меня остались только счастливые сны. Кошмары я изначально научилась прогонять. Сразу после того, как мне сделали операцию, мне снились всякие овечки, голубые небеса, зелёная травка. Одним словом, я себе снила всё, чтобы быть счастливой.

- Молодец.

- Ладно, будем счастливыми. Давай прощаться, а то у меня горлышко пересыхает.

- Давай, спи. Пока.

- Пока.

Второй раз Искра позвонила в двадцать два часа тридцать семь минут.

-Аллё!

- Да-да.

- Я счастлива.

- Замечательно.

- Мне посоветовал поделиться с тобой счастьем Генка, - но это было давно. Я хотела поделиться, но перед этим сходила в туалет, вернулась, легла в постель и вырубилась. А сейчас я проснулась. Думаю: «С кем бы счастьем поделиться?». Решила, что надо поделиться с тобой. Мораль заключается вот в чём. Я буду сумбурно говорить, всё, что в голову придёт.

- Давай.

- У меня исколоты все пальчики, они в чёрненьких пятнышках. Но это у меня брали всякие анализы. Я тебе говорила, что мне сделали переливание. Что мне перелили полностью стопроцентную, идеальную, донорскую кровь первой группы. Так что у меня в крови теперь никакой гадости вообще не осталось. Ко мне приходил врач-кардиолог. Он сказал, что у меня идеальная кровь. Что у меня нет никакой желтухи. Ну, понятно, что у меня и не было никакой желтухи. Единственно, что? У меня в крови очень мало калия. У меня очень сильное, идеальное сердце. Но даже при очень сильном, идеальном сердце меня может хватить инфаркт, потому что нет калия. Потому что все сердечные процессы, они завязаны на калии. Поэтому с завтрашнего дня, меня через капельницу прокапают калием. То есть мне для полного здоровья, чтобы я была абсолютно здоровым, идеальным человеком, - надо принять калий в свой организм.

- Хорошо. А чего завтра? Почему бы сейчас тебе не поставить капельницу с калием?

- А потому что у меня брали анализы.

- Да и отдохнуть тебе надо.

- Я не знаю. Был консилиум, сказали, что мне кроме калия сейчас ничего не надо. Поэтому, как я понимаю, калий тоже будет специальный, эксклюзивный. И поэтому с завтрашнего дня я буду сидеть на калии.

- Ну, хорошо-хорошо, что-то ты это слово полюбила - калий.

- Затем ко мне приходил врач-реаниматолог. Почему? Потому что если вдруг у меня случится какой-нибудь сердечный приступ или сердечные боли, чтобы я немедленно нажимала на тревожную кнопку, и меня будут спасать.

- Понятно.

- Ну, потому что у меня, очень мало калия. Но они надеются на то, что у меня сила божия. Надеются, что у меня калия хватит до завтрашних капельниц. Но мне сегодня уже что-то поставили, прокапали и убрали. Мне сказали, честно говоря, что это был калий.

- Ну и хорошо. До завтра хватит.