У меня возник вопрос к Маркусу, и я не удержался от того, чтобы его не задать:
– Маркус, – прервал я его рассказ, – получается, твой напарник по вахте погиб благодаря игральным костям?
– Это не так, Эрик, – произнес Маркус. – Его судьбу определил бог Продус, а не игральные кости. Игральные кости только помогли определиться с тем, кто полетит, но не на смерть, а узнать причину отсутствия нашей смены. В том, что система по контролю безопасности полетов его не оповестила, был виноват конкретный бог, а не случай.
– Значит, нашу судьбу постоянно кто-то определяет? – продолжил я спрашивать.
– Да, Эрик, ведь неспроста существует такое выражение: «встал не с той ноги», – Маркус очень легко парировал мой вопрос.
– Итак, – продолжил Маркус, – в тот момент передо мной встала сложная ситуация, как выходить из нее, нас не обучали, я не знал, что мне делать. Снова и снова я задавал себе этот вопрос: «Что делать?»
Вдыхая кислород полной грудью, я понимал, что технически я мертв. Вариантов было немного. Сдаться новым властям. Этот вариант сулил полную неизвестность. Второй вариант: бежать в другой сектор, был под большим вопросом. Бежать сейчас не представлялось возможным, нужно было подождать, пока все устаканится. Думаю, у половины людей нашего сектора были подобные мысли, ведь будут зачистки, и те, у кого была возможность покинуть наш сектор, уже это сделали.
Все говорило о том, что я в сложной ситуации, и что с этим делать, я не знал. Единственным пока решением было вернуться на «Черную незнакомку» и подумать еще.
– Я так и поступил, – говорил Маркус. – Когда я вернулся на «Черную незнакомку», у меня все еще была надежда, что кто-то выжил, и возможно, они прилетят сюда – это был важный вопрос. Скажу так: в моей голове после случившегося появилось столько вопросов, что я как будто протрезвел и начал оценивать реальный мир совершенно по-другому. Жить на станции я мог достаточно долго: пока не протру до дыр все комбинезоны. Станция была современной, в ней было все: гидропоника, вода, кислород, энергия, топливо. Атомный реактор на космической станции давал энергию, которой мне бы хватило на сто лет. Сто лет – это достаточно большой срок, чтобы подумать, что делать и как быть. Но изоляция от мира сведет меня с ума раньше, чем закончится топливо в атомном реакторе станции. Я это прекрасно понимал.
– При возвращении на космическую станцию – в дальнейшем будем называть ее «Черная незнакомка» – мой челнок замедлялся, голова немного кружилась. Частые перелеты и использование капсул для защиты организма от перегрузок давали такой эффект. Освободившись от защитного механизма, предохраняющего тело, я включил вращение жилого блока, и мое тело снова ощутило твердую поверхность под ногами. Головокружение не проходило, организм должен немного адаптироваться от перелета. Но возможно, самочувствие было связано с переживаниями о неопределенном будущем. Жилой блок в челноке представлял собой цилиндр, который вращался вокруг своей оси, на длительных перелетах он мог служить комфортным местом пребывания. Я начал процедуру стыковки со станцией. ИИ (искусственный интеллект) корабля с этим хорошо справлялся, и, ощутив небольшой толчок, я понял, что процедура была завершена, и теперь можно направиться к переходному шлюзу.
Оказавшись на станции, я попытался немного успокоиться и сосредоточиться. Но проект, над которым мы работали, так просто нельзя было остановить – из пультовой приходили голосовые сообщения на мой индивидуальный коммуникатор. Что-то где-то опять остановилось и требовало человеческого вмешательства. В двух словах, представьте, что шло строительство огромного мегаполиса площадью сто на сто километров, и вы должны были руководить этим строительством. Безумие, это было просто безумие, но технологии позволяли это делать одному-двум-трем операторам. Направившись к пульту управления, я начал разбираться с проблемами. На их решение у меня ушел наш космический час – девяносто минут. Но пока я работал, обратил внимание, что первая очередь проекта практически завершена. И это меня навело на интересные мысли. Начну с того, что начну считать.
