Как долго будет длиться этот сон о спасении? Как же страшно будет проснуться в темной холодной каморке снова. А она все не просыпалась, не проснулась даже дойдя до северной башни. Нерешительно двинулась вдоль нее, и в какой-то момент сильная рука втащила в ее в неглубокую нишу. А потом она оказалась рядом с валгалианином, которого ни за что не спутала бы ни с кем даже в темноте. И поняла, что он-то уж точно ей не снится. А он уже накидывал ей на плечи теплый меховой плащ и всовывал в руку фляжку с водой.

Вкус воды окончательно привел её в себя, и она начала понимать, что происходящее не было сном. Но вместе с пробуждением вновь ожила тревога.

– Моя дочь, – прошептала она и поняла, что её губы и горло так пересохли, что даже шепот выходил хриплым. – Ты нашел мою дочь?

Во тьме за спиной у валгалианина шевельнулась какая-то тень, и Элина поняла, что её спасителей было двое.

– Где она может быть? – она узнала голос крылатого человека с гор.

– У священников в храме, искать нужно там, – ответила она все тем же хриплым шепотом, отдавая связку с ключами валгалианину. Она так и не расставалась с ней, покинув подвал.

– Я пойду, – решительно прошептал в ответ Ксандр. – Как только исчезнет луна и станет окончательно темно, отнеси ее к дубу на кладбище, Крылатый. Ждите нас там.

***

С каждым днем тело Ивы становилось все более легким и каким-то пустым. Её мучила постоянная жажда, но хотелось ей не воды. Ей страшно хотелось поговорить с сестрой, убедиться, что ты была еще жива. Но сестра молчала, не отзывалась ни на какие вопросы.

Священники становились все более настойчивыми, видимо, их испугало упрямство еще недавно такого послушного ребенка. Ива и сама не знала, откуда в ней было столько ярости и непокорства. Сестра была права, они были очень похожи, просто воля Ивы до поры до времени дремала, а вот теперь, разбуженная страхом за сестру, она превратилась в непреклонную силу, которая была готова противостоять священникам сколько угодно долго и яростно.

Она сидела или лежала на полу в своей каморке, не двигаясь, застывшая, словно кокон, сохраняющий жизнь тому, кто жил в ней. Дни тянулись за днями, и жизнь сестры все больше и больше превращалась в призрачную тень воспоминания, а Ива все больше и больше погружалась в отчаяние.

Священники произносили какие-то заклинания у нее над ухом, но она больше не видела снов о лесе. Их голоса вызывали только ненависть, которая словно бы сжигала и гасила ненавистные голоса.

Когда однажды чья-то рука коснулась её плеча, она даже не повернула голову, так была уверена, что это кто-то из священников проверяет, жива ли она. Но над ухом раздался женский голос, странно знакомый.

– Я помню, как ты приходила когда-то на озеро и следила за нами. Ты злое существо.

Ива распахнула глаза от удивления.

– Этого просто не может быть, – пронеслось в голове. Как русалка с озера могла очутиться в её каморке? Ей снится сон? Священники смогли все-таки погрузить ее в сон?

Ива тряхнула головой, отгоняя видение, но русалка не исчезала. Её большие глаза смотрели на девочку чуть удивленно и испуганно. Что можно ответить видению?

– Была злым. А теперь умираю, потому что не служу больше священникам.

– Оборотень велел тебе помочь. И ты вовсе не умираешь, – убежденно сказала русалка.

С видением можно говорить о чем угодно, решила Ива. Даже загадками, даже бессмыслицами.

– Я-то, может, и не умираю, а вот сестра умерла.

Русалка взяла её за руку и к чему-то прислушалась.

– Лесная сестра спит, – уверенно сказала русалка, а Ива резко села на полу. Откуда только силы взялись.

– Как ты сюда попала? – Девочка смотрела на русалку новыми глазами, замечая все, и тяжелый хвост, который русалка поджала под себя, и связку ключей в руках, и влагу на волосах.

– Оборотное слово помогло, – засмеялась русалка.

– А оборотень где? – нетерпеливо спросила Ива.

– Ждет за храмом. Отведем тебя к дубу на кладбище, к матери, а потом оборотень отнесет меня к озеру, самой мне не долететь.

