- Нет. Штука в том, что в их больнице нет онкологов.

- А-а, то есть они не могут определить характер опухоли?

- Но! Они мне сразу порекомендовали вывести кишку наружу. Чтобы я могла, прошу прощения, испорожняться сбоку.

- Кошмар. Ужас какой.

- Чтобы, так сказать, отвести кал и газы, которые у меня скопились. Всё для того, чтобы я прямо там у них не умерла.

- Это там, в больнице, тебе сказали?

- Ага. Да. И с кишкой наружу я должна была ходить, ездить и искать онколога. Я у врача спрашиваю: «Может, вы мне кого-то посоветуете, направите в больницу, отвезёте, дадите направление?». Врач мне отвечает: «Это не наше дело».

- Так вот?

- Да. Так вот. Дальше слушай. Утром выписали из палаты тех девчат, которым ночью вырезали аппендицит. А вдогонку сказали: «Антибиотики будете принимать дома». Нормально?

- Действительно, после операции чего разлёживаться в больнице?

- Ну, да, - смеялась Искра, - чужое место занимать. Соответственно, вместе с ними и меня выписали.

- А что за больница, старая?

- Дело в том, что первый этаж у них блестит. А то, что выше первого этажа, это английский работный дом девятнадцатого века времён Чарльза Диккенса. Кстати говоря, когда я врачу сказала: «Послушайте, у вас в отделении всего два туалета. Один из которых рабочий. А как же тут пѝсать-то всем?». Он говорит: «Ну, хотите, мы поставим вам мочеприёмник и не придётся бегать пѝсать». Я промолчала, но подумала: «Поставь его себе». Одним словом, я написала заявление, отказалась от операции, чтобы мне кишку наружу не выставляли.

- Да, они что-то погорячились.

- Позвонила я Попову, сказала, что меня выписывают в десять. Он подъехал. Так они до двух часов дня выписывали мне больничный. Нормально? И Генка четыре часа меня ждал. В два часа я всё-таки вышла оттуда, и он меня повёз. На Крылатских холмах имеется онкологическая больница, это первый филиал Боткинской. Мы приехали туда, врач всё заполнил и говорит: «Вы должны завтра прийти, оформить больничный. А если не придёте, то будет нарушение». Нарушение! Спрашиваю: «Когда меня может принять Боткинская больница?». Отвечает: «Девятнадцатого». То есть через две недели. Говорю: «Я же не доживу…».

- Ты меня успокой. Прошла вся эта страшная история или ты в ней находишься?

- Послушай. Я сейчас лежу дома, отдыхаю, поужинала. И тебе со смехом рассказываю все эти ужасы.

- Ну, давай-давай. В туалет ходить можешь?

- Могу. Но пока, извини меня, только через дырочку в левом боку. Но всё гораздо лучше, чем тебе может показаться. Я тебе рассказываю последовательность событий. Ты особо не переживай. В принципе у меня всё хорошо. Иначе я бы тебе не позвонила. Разве стала бы я тебе рассказывать всякие страшилки. Давай, дорасскажу.

- Давай, - без энтузиазма согласился я.

- Ну, чего делать-то? Поехали домой. Стали советовать знакомые. Одни говорят, можно устроиться на платное отделение в ЦКБ при Управлении делами Президента на Рублёвском шоссе. Генка везёт туда, меня принимает онколог и говорит: «Да, мы вас можем положить в понедельник». Не в пятницу, когда я к ним приехала, а в понедельник. Ну, извини меня, мне операцию надо делать немедленно.

- Ну, да.

- Я уже неделю не пью и не ем. Но у них в ЦКБ плановое хозяйство, кладут только по понедельникам. Спрашиваю: «А что делать, если мне плохо будет?», - «Вызывайте скорую». И районный онколог названивает и угрожает: «Вы должны были закрыть больничный лист, а вы не пришли. Вы нарушаете». Знаешь, мне хотелось матом его обложить. Мне явиться за какой-то бумажкой лично. А нормально? «Будет нарушение». Ну, что дальше? В пятницу вечером мы вернулись домой. А у Генки есть одноклассник Юра Аладьин, ты его знаешь. Он сказал, что имеется такая «Отслюнявь-Клиника», и они готовы меня прямо сейчас же увезти на своей скорой помощи. Я так устала, говорю: «Давайте всё это отложим хотя бы до утра». Я очень утомилась. На следующий день в восемь утра Генка уже был у меня, и мы поехали в «Отслюнявь-Клинику».