Для начала нужно было посчитать, что есть в моем распоряжении, ведь мы не сарай строили, а военную индустрию, которая будет создавать оружие.
– В нашем мире, – говорил Маркус, – чтобы построить дом, чтобы создать деталь, не нужны рабочие, для этого существуют фабрики, где за все отвечает искусственный интеллект. Есть фабрики по производству деталей, есть фабрики по производству других фабрик. Поэтому моей основной задачей было все правильно установить согласно плану, разработанному также искусственным интеллектом. Мы могли построить военную промышленность таким способом за достаточно короткий период методом совмещения и расположения нужных модулей на поверхности планеты, если об этом говорить в двух словах.
Я снова перебил Маркуса:
– Так для чего вообще нужны были вы, раз искусственный интеллект за все отвечал? С таким же успехом он смог бы все построить сам, – я задал этот вопрос с надеждой, что он не сможет на него ответить.
– Верно, Эрик! – сказал Маркус, – Но искусственный интеллект никогда не научится видеть будущее. Ведь будущее создаем мы, люди, а не ИИ. ИИ это всего лишь раб, безмолвный раб. Мы можем научить ИИ воевать, делать любую работу, но не думать. Порой мы не можем научить людей думать, а машины так и подавно.
– По каким признакам можно понять, что мы живые люди, а не машины? – задал всем вопрос Маркус.
Все задумались.
– Мы можем творить, мыслить, созерцать, у нас есть эмоции, в конце концов, – ответил мужчина по имени Захар.
– Да, Захар, – сказал Маркус, – еще машины не способны на совершение глупостей, и это то, что отличает нас, людей, от машин. Ведь мы создаем машины именно для того, чтобы они не совершали ошибок.
Основная моя работа на орбите «Черной незнакомки» заключалась в том, чтобы контролировать ИИ и помогать ему: замедлить, ускорить, остановить работу, – продолжил Маркус – процесс постройки похож на компьютерную игру. Я находился в схожей ситуации, что и земной геймер. Вам даются некоторые начальные технологии, ресурсы, оборудование, деньги, и вы должны начать строить военную базу и развиваться, дабы выжить и противостоять противникам. Строительный объем фабрик и заводов на «Черной незнакомке» был выполнен на 87%, то есть часть военной промышленности на планете была установлена, локализация производимых деталей и материалов составляла 100%. Бог Коар поздно принял решение о создании этого проекта, или у него просто не было нужных ресурсов, как бы то ни было враг оказался сильнее и хитрее.
Все фабрики и заводы были установлены, осталось только завезти ресурсы для того, чтобы получать необходимые детали и собирать военную технику и боевые космические корабли. Но для их сборки и хранения нужна была инфраструктура: для техники многоуровневые склады с автоподачей, а для сборки кораблей огромная территория со стапелями, а это десятки километров подготовленной поверхности. К тем работам, которые составляли оставшийся объем строительства в 13%, нужно было еще только приступить. Военные корабли у нас были немаленькие. Но в свете текущих событий все эти работы я уже должен был завершить своими силами. Для завершения стройки нужен был металл, его объем составлял миллиарды тонн. Взять столько металла, конечно, было негде. Что мне было делать с этим наследием, я не знал. Смотря в монитор, я периодически проводил ладонью по лицу, думая, что на этом мониторе может что-то измениться.
При изучении фабрик, которые устанавливал не я, а мои коллеги по вахте, я нашел одну, которая производит простые штурмовые винтовки и боекомплекты к ним. Это меня заинтересовало: а не попробовать ли продать эти боекомплекты – обычные патроны к штурмовым винтовкам – кому-то, кто в них нуждается…
Логика была проста: я начну продавать и зарабатывать, заработанные деньги потрачу на достройку стапелей под сборку космического корабля класса «челнок», а это уже совершенно другие деньги. Ну а дальше будет видно. И так у меня в тот момент родилась цель. Однако рождение цели не означало ее реализацию. Из всех вариантов по выживанию в том мире я выбрал один, возможно реализуемый. В этом варианте было много переменных и неизвестных, но не попробовать я не мог. Мое настроение впервые немного улучшилось с того момента, как я понял, что остался один в оккупированном секторе, места в котором для меня точно не было.