Радость захлестнула сердце девочки. Она выхватила ключи из рук русалки и подобралась к двери. Покосилась на клетку с тарелкой и порошком. Уже совсем скоро сестре не нужен будет порошок. Она освободится от этой жажды, слившись с Ивой.

Пустое тело двигалось быстро, но совсем не так быстро, как могло бы, если бы ей помогала сестра. Её тело было теперь почти таким же как раньше, легким, но старое тело было ей больше не нужно. За все эти долгие дни одиночества она поняла, что больше не может жить без яростной силы сестры. А сестре точно также были нужны её, Ивины, терпение и способность сопротивляться чужой воле.

Открыв дверь, она сразу же огляделась и нашла глазами окно под потолком, сквозь которое попала в храм. С ужасом поняла, что до окна ей не добраться без помощи сестры. Но сестра ее не слышала, а прибегать к оборотному слову, чтобы слиться с сестрой, она не решалась, потому что поклялась сестре не делать этого без ее разрешения.

Мимо нее, трепеща крыльями, пролетела стрекоза и в луче лунного света поднялась к окну, сквозь которое так хотелось бы вылезти и Иве.

Но делать нечего, придется выбираться через главную дверь. Боязливо оглядываясь, она подобралась к воротам храма и стала торопливо подбирать нужный ключ. Связка была огромный, и нужный ключ все никак не находился.

А потом случилось то, чего она так боялась. Когтистая рука священника, услышавшего звон ключей, сжала ее плечо. Девочка вскрикнула от ужаса и рванулась из его рук, но вырваться было совершенно невозможно. Она рванулась снова, и снова это было бесполезно. А потом услышала шорох и громкое шипение священника, который вдруг выпустил ее из рук.

Ива вскочила с пола, готовая бежать в темноту храма, сломя голову, куда-нибудь, лишь бы подальше от цепких, колючих пальцев. Оглянулась и застыла, увидев, как в лицо священнику бросается снова и снова стрекоза.

Видимо, летучее создание услышало крик Ивы и вернулось, чтобы попытаться ей помочь. Но что могла сделать стрекоза, кроме как задержать священника на долю секунды? В следующий же миг священник ударом руки швырнул стрекозу на землю.

Но стрекоза была жива, она даже смогла подняться в воздух, правда, уже не так уверенно.

– Ну же, говори оборотное слово, спаси ее, – тихим выдохом прозвучал в ушах голос сестры.

И Ива сказала, бросаясь на священника и чувствуя, что её охватывает невероятный жар. Тело священника ударилось о дверь, Ива развернулась и подхватила стрекозу, которая висела над полом, не в силах подняться выше. Уже подбегая к стене и окну под потолком, услышала, что священник бежит за ней. Прыгнула высоко в воздух, чтобы схватиться свободной рукой за подоконник, оглянулась. В руке священника был меч, который он собирался бросить в нее, но в следующий же миг меч выпал из его рук, потому что в грудь ему ударил кинжал.

Чья-то рука схватила руку Ивы и вытащила и ее, и стрекозу, вцепившуюся ей в рукав, сквозь узкое окно наружу.

– Долго же вы возились, – услышала Ива голос валгалианина. Он стоял на шаткой лестнице, прислоненной к окну с уличной стороны храма, опираясь коленом одной ноги об узкий подоконник, а другой ногой удерживаясь на лестнице. Спускаться по лестнице он не стал, а просто спрыгнул с нее, пружинисто, как кот, крепко держа Иву.

– Ну а теперь бежим, потому что здесь вот-вот начнется суматоха, – весело сказал он, отпуская Иву и бережно опуская стрекозу в карман.

Глава 21 НОЧЬ

Черный лес спал под покровом снега и холода. Теплые ветра, предвестники весны, которые уже вовсю гуляли по степи, пока еще не добрались до леса, в котором было темно, сыро и холодно.

Когда Ксандр добрался до знакомого бурелома в землях вампиров, была уже ночь, но лунный свет не проникал под густое скопление ветвей и стволов, прятавшее подземные жилища.

Как дать знать вампирице, что он уже подбирается ко входу в подземные коридоры? Ксандр попробовал сформировать мысленный образ, который обозначал бы «выберись наружу».