- А что это за «Отслюнявь-Клиника»?

- Это частная платная клиника. Понятно, что очень и очень недешёвая. Но как потом я узнала, по сравнению с другими частными клиниками у них божеские цены. А главное, в отличие от других клиник у них была томография.

- Ну, ты доскажи.

- Так вот. Они отправили меня на томографию. И просветили абсолютно всю. Заплатила я триста тысяч. Ты понимаешь. Это считается очень даже по-божески. Крайне по-божески. После чего мы с Генкой расстались, и меня отвезли в палату. Только я разложила свои вещички, меня тут же отвезли на операцию. Я легла, никакой маски, никакого эфира, что-то вкололи в вену, и я уснула. Ты не представляешь, я такие счастливые сны видела, я такая была счастливая. Мне снилась природа, солнышко, травка. Я просто счастливейшим человеком себя ощущала. И меня будят уже в реанимации.

- Это всё в этой «Отслюнявь-Клинике»? Они сразу посчитали триста тысяч за томографию и операцию?

- За всё про всё. Ещё я вдогонку скажу, что они мне остались должны двадцать тысяч, которые я в любую секунду могу забрать. Но это я в продолжение темы, чтоб ты так не волновался. Я сама волновалась, думала, что мне насчитают ещё, - ничего подобного. Так вот я проснулась в реанимации, часика два там побыла. Там ещё человека три лежало. Что было надо мной, я не видела, но заметила всякие мониторы, контролирующие давление, пульс, температуру тела. Побыла я там пару часов, а потом меня отвезли в палату, где я оказалась одна. Душ, туалет, - всё в палате. Стол, стул, телевизор. И полтора дня я в этой палате отлёживалась. Да, и понятное дело, лежала я там под капельницей. Штук сорок капельниц мне там прокапали.

- Ничего себе.

- Но главное, когда меня из реанимации перевезли в палату, врач сказал: «Можете ходить. И я даже рекомендую вам ходить. Можете есть и пить».

- А они, пока ты под наркозом спала, тебе операцию сделали?

- Они взяли и вырезали мне опухоль.

- Молодцы.

- Они не просто молодцы, они герои. Ведь по правилам они должны были как поступать? Взять пункцию, послать в какой-то там центр на исследование, так делается по общим правилам. Сперва исследуют опухоль, изучают её, и только потом делают операцию. А они сразу взяли и вырезали опухоль по результатам томографии. Понятно, что кишку вывели наружу, чтобы там заживало всё. Зашили, так сказать меня, отправили в палату, и я уже могу ходить. Но главное – есть и пить! Я вышла в коридор, подошла к кулеру. Там стаканчик и горячая-холодная вода. Я стояла рядом с этим кулером и пила-пила-пила воду. С собой ещё стаканчик с водичкой взяла. Я по пути его выпила и попросила: «Можно мне водички?». Так мне сразу четыре бутылочки воды принесли, не газированной, простой.

- То есть условия хорошие, заботятся?

- Да. Понятно, что после операции трудно было и передвигаться, и ложиться, но кормили на убой, кормили великолепно. Сёмга на пару с гарниром, творожки, йогурты, яблоки, груши. Одним словом питалась шикарно.

- То есть деньги заплатила не зря?

- Ой, как за мной ухаживали санитарки. Первый день я не спала, всю ночь смотрела телевизор. Потому что всё-таки стресс.

- Так ты сейчас в этой клинике находишься?

- Я сейчас дома.

- А, ну да. Давай рассказывай дальше, не буду больше перебивать.

- Полежала я там несколько дней. Ко мне пришли, посмотрели, - всё заживает. Сказали: «Мы будем вас выписывать». Я услышала это и мне аж поплохело. Говорю: «Я не готова». И стала плеваться желчью. Я полтора дня плевалась желчью. Но мне сказали, что это нормально, потому что у меня желчь скопилась.

- Я подумал на нервной почве.

- И я думала на нервной почве. Я наверно литра два или три этой желчью изошла. Я ночью ею плевалась. Потом меня ещё и прокапали, лежала под капельницами. Всё слава богу прошло, всё заработало. Три дня после этого ещё полежала и сказала врачу: «Я здоровый человек и готова выписываться». На мне всё уже зажило и мне сказали, что в шесть вечера меня выпишут. Позвонила Генке, говорю: «Всё. Меня выписывают». Выписали меня в начале десятого. Тебе ничего это не напоминает?