- Тьфу-тьфу-тьфу, что называется. С другой стороны, ты сама говоришь, что папилломы у тебя прошли. Значит, и внутри всякая гадость исчезает.

- Кстати говоря, когда я в клинике под капельницей лежала в последний раз, у меня ночью разболелись большие пальцы ног. Так больно было. Я включила свет, смотрю: «Ба! Да у меня некроз пальцев ног начался». То есть воспаление, и кожа, просто-напросто стала отмирать, аж внутрь пальцев всё это проникло. Я так перепугалась. Я-то ведь знаю, что это такое. Это когда к венам перестаёт поступать кровь, окружающие ткани перестают питаться и отмирают. Поэтому боль – это всегда сигнализация. Чтобы этого не было, надо обязательно гнать туда кровь. Из-за суженных вен, люди теряют конечности, им отрезают ноги. А мне это надо? У меня-то ведь в больничной палате и душевая, и всякие там причиндалы. Я нагрела горячей воды, ножки в неё опустила. Массировала до тех пор, пока у меня пальцы не перестали болеть. Я просто гнала туда кровь. Потом я ноги показала врачу. Он сказал: «Это побочка от лекарства».

- Побочное действие?

- А когда домой я вернулась… Ну, у меня всё нормально… Нет, понятно, что отмерло, то отмерло. Никакого воспаления, никаких болей. Просто мозоли омертвевшей кожи на больших пальцах. Они со временем сойдут. Но, откровенно говоря, я перепугалась.

- Организм так устроен. Я за письменным столом много сижу, и у меня иной раз на ногах тоже начинают побаливать большие пальцы. И это без всяких сильных лекарств и побочных проявлений от них. Тоже, наверное, из-за того, что мало хожу.

- Совершенно верно, мало двигаешься. Поэтому либо бегать, либо ходить, либо прыгать на скакалочке. Либо стоя на месте, приподниматься на мысочках, либо принимать горячие ванны ног, либо просто массировать большие пальцы.

- Да-да. Мне надо всё это делать.

- Тут просто надо понимать. Я же тебе говорила: «От всего уберечься нельзя, но хоть что-то можно сделать».

- И нужно! Как там твой воздыхатель, Миша Мощин, поживает?

- Он сейчас хорошо себя чувствует. Ходит в бассейн, бегает по парку, совершенствуется. У него же болела спина, а теперь у него ничего не болит.

- Спина болела до того, как ты повела его в парк на занятия или после?

- Нет, спина у него заболела не так давно, может быть, год назад. Он стал к врачам ходить, ему там боли определили, как радикулит, всякие там массажи назначили. Лекарства за тридцать тысяч стали ему продавать. Я говорю: «Зачем? Займись упражнениями. То, что у тебя происходит, это просто-напросто атрофия мышечного корсета и ничего больше». И всё у него прошло.

- Молодец. Он как бухгалтерские курсы закончил, так по этому профилю и работает?

- Он не просто их закончил, он закончил их давно. После этого он окончил университет финансирования или финансовый университет, как они теперь правильно называются, я не знаю. Он стал официальным аудитором. У него всё тип-топ. А сейчас он оформил себе ИП.

- Стал индивидуальным предпринимателем?

- Да-да-да. И для всяких мелких фирм составляет бухгалтерские отчёты, справки для налоговой и так далее. И соответственно, когда моё лечение закончится, я его найму, чтобы он через налоговую мне вернул тринадцать процентов. Потому что я заплатила бешеные деньги. Тринадцать процентов – это много.

- Тринадцать процентов за что?

- По закону, если я на лечение трачу деньги, то государство возвращает мне от этой суммы тринадцать процентов.

- Вот оно что.

- Ага.

- Хоть так. Но ты тогда все бумаги храни.

- А я и храню. Я их подбираю. Сегодня ужинала и новости смотрела. Показывали детей, которым нужны были дорогие лекарства. А чиновники оттягивали с покупкой, говорили: «Давайте, подождём, давайте, дешёвыми лекарствами пока лечитесь, а давайте, вернёмся к этому вопросу через две недели». И все эти дети умерли. Сейчас на этих чиновников завели уголовные дела, сразу нашлись необходимые деньги, - но детей-то уже не вернуть. О чём я говорю, - платить надо. А не платишь, - даже если тебе всё положено бесплатно, – ты всё равно помрёшь. И никто не вздрогнет. Денег нет – умирай. В страшное время живём.

- Ужасно! Давай, о чём-нибудь хорошем поговорим.

- Сейчас все разговоры о том, что открыли новую, огромную звезду. «Мы думали, таких огромных звёзд на небе не бывает. А вот она, появилась». Мораль заключается вот в чём. Чем больше изучают мир, тем больше находят противоречий в собственных знаниях. Давай заканчивать.

- Давай. Рад был тебя слышать. Голос хороший, бодрый…

- Стараюсь.

- И настроение я тебе не испортил. Я на это надеюсь.

- Думаю, что я скоро… Ну, вот эта, потом ещё одна химия и меня зашьют. Я рассчитываю, что к весне мои мучения закончатся, и я смогу выйти на улицу. А то ведь у меня ослабленный иммунитет, у меня то, сё. Я, как говорится, несвободный человек, в этом отношении.

- Правильно. Лучше поберечься. Ладно, давай, счастливо.

- Счастливо. Пока.

- Что там у Искры? – поинтересовалась бабушка, вошедшая в мою комнату.

- Претерпела ещё одну химиотерапию. Осталось ещё одна и уже к весне, говорит, может, всё будет нормально.

- А когда ей кишку будут вставлять?

- Пройдёт последнюю химиотерапию, и консилиум врачей примет решение.

- Да. Видишь как. Не быстро. Настрой какой у неё?

- Настрой боевой, хороший.

- Вот это самое главное. Отлично. Я пойду на кухню, напьюсь чаю. Вы же с Галей уже пили чай, а я ещё не пила.

- Это возмутительно, - прокомментировал я.

Глава 13 Перед сном

Первого марта позвонила Искра.

- Аллё? Добрый вечер, - скороговоркой заговорила она, - Перед сном звоню, прежде чем уснуть. Я ещё утром хотела тебе позвонить. Включила телевизор, а там новости. Меня потрясло одно сообщение в этих новостях. Где-то в Хабаровске, на заводе огнеупорных изделий горит склад готовой продукции. То есть горят уже готовые изделия. Ты осознал мысль?

- Нет, ещё не осознал, - признался я.

- Завод, который изготовляет огнеупорные изделия.

- А-а, огнеупорные! – засмеялся я.

- Горит склад, и горят готовые изделия.

- Ну, понятно. Что ж это за огнеупоры у них там хранятся?

- Вот-вот. Именно поэтому я тебе и звоню, потому что такая вот новость. Понятно, что это какая-то халтура и какое-то мошенничество.

- Называют огнеупорами, а на самом деле всё это горит лучше, чем керосин или что там ещё.

- Кстати говоря, когда строят современные дома, в них делают утеплители. Эти утеплители должны быть обязательно негорючими. Но почему-то, когда случается пожар, эти утеплители не просто горят, они выделяют ядовитые газы.

- Да, об этом в каждой новостной передаче говорят, что люди не столько сгорели, сколько задохнулись от этой заразы.

- Хотя всё это обязано быть негорючим, чтобы нельзя было поджечь. И такие материалы существуют. Их нельзя поджечь, они с кислородом не соединяются.

- Жульничают, наверное. Хорошие материалы не используют, а используют такие, от которых…

- Естественно. Огнеупорные – они на порядок дороже, чем какое-то сено прессованное или ядовитый пластик. А выдают за огнеупоры и соответственно, бешеные деньги воруют и кладут к себе в карман. Из того расчёта, что не загорится же сданный дом завтра-послезавтра. Тупое воровство.

- Ты расскажи свои новости. Ездила в свой центр, в свою «Отслюнявь-Клинику»?

- Ну, во-первых, я там ещё нахожусь.

- А-а, вот оно что. Я всё боялся спросить, вспоминал, когда же ты там должна быть. Я так и рассчитывал, что ты сегодня или вчера… Ну, думаю, позвонит, как вернётся оттуда.

- В принципе, я завтра выписываюсь.

- Одна лежишь в палате?

- Я всё время лежу одна. Я покупаю только одноместные палаты. Мне ни к чему всякие там соседки. Я же читала тебе стихи Тютчева:

«Жить лишь в себе самом умей

Есть целый мир в душе твоей

Таинственно-волшебных дум